Право – язык и масштаб свободы
Шрифт:
Уничтожение императорской семьи, ликвидация сословий, классовый террор имели своей целью формирование «нового» общества «мы», в котором безликие обращения «товарищ» и «гражданин», несли в себе качественно отличные смысловые нагрузки. Товарищ, означало принадлежность к «своим», единомышленникам и соратникам в борьбе за «светлое будущее» человечества. Гражданин – индивид, исключенный из коллектива «сотоварищей». Отсюда: «товарищ командир» и «гражданин начальник». Противопоставление товарищей и граждан, наглядно показывает раскол постреволюционного общества на две враждебных группировки: «революционеров и контрреволюционеров», «красных и белых», «представителей нерушимого блока коммунистов и беспартийных и врагов народа». Причем бескомпромиссность такой дифференциации, на первых этапах построения социализма, нередко приобретала гротесковые формы. К примеру, уголовный элемент объявлялся классово близким и идейно сочувствующим
Государственная власть перестает быть уделом элитарных сословий. Любую должность, включая и пост главы государства, в советской России мог занять любой гражданин не зависимо от своего происхождения. Сращивание коммунистической партии с советским политическим и хозяйственным аппаратом, обусловило формирование специфической системы получения властных полномочий, в которой партийная карьера, являлась неотъемлемой составляющей карьеры политической и хозяйственной. Глава партии, одновременно являлся главой государства.
Лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь», стал основой уравнивания русских пролетариев с инонациональными «товарищами» по борьбе. При этом отнесение советским государством всех религий к числу «вреднейших и недопустимых», одномоментно исключил конфессиональную подоплеку национального деления, сведя его к пресловутому «пятому пункту». Введение в оборот интернационального понятия «многонациональный советский народ», по сути уравнивало правовые статусы русского народа (переставшего в СССР быть титульной нацией) и нерусских национально-этнических групп.
Формирование общества «равных», предполагало прежде всего материальное уравнение его членов. Частная собственность объявлялась «вне закона». Распределение материальных благ среди членов советского общества осуществлялось под неусыпным контролем государства, по принципу: «От каждого по возможности, каждому по способности». При этом определение значимости, а стало быть и «оценочной стоимости» тех или иных способностей «строителей коммунизма», также являлось государственной прерогативой.
Объявление России, а затем и СССР федеративной республикой, имело следствием формирование равных по политико-правовому статусу (союзная республика – государство) субъектов. С точки зрения формального равенства статус РСФСР, ничем не отличался от статуса Эстонской, Молдавской, Таджикской и т. п. республик.
Институт брака и семьи, перестав быть религиозным, стал рассматриваться в качестве гражданско-правового отношения, в рамках которого правовые статусы супругов уравнивались. Следствием такого уравнения стало в том числе право одного из супругов (прежде всего, жены), жаловаться на действия «второй половины» в «компетентные» государственные органы и просить защиты нарушенных семейных прав. Таким образом государство, получило законную возможность вмешиваться в семейные дела и осуществлять их коррекцию.
Кризис коммунистической идеологии и социалистической экономики, повлекли распад СССР и разрушение мировой системы социализма. На постсоветском пространстве возникли новые суверенные государства, идентифицирующие себя в качестве демократических, правовых. К числу таких государств относится, в том числе и Россия (Российская Федерация). Объявив себя правопреемником Советского Союза, современная Россия, вместе с тем, считает себя «наследницей» и Российской Империи. Насколько можно говорить о правопреемстве государства возникшего на обломках разрушенного им же предшественника вопрос философский. Нас, в первую очередь, интересует как в постсоветской России соотносятся идеи иерархии и равенства.
Перестав быть советской и социалистической, утратив ряд окраинных национальных регионов, Россия, не стала «русским» государством. На смену многонациональному советскому, пришел многонациональный российский народ, в котором статус русских, ничем не отличается от статуса «инородцев». Более того, точно так же как в Советском Союзе, в Российской Федерации сохраняются национальные субъекты, в которых проживают представители титульных национальностей (в Ингушетии живут ингуши, в Чечне – чеченцы, в Бурятии – буряты и т. д.) [211] . Эти субъекты, опять таки по примеру СССР получили конституционный статус республик-государств и имеют свои национальные конституции. [212] Русские, так же как и в советской России, своей национальной автономии не имеют, а попытки представить русскую культуру в качестве синонима российской, на наш взгляд малопродуктивны.
