Право в сфере Интернета
Шрифт:
К противоположному выводу ЕСПЧ пришел в ходе рассмотрения дела «Барбулеску против Румынии» [53] . Заявитель по настоящему делу был уволен работодателем после того, как было обнаружено, что он вел личную переписку в одном из мессенджеров с рабочего оборудования в течение рабочих часов. Работники этой компании уведомлялись о полном запрете использовать рабочее оборудование в личных целях – соответствующее положение содержалось в локальных актах компании.
53
Barbulescu v. Romania, постановление от 12.01.2016, жалоба № 61496/08.
ЕСПЧ подчеркнул, что помимо негативного обязательства воздерживаться от вмешательства
В настоящем деле ЕСПЧ признал, что жалоба заявителя должна быть рассмотрена с точки зрения позитивных обязательств государства, поскольку он был нанят частной компанией, за действия которой не может быть ответственно государство. Исходя из этого ЕСПЧ не нашел в этом случае нарушений ст. 8 Конвенции.
С точки зрения позитивных обязательств государства следует обратить внимание на дело «К. U. против Финляндии» [54] , в котором ЕСПЧ признал нарушение ст. 8 Конвенции по правам человека. Согласно обстоятельствам дела лицо, так и оставшееся неизвестным, поместило объявление сексуального характера на сайте знакомств от имени несовершеннолетнего лица (заявителя). Объявление содержало информацию о возрасте, годе рождения и физических характеристиках заявителя и указывало, что он искал интимных отношений с мужчиной. Оно также включало ссылку на страницу в Интернете, где можно было найти фотографию и номер телефона этого несовершеннолетнего. Соблюдая правила о конфиденциальности, хостинг-провайдер отказался раскрывать информацию о лице, разместившем объявление на сайте.
54
K.U. v. Finland, постановление от 02.12.2008, жалоба № 2872/02.
ЕСПЧ подчеркнул, что в данном случае имеет место нарушение неприкосновенности частной жизни несовершеннолетнего заявителя, которое могло привести к негативным последствиям в виде домогательств со стороны педофилов, создавало потенциальную угрозу его физическому и душевному благополучию. Суд отметил, что пользователи различных средств коммуникации и интернет-услуг должны иметь правовые гарантии неприкосновенности их частной жизни.
Использование данных, полученных посредством фото- и видеосъемки
В практике ЕСПЧ встречаются дела, которые заканчиваются соглашениями о дружественном урегулировании, как это предусматривает ст. 39 Конвенции.
Например, в деле «Фриедл против Австрии» [55] заявитель был одним из организаторов демонстрации, направленной на привлечение внимания общественности к проблемам бездомных. Во время проведения демонстрации участники готовили еду, ели и спали на зонах для пешеходов, что стало причиной многочисленных жалоб от горожан. В соответствии с национальным законодательством Австрии любая демонстрация требует соответствующего разрешения, которое должны получить организаторы публичного мероприятия. Проводимая демонстрация требовала разрешения в соответствии с разд. 82 (1) Закона о дорожном движении, который категорически запрещает любые препятствия для пешеходных зон. Национальные власти настаивали на том, чтобы участники демонстрации покинули занимаемое место, что привело к противостоянию. В итоге полиция сделала фотографии демонстрантов для дальнейшего расследования инцидента. Заявитель, являющийся одним из участников демонстрации, счел, что его фотографии были сделаны полицией в индивидуальном порядке с целью идентификации его личности. С жалобой на нарушение права на защиту персональных данных заявитель обратился в Конституционный суд Австрии, но тот вынес решение, в котором признал, что не обладает достаточной юрисдикцией в вопросах использования персональных данных, полученных путем фотосъемки.
55
Friedl v. Austria, решение об исключении жалобы из списка рассматриваемых дел от 31.01 Л995, жалоба № 15225/89.
К моменту рассмотрения дела в ЕСПЧ в Австрии был принят Закон о службе безопасности, согласно которому независимые административные трибуналы приобрели юрисдикцию в вопросах, поднятых заявителем перед Конституционным судом Австрии. В связи с этим государство-ответчик подняло вопрос об исключении жалобы из списка рассматриваемых ЕСПЧ дел, на что не поступило возражений со стороны заявителя. Таким образом, исход дела был решен посредством дружественного урегулирования.
Однако в большинстве случаев государству-ответчику и заявителю не удается достигнуть дружественного урегулирования.
В деле «Хмель против России» [56] заявитель указывал, что осуществлением видеосъемки без его согласия в отделении милиции и последующей трансляции полученных данных по местному телевидению была нарушена ст. 8 Конвенции по правам человека. На тот момент заявитель являлся депутатом областной думы и был задержан при вождении автомобиля в нетрезвом состоянии. Приглашенные сотрудниками милиции журналисты произвели видеосъемку заявителя без его согласия и затем показали запись по телевидению. После этого частная жизнь заявителя стала объектом повышенного общественного внимания.
56
Khmel v. Russia, постановление от 12.12.2013, жалоба № 20383/04.
Государство-ответчик утверждало, что лицо, совершившее подобное правонарушение, должно претерпевать некоторые ограничения в отношении своих прав, включая право на уважение частной жизни.
По мнению ЕСПЧ, действия национальных властей нарушили ст. 8 Конвенции по правам человека. Суд отметил, что решение начальника милиции пригласить журналистов и разрешить им производить съемку без каких-либо ограничений на ее последующее использование, представляло собой вмешательство в право заявителя на неприкосновенность частной жизни, поскольку не соответствовало закону.
Дмитрий Дедов, судья ЕСПЧ от России, написал особое мнение по этому делу. Он указал, что ст. 3 Закона РФ от 18.04.1991 № 1026-1 «О милиции» устанавливала такие принципы уважения прав и свобод человека, как законность, гуманизм и гласность [57] . По его мнению, данное положение позволяет осуществлять вмешательство в право на неприкосновенность частной жизни, так как в данном случае милиция была обязана защитить свободу распространения информации.
Подводя итоги, можно признать, что соблюдение баланса между использованием преимуществ информационных технологий в публичных интересах и интересами личности имеет принципиальное значение при рассмотрении дела в Суде. Практика ЕСПЧ свидетельствует о том, что наиболее частые нарушения ст. 8 Конвенции по правам человека характерны для государств, где слабы процедурные гарантии или отсутствует надлежащее законодательство, позволяющее на национальном уровне обеспечить защиту права на неприкосновенность частной жизни в контексте использования информационных технологий. Отсутствие эффективных гарантий при сборе и хранении персональных данных, которые соответствовали бы требованиям п. 2 ст. 8 Конвенции по правам человека, остается проблемой для многих государств – участников Конвенции.
57
Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1991. № 16. Ст. 503.
Важно заметить, что подход ЕСПЧ к разрешению дела в рассмотренной сфере зависит и от специфики сбора персональной информации. Это позволяет ЕСПЧ придерживаться закономерной позиции, согласно которой защита персональных данных имеет основополагающее значение для того, чтобы лицо пользовалось своим правом на неприкосновенность частной жизни в полном объеме.
Пристатейный библиографический список
1. Samuel D. Warren, Louis D. Brandeis. The Right to Privacy // Harvard Law Review. 1890. Vol. 4, No. 5. P. 193.