Право – язык и масштаб свободы
Шрифт:
В свою очередь само государство также может выступать в качестве самостоятельного субъекта правоотношений.
Объективная невозможность сведения феномена государства к единственному формальному образу обусловливает ряд вопросов, связанных с правосубъектностью государства как коллективного лица:
– если деятельность государства осуществляется конкретными органами, наделенными определенной компетенцией, то насколько возможно говорить о правосубъектности государства как единого коллективного лица?
– с какого момента возникает правоспособность государства?
– каким образом государство реализует свою дееспособность во внутригосударственных и международных отношениях?
Итак, можно ли говорить о правосубъектности государства как целостного коллективного лица. Если говорить о сфере международных отношений, то особых проблем нет. Государство
Представление о государстве как о субъекте внутригосударственных отношений сформировать сложнее. В данном случае неприемлем антропоцентрический подход (органическая концепция государства) предполагающий восприятие государства как некоего обособленного политического тела (аналогичного телу биологическому). Как уже отмечалось ранее, государство как субъект представлено умозрительной абстракцией «ГОСУДАРСТВО» и существующими в эмпирической реальности государственными органами, которым ГОСУДАРСТВО делегировало властные полномочия, определенные функциональной компетенцией.
Рассмотрение правосубъектности лица как комплексной категории, включающей право– и дееспособность, актуализирует проблему приобретения и утраты правоспособности ГОСУДАРСТВА. Анализ существующих государственных образований позволяет говорить о том, что приобретение правоспособности государством зависит от двух факторов: факта обретения государственного суверенитета и международного признания. Суверенитет ГОСУДАРСТВА означает верховенство государственной власти в пределах собственной пространственной юрисдикции и независимость в определении и осуществлении внутренней и внешней политики. Институт международного признания предполагает восприятие ГОСУДАРСТВА в качестве равноправного (и равнообязанного) субъекта межгосударственного взаимодействия. В настоящее время существуют так называемые непризнанные государства (Приднестровская Молдавская Республика, Южная Осетия, Абхазия), которые, с одной стороны, обладают всеми внешними атрибутами государства и с определенной оговоркой могут рассматриваться в качестве суверенных социально-политических образований. Однако непризнание этих самопровозглашенных государств другими ГОСУДАРСТВАМИ не позволяет говорить о наличии у них государственной правоспособности.
Дееспособность ГОСУДАРСТВА как субъекта управленческих правоотношений, на наш взгляд, складывается из кратоспособности и деликтоспособности.
Кратоспособность представляет собой качественную сторону государственной деятельности, характеризующую реальную способность ГОСУДАРСТВА осуществлять публичную политическую власть. В основу кратоспособности ГОСУДАРСТВА положены принципы суверенности и легитимности государственной власти.
Деликтоспособность ГОСУДАРСТВА предполагает сочетание принципов индивидуальной и коллективной ответственности. Коллективная ответственность сводится к формам экономической (материальной) и политической ответственности государства как самостоятельного обособленного коллективного лица. Экономическая ответственность ГОСУДАРСТВА осуществляется за счет казны, представляющей собой денежный эквивалент совокупной собственности государства, включающей наряду с финансовыми средствами (бюджет, стабилизационный фонд) исчисляемые в денежных единицах материальные ресурсы государства (земля, внутренние водоемы, недра, леса и т. П.). За счет казны осуществляется ответственность ГОСУДАРСТВА как во внутригосударственной, так и в международной сфере. В пределах государственной территории иски организаций и граждан к конкретным государственным органам, обеспечиваемые за счет государственной казны, фактически являются исками к ГОСУДАРСТВУ. Примерами международной экономической ответственности ГОСУДАРСТВА могут служить контрибуции, налагаемые на ГОСУДАРСТВО, проигравшее военный конфликт, а также обязательства ГОСУДАРСТВА производить выплаты из государственной казны в пользу определенных лиц по решениям органов международного правосудия.
Политическая ответственность может выражаться в применении к ГОСУДАРСТВУ мер, направленных на ограничение его кратоспособности. В частности, по результатам завершения Второй мировой войны подверглась существенному ограничению кратоспособность ряда государств Восточной Европы, включенных в социалистическое содружество и фактически попавших в политическую зависимость от СССР. Причем события, имевшие место в 1960-1970-х годах в Венгрии и Чехословакии свидетельствовали о том, что «патронаж старшего брата» предполагал, в том числе, и применение мер военного вмешательства во внутреннюю политику суверенных ГОСУДАРСТВ. Наглядным примером ограничения кратоспособности ГОСУДАРСТВА являлось также принятие внешнеполитического решения стран-победительниц о разделе единой Германии и создании на ее территории двух самостоятельных ГОСУДАРСТВ: ГДР и ФРГ.
Включение в деликтоспособность ГОСУДАРСТВА индивидуальной ответственности связано с тем, что реальные действия вредоносного характера от имени государства осуществляют конкретные люди. При этом общество (нация), вольно или невольно допустившее этих людей к государственной власти и своим позитивным либо безразличным отношением к принимаемым этой властью противоправным решениям легитимизировавшее их, опосредованно разделяет ответственность за ущерб, причиненный ГОСУДАРСТВОМ другим странам, народам, индивидам. В подобном отношении немецкий народ несет ответственность за злодеяния против человечества, совершенные гитлеровским режимом, а российский народ несет ответственность за злодеяния, совершенные режимом Сталина против собственной нации. Однако говорить о применении мер карательного характера в отношении государства и общества, безусловно, нельзя. В данном случае ответственность за преступления, совершенные ГОСУДАРСТВОМ и от имени ГОСУДАРСТВА, будут нести конкретные индивиды, ответственные за организацию этих преступлений либо принимавшие наиболее активное участие в их осуществлении. Так, Нюрнбергский процесс рассматривался как суд над фашизмом – человеконенавистническим политическим режимом. Вместе с тем, в качестве подсудимых на процессе фигурировали конкретные люди – бывшие руководители нацистской Германии, которым предъявлялись конкретные обвинения и которые, таким образом, несли персональную ответственность за преступления, совершенные ГОСУДАРСТВОМ – фашистской Германией.
При рассмотрении субъектного состава правоотношений возникает вопрос, каким образом соотносятся понятия субъект правоотношения и субъект права?
Безусловно, субъект правоотношения во всех случаях является субъектом права, вместе с тем обратная связь не столь очевидна. Соотношение этих понятий следует рассматривать в трех «плоскостях»: путем сравнения объема дееспособности субъектов; определения возможности самостоятельной реализации ими прав и обязанностей; и, наконец, с точки зрения фактического участия субъектов в конкретных правоотношениях.
Сравнение объема дееспособности субъекта права и субъекта правоотношения позволяет сделать вывод о том, что для субъекта права характерно наличие общей, а для субъекта правоотношения специальной дееспособности. При этом обладание общей дееспособностью выступает в качестве необходимого, но не всегда достаточного условия для вступления в правоотношение. Как уже отмечалось, специальная дееспособность зависит не только от возраста и вменяемости, но и от образования, опыта работы, состояния здоровья и т. п. Таким образом, возникает ситуация, когда являющийся субъектом права, однако не наделенный специальной дееспособностью индивид не может выступать в качестве субъекта конкретного правоотношения. К примеру, лицо, не годное по состоянию здоровья к несению воинской службы, не может выступать в качестве субъекта соответствующих правоотношений.
Анализ соотношения категорий «субъект права» и «субъект правоотношения» с точки зрения принципиальной возможности самостоятельной реализации прав и обязанностей, защиты своих законных интересов и ответственности за правонарушения позволяет утверждать, что субъектом правоотношения может выступать только лицо, обладающее полной дееспособностью, т. е. такой человек, который в состоянии самостоятельно участвовать в соответствующих правоотношениях. Как уже отмечалось ранее, сам термин «полная дееспособность» носит условный характер и должен восприниматься с точки зрения ограничительного толкования. Наличие полной дееспособности в одной отраслевой сфере, может сопровождаться неполной дееспособностью в другой отрасли. К примеру, признание человека полностью дееспособным в гражданском праве не означает приобретения дееспособности в конституционном праве. Получается, что, являясь субъектом гражданского права (и соответственно потенциальным субъектом гражданско-правовых отношений), человек, вместе с тем, не может выступать в качестве субъекта конституционно-правовых отношений (связанных, к примеру, с избирательным правом).