Прайд
Шрифт:
Что где-то таится во мне.
Я сам, лишь движение ночи,
Частица её темноты,
Живу, как она напророчит
Дышу, как она лишь захочет
И нет во мне света звезды.
Во мне не ищи искупленья,
Тебе я защиты не дам,
В последнее это мгновенье
Швырну свою душу ветрам.
Осталось открыть глаза о оценить впечатление, произведённое на аудиторию. Ну, в общем так, как я и думал. Галя продолжала лежать, положив на меня голову и похоже, задремала, как это иногда происходит с кошками, когда они сыты. Ольга, не поворачиваясь, трижды хлопнула в ладоши. Та часть её лица, которую я мог видеть, отражала скуку и лёгкое презрение. Презрение относилось не к моим музыкальным экспериментам, которые Ольга, прежде, воспринимала весьма положительно, а скорее к моей скромной персоне. А жаль, раньше мне очень нравилось слушать её комментарии. Впрочем, на кого жаловаться? На себя?
Илья, прищурившись, в упор смотрел на меня и в его глазах застыл немой вопрос, обращённый к существу, переставшему существовать. Впрочем, Илья это хорошо знал, поэтому вопрос являлся не вопросом, а отчаянной беспочвенной надеждой. Проводник…О! Вот где я нашёл достойного почитателя своего гения. На сморщенном личике хорошо читался самый настоящий восторг. Неприязнь к нам, которая прежде сочилась у него изо всех щелей, сменилась неким подобием преклонения.
– Господин, – выдохнул он, – это было просто великолепно! Разрешите мне рассказать князю о вашем таланте!
– Почему бы и нет, – я лениво повёл плечами. Всё равно этот засранец изложит в докладе обо всём увиденном, так пусть этот доклад окажется со всех сторон положительным, а мы – такие муси-пуси.
– А ты, случайно, не знаешь, сколько ещё придётся просиживать диваны? У нас, всё-таки, срочное дело.
Задай я этот вопрос чуть раньше и паренёк, наверняка, отделался бы каким-нибудь неопределённо-дерзким замечанием. Но теперь, наш лучший друг и почитатель был обязан предоставить полную информацию.
– Не менее двух циклов, – он приложил ладонь к сердцу, – поверьте – таков стандартный протокол, и он не зависит от обстоятельств и личности гостя.
Два цикла? – то, что доктор прописал. Лучше и не придумаешь! Я отложил жальд в сторону, с некоторым трудом удержавшись от попытки запустить им в стену.
– Мой друг, – я указал на Илью, – чуть раньше высказал желание посетить княжескую библиотеку, о которой так много наслышан. Исторические хроники – его конёк.
Мой друг, высказавший это желание, недоумённо взглянул на меня, приподняв одну бровь, но спорить не стал. Илья ещё не растерял остатки любопытства, а нам не помешала бы толика информации о местной истории и нравах. А то ещё ляпнешь какую-нибудь фигню в разговоре с князем и всю оставшуюся жизнь будешь умирать от стыда.
– К этому нет никаких препятствий, – шпик низко поклонился и обращаясь к свежеиспечённому любителю исторических хроник, с уважением произнёс, – благородный господин, следуйте за мной. Княжеская библиотека находится совсем рядом и путь к ней не отнимет много времени.
– Я скоро вернусь, – Илья ухмыльнулся. – не скучайте.
Они исчезли за дверью, а я откинулся на спинку кресла, не скрывая довольной улыбки. Пока всё шло чрезвычайно хорошо – так бы и дальше.
Ощутив волны удовлетворения, исходящие от меня, Галя приоткрыла один глаз, а следом и второй. Не успел я опомниться, как она уже перетекла из своего кресла в моё. Да ещё и как! Непонятно как, она умудрилась зарыться в мои объятия, таким образом, что её ноги охватывали мои бёдра, а обнажённая грудь устроилась в моей ладони, подобно некому экзотическому плоду.
Глаза Гали, ставшие в этот момент, абсолютно кошачьими, превратились в две узкие щёлки. Губы же распахнулись, обнажая острые зубки с алым язычком и вплотную приблизились к моим. Удержаться от соблазна, ощущая бьющееся сердце под набухающим соском, оказалось просто невозможно. Я и пытаться не стал. Жажда вырвалась наружу, сметая последние остатки разума, и я впился в горячие упругие губы, исторгающие хриплое дыхание.
Мне было наплевать, увидит нас кто-то, или нет. Волны жара накрывали меня с головой, оставляя лишь разрозненные фрагменты впечатлений. Мы терзали друг друга, оглашая воздух резкими возгласами, впивались когтями в кожу, запускали клыки друг в друга и делили боль пополам с удовольствием. Так продолжалось целую вечность, пока она не завершилась вспышкой сверхновой.
Когда всё закончилось, кресло под нами легко покачиваясь, уплывало за горизонт по бескрайней реке наслаждения. Мысли едва ворочались в ватной голове, а по коже бежали огненные мураши. Сколько прошло времени? Плевать…Но, наверное, очень много.
Галя успела привести себя в порядок и свернувшись клубочком, посапывала в своём кресле. Глядя на неё никто бы сейчас и не подумал, на какую бешенную страсть способен этот котёнок. Саркастический смешок прервал плавное течение моих мыслей, и я вспомнил, что мы, вроде бы, не одни.
На лице Ольги застыло странное выражение, которое последнее время появлялось у неё, если она оказывалась свидетелем наших сексуальных эскапад. Брезгливость и высокомерную снисходительность я читал на её точёных чертах, но был убеждён, под этой маской скрывается нечто иное. Нечто, которое она не желает демонстрировать.
Особенно это стало заметно именно последнее время, когда наши былые чувства и отношения сошли на нет, сменившись рациональным сексом в рамках: кошка – вожак прайда.
– Вы трахались, как животные! – с отвращением выплюнула она, приподнимаясь на подушках софы. Пальцы её крепко вцепились в ткань лежака, и та начала протестующе потрескивать, – как животные в период случки! А ты был настоящим безмозглым животным!
Ну вот – я опять оказался прав. Истинные чувства Ольги прорвали усиленную оборону и захлестнули её бурлящим потоком. Продолжить? Может ещё сумею всё исправить…Впрочем, кого я обманываю? В самом лучшем случае дело сведётся к ещё одному совокуплению.
– Да, я могу быть диким животным, ты же знаешь, – вкрадчиво произнёс я и поднялся на ноги, – неужели тебе самой не хочется обратиться в такое же животное? – я сделал шаг в её сторону, и она привстала, – кричащее и рычащее животное, не чувствующее ничего, кроме удовольствия, – её лицо напряглось и отчётливо выступили высокие скулы, – ты ведь не забыла, как мы лежали в траве? Впрочем, разве мы просто лежали? Ты была истинным пламенем! Следы от твоих когтей не зажили, до сих пор.