Праздничный пикник (сборник)
Шрифт:
Губы Вульфа шевелились, но рта он не открывал. Не посмел. Конечно, он сгорал от желания растерзать меня на месте или хотя бы упрекнуть в том, что из-за моего неслыханного поведения он угодил в такой переплет. Но он прекрасно понимал, что в таком случае ему пришлось бы коснуться крайне неприятной для него темы. Вульф наверняка заметил, что я прочитал его мысли. Он еще немного пожевал губами и наконец проронил:
– Значит, ты не состоишь в интимных отношениях с мисс Дики?
– Нет, сэр.
– Пусть так. Но она все равно должна была рассказывать тебе об этих людях.
– Да, кое-что рассказывала.
– И один из них убил Боттвайля.
– Немного. Причем только со слов Марго. Миссис Джером вложила в бизнес полмиллиона и считает поэтому, что владеет им. Вернее, считала. Она страшно ревновала Боттвайля к Марго и Черри. Что касается Лео, то поскольку его мамаша самым бесцеремонным образом вкладывала деньги, унаследовать которые он рассчитывал, в бизнес Боттвайля да еще и собиралась выйти за него замуж, Лео мог бы, пожалуй, поддаться соблазну, если бы знал, где находится яд. Кирнана я знаю похуже, но, судя по одной реплике Марго, а также по пылким взглядам, которые он бросал сегодня днем на Черри, мне кажется, что он был бы не прочь примешать немного ирландской крови к ее китайско-индийско-голландскому коктейлю. Будучи загнан Боттвайлем в тупик, он бы тоже мог соблазниться. Вот и все сплетни.
– Мистер Хетч?
– Марго про него ничего не говорила, но я имел с ним дело во время розыска пропавших гобеленов. Я бы ничуть не удивился, если бы Хетч в один прекрасный день отправил на тот свет всю их компанию. В его жилах течет не кровь, а серная кислота. Сам он гениальный дизайнер и художник – по его словам, конечно. Он как-то даже признался мне, что всем своим успехом и процветанием фирма обязана только ему, хотя открыто его заслуг никто не признаёт. Он, правда, не сказал, что считает Боттвайля обманщиком и фанфароном, но думает наверняка именно так. Вы, должно быть, помните, как я сказал вам, что у него мания преследования, но вы велели мне не употреблять научных терминов.
– Это четверо. Мисс Дики?
Я приподнял брови:
– Я раздобыл для нее разрешение на брак, а не лицензию на убийство. Если она солгала, сказав мне, что бумажка сработала, то лжет столь же непревзойденно, как и танцует. Возможно, вы правы. Если бумажка на самом деле не сработала, Марго тоже имела бы на него зуб.
– И мисс Квон?
– Она наполовину азиатка. Я слабо разбираюсь в восточных людях, но одно уяснил: они косят специально, чтобы выглядеть загадочнее. Если бы мне было предназначено погибнуть от руки кого-нибудь из их шайки, я предпочел бы, чтобы яд мне подложила именно она. Правда, Марго как-то раз сказала…
В дверь позвонили. Это было похуже, чем телефон. Если копы разгадали тайну Санта-Клауса и убедились, что след ведет к Вульфу, то для Кремера куда естественнее прийти самому, чем звонить по телефону. Мы с Вульфом обменялись взглядами.
Я посмотрел на наручные часы, увидел, что стрелки показывают восемь минут одиннадцатого, встал, вышел в прихожую, щелкнул выключателем наружного освещения и, приблизившись к двери, посмотрел наружу сквозь прозрачное с нашей стороны стекло. Мне пришлось приглядеться внимательнее, чтобы узнать женщину, укутанную в меховую шубку с капюшоном. Затем я вернулся в кабинет и провозгласил:
– Черри Квон. Без сопровождающих.
Вульф насупился.
– Я хотел бы… – начал было он, но осекся. – Очень хорошо. Проведи ее.
Глава пятая
Я уже говорил, что Черри Квон способна украсить собой какой угодно интерьер, так что, сами понимаете, в красном кожаном кресле она смотрелась просто потрясающе. Хотя в нем без труда поместились бы три Черри Квон. Шубка осталась в прихожей на вешалке, и Черри сидела в том же шерстяном свитере, который я заметил на ней во время рождественской вечеринки. Не желтом, нет, скорее, канареечно-золотистом, который удивительно гармонировал с красной обивкой кресла и смуглым личиком Черри.
Присев на самый краешек, Черри выпрямила спину и опустила ладони на колени.
– Я не стала звонить из опасения, что вы откажете мне во встрече, – сказала она, потупив взор. – Поэтому я просто взяла и пришла. Вы сможете меня простить?
Вульф только хрюкнул в ответ. Весьма неопределенно. А вот Черри, глядя на него, улыбнулась и, как мне показалось, вполне дружелюбно. Ох уж этот Восток!
– Я должна взять себя в руки, – защебетала Черри. – Я жутко нервничаю, ведь тут все так необычно. – Она повертела головой по сторонам. – Вот ваш знаменитый глобус, и книжные полки, и сейф, и кушетка, и, конечно, Арчи Гудвин. И вы сами. За письменным столом в этом громаднейшем кресле! О, сколько я слышала о вашем доме! И сколько читала… должно быть, все, что только существует. Мне даже не верится, что я сижу в знаменитом красном кресле и вижу перед собой вас. Я, конечно, видела вас сегодня днем, но это не в счет. В нелепом наряде Санта-Клауса вы могли сойти за кого угодно. Мне так хотелось подергать вас за усы!
И она рассмеялась – звонко, заливисто, как серебристый колокольчик.
Признаться, физиономия у меня, наверное, была преглупая. Я даже не сразу смекнул, что к чему. Я был слишком занят, пытаясь не показывать вида, насколько ошарашен, и не взглянул на Вульфа. Впрочем, ему приходилось еще тяжелее, поскольку Черри смотрела на него в упор. Когда он заговорил, я покосился в его сторону.
– Если я вас верно понял, мисс Квон, то вы меня озадачили. Похоже, вы считаете, что сегодня днем видели меня в костюме Санта-Клауса, но это заблуждение.
– О, простите, пожалуйста! – всплеснула руками Черри. – Значит, вы им не рассказали?
– Послушайте, мисс Квон! – Голос Вульфа прозвучал неожиданно жестко. – Если хотите говорить загадками, то беседуйте с мистером Гудвином. Это его стихия.
– О, мне и вправду страшно жаль, мистер Вульф. Мне следовало объяснить вам, откуда я все знаю. Дело в том, что сегодня утром за завтраком Курт рассказал мне о том, как вы ему позвонили и условились прийти к нам на вечеринку под видом Санта-Клауса. А сегодня днем я спросила его, приехали ли вы, и он ответил, что да, добавив, что вы как раз переодеваетесь. Вот откуда мне все известно. Значит, полицейским вы еще ничего не рассказали? Как хорошо, что я тоже держала язык на привязи, да?