Праздник Святого Йоргена
Шрифт:
Коронный вор пожал плечами: люди остаются всё такими же наивными и легковерными. Вместо того чтобы закалять свою волю в мужественной и упорной борьбе с угнетателями, они лишь плачут, жалуются и болтают всякий вздор!.. Говорят, что близится Судный день! А знатным господам наплевать на Судный день. Они сидят себе во дворцах да посмеиваются над всей этой болтовнёй.
Микаэль прошёл от лестницы Скорби до виселицы. И его немало озадачило то, что он здесь услышал.
Вино и веселье развязали языки. Паломники, проделавшие немалый путь, чтобы побывать на празднике святого Йоргена, теперь издевались и глумились
Гроссмейстер — волк в образе человека. Главный капеллан, этакая свинья, изнасиловал нынешней зимой на семьдесят первом году жизни пятерых крестьянских девушек, и все они забеременели. Хранитель сада не постыдился дать заведомо ложную клятву и заграбастал луг к северу от мельницы. Пятнадцать крестьян не смогли вовремя уплатить десятину, и казначей распорядился снести их хижины. Однако наибольший интерес вызвал рассказ о том, как молодой крестьянин Клаус всучил хитроумному секретарю вместо кур корзину с воронами.
— Это куры? — злобно проворчал главный секретарь.
— Так точно, ваше преподобие!
— Но ведь они без гребешков.
— Это очень породистые куры, ваше преподобие.
— А они несутся?
— Круглый год, ваше преподобие.
— Значит, это в самом деле куры, — прогнусавил секретарь.
Крестьяне так и покатывались со смеху, и Клаусу пришлось снова и снова повторять свой рассказ.
Коронный вор глубоко вздохнул: опять это вечное зубоскальство над чванливостью господ и простоватостью крестьянина. И так по всей земле. Нет уж, ему куда понятнее жгучая ненависть фанатиков, их страстная вера в возвращение Йоргена, непоколебимая убеждённость в том, что придёт некто великий и святой с пламенным сердцем в груди и бичом в руке и покарает всех этих грабителей и кровососов.
И как жаль, что нет никакого Йоргена, никакого святого и никакого Судного дня! Увы, всё это вздор и суеверие.
На башне святой Катарины пробило двенадцать. Коронный вор стоял на лестнице Скорби и слушал страстные призывы фанатиков. Потом они запели псалом:
Когда же тьма кромешная опустится с высот, вернётся добрый Йорген и свой народ спасёт.Вдруг на лестнице появился какой-то пьяный парень в белой одежде и изрёк замогильным голосом:
— Я святой Йорген! Бэ-э-э!
Взрыв хохота, и сразу же началась драка. Потом все разошлись. Один лишь Микаэль стоял неподвижно, охваченный странным волнением. Какая мысль! Да! Да! Именно так! Он явится к ним в образе святого Йоргена! Наконец-то его осенило! Крик пьяного дурака: «Я святой Йорген», — пронзил Микаэля в самое сердце. Но Микаэль знал, чувствовал всем своим существом, каким должен быть святой Йорген, возвратившийся в родной город: величественный и гордый, сильный и могучий, он придёт, чтобы отомстить за свою поруганную честь, как и сам Микаэль!.. Да будет так!.. Но нет, ничего не выйдет, его план обречён на провал!..
На колокольне святой Катарины пробило час.
Вот переулок Роз, где он родился,
Пробило два.
Коронный вор стоял на Виселичном холме. На виселице болтался полуразложившийся труп какого-то горемыки. На земле валялась его рваная шляпа, и тут же лежали белые кости других горемык, таких же, как и он, пасынков судьбы… Завтра и он умрёт здесь, если его затея провалится. А она, конечно, провалится… Два черепа смотрят друг на друга чёрными пустыми глазницами. Их мягко окутывает ночной мрак. Идут часы — мир и тишина. Больше нет ни ненависти, ни позора, ни страха, ни разбитых надежд.
Великий покой! И великое равнодушие к презрению живых! Никто их больше не обидит, никто не унизит их…
…Нет! И он даже содрогнулся от неодолимого желания осуществить свой безумный замысел… Внезапно в куче костей послышался какой-то шорох. Потом всё стихло. Через минуту шорох повторился. Ах вот оно что! Это копошится большая крыса. Костям хорошо, они спят вечным сном. Крысе приходится хуже, она ещё живая… и ей хочется есть. Каким ничтожным казался Микаэлю весь этот крикливый и жестокий мир по сравнению с царящим здесь покоем, которого не нарушает даже петушиный крик.
Что ж, он попытается. Непременно попытается. Никаких колебаний! Он принял решение, и им сразу овладело холодное спокойствие.
Микаэль посмотрел на гору святого Йоргена и улыбнулся. Эти негодяи в сутанах, живые скелеты, погрязшие в злобе и чванстве, ему не страшны.
Завтра он, как эта крыса, попробует расшевелить их мёртвые кости.
На колокольне святой Катарины пробило три.
Коронный вор стоит в священной роще. Соборная площадь кажется пустынной и мрачной. А вот и сам собор, похожий на театр или огромную сцену, вот священная белая лестница, на ступени которой ещё не ступала нога простого смертного…
— Шутовство!
Перемахнув через ограду, он начинает подниматься по лестнице. Потом останавливается и обращает лицо в ту сторону, где завтра соберётся соборный капитул. Да, отсюда появится святой Йорген. И призовёт весь этот высокородный сброд к ответу, обрушит на них громы и молнии своего гнева.
А вдруг ничего не выйдет?
Он стоит и думает, думает долго, упорно, а в лесу воет ветер. Он видит, как вся роща заполняется волнующимся морем людей. Поверят ли они ему? Или потребуют доказательств? Каких именно? Потребуют чуда? Вестимо, ведь плащ-то чудотворный. Захотят, чтобы он исцелил увечных, калек, больных…