211
В данном случае, мы просто придерживаемся логической последовательности в соответствие с которой наименование жителя того или иного региона, определяется его названием. В Москве живут москвичи, в Самарской области – самарчане, В Красноярском крае – красноярцы и т. д.
212
В преамбуле Конституции Чеченской Республике (принята на референдуме Чеченской Республики 23 марта 2003 года), говорится об исторической общности многонационального народа Чеченской Республики и многонационального народа России, тем самым подчеркивается наличие у чеченского народа (уточнение «многонационального» в данном случае существенной роли не играет), самостоятельного статуса, тем более, что далее подчеркивается различие в «лучших традициях народов Чеченской Республики и всей Российской Федерации». Статья 1 Конституции ЧР определяет ее как демократическое правовое государство в составе Российской Федерации, а статья 6 (п.1) закрепляет положение в соответствие с которым «По предметам ведения Чеченской Республики Конституция, конституционные законы и законы Чеченской Республики имеют прямое действие на всей территории Чеченской Республики и обладают высшей юридической силой. В случае противоречия между федеральным законом и законом Чеченской Республики, изданным по предметам ведения Чеченской Республики, действует закон Чеченской Республики». Еще большая степень национальной автономии закреплена в Конституции Республики Татарстан (принята 6 ноября 1992 г.). Преамбула Конституции гласит, что «настоящая Конституция, выражает волю многонационального народа Республики Татарстан и татарского народа, реализует приоритет прав и свобод человека и гражданина, исходит из общепризнанного права народов на самоопределение…». Статья1 определяет статус Республики как «демократического правового государства, объединенного с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан». и являющееся субъектом Российской Федерации. Суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан». По сути следуя логике Конституции Татарстана речь следует вести о договорном федеративном союзном государстве, в котором Татарстан, сохраняет свой государственный суверенитет.
Отказ от общегосударственной коммунистической идеологии, не привел к восстановлению России как «Великой Руси» – носительницы и хранительницы Вселенской Православной Веры. Объявление россиян многоконфессиональным народом, позиционирование РПЦ всего лишь как одной из религиозных организаций, означает ее формально-юридическое уравнивание не только с традиционными мировыми конфессиями, но и с религиозными организациями сектанского типа, которые в Российской Империи относились к числу «нетерпимых, вреднейших». При такой ситуации, вполне естественно возрастает активность «ловцов душ человеческих», в своих действиях далеко не всегда руководствующихся добродетельными и созидательными мотивами.
Принцип уравниловки был основополагающим в механизме приватизации государственной собственности, когда отчужденным, на протяжении ряда поколений, от частной собственности российским гражданам было заявлено, что они являются коллективными собственниками единого государственного богатства и предложено самостоятельно воспользоваться своей виртуальной долей в виде ваучера. Итоги приватизации хорошо известно. При этом государство практически ничего не сделало для того что бы защитить права, тех кто этого сам был сделать не в состоянии. Речь идет о пенсионерах, детях, инвалидах. Общество было поставлено в ситуацию, цинично охарактеризованную «великим комбинатором» О.Бендером: «Дело спасения утопающих, дело рук самих утопающих».
Закрепление на конституционном уровне «человека, его прав и свобод» в качестве основной ценности, без всяких оговорок, по сути уравнивает права всех российских граждан. Применительно к семье, это означает, что права и интересы, несовершеннолетних детей, равны по своей значимости родительским. А раз так, то ребенок может требовать от родителей соблюдения его прав, а в случае их нарушения, самостоятельно обращаться к государству за защитой. В свою очередь государство, через органы ювенальной юстиции, может в инициативном порядке вмешиваться в процессы семейного воспитания и применять меры административного воздействия, вплоть до изъятия детей из «неблагополучных» семей.