Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)
Шрифт:
Партийное руководство обижалось, и его капризные «наезды» на Ельцина доводили его популярность до экзальтации.
Но пока Станкевич еще сражался по принципу «каждый сам за себя». Он вспоминает: «Самовыдвиженцев» сначала никто не принял всерьез. Было 12 кандидатов, из которых райком поддерживал трех – директора оборонного предприятия, директора института радиологии, врача, и прежнего депутата от района, академика – директора оборонного предприятия. Власти нас рассматривали как архитектурное украшение. Жители восприняли с интересом – это было в диковинку».
Казалось, у одного из кандидатов райкома КПСС мандат был в кармане. Но характерно, что райком не сконцентрировал свою поддержку на одной фигуре. Между разными подразделениями райкома существовало
226
Участник кампании Станкевича И. Харичев вспоминает, как типографии отказывались печатать листовки Станкевича даже за деньги (Харичев И. Избирательная кампания С. Станкевича и другие истории. // www.igrunov.ru). В то же время инструктор райкома Н. Кротов рассказывал, как организовывал распечатку листовок Станкевичу и помогал в организации встреч с избирателями. Разрыв отношений между ними последовал после того, как команда Станкевича расклеила листовки о преследовании их кандидата со стороны инструктора райкома Кротова, что было воспринято последним как черная неблагодарность.
Вспоминает С. Станкевич: «Они могли обещать, что отремонтируют дороги и школы, будут развивать здравоохранение. А я стоял в переходах метро, общался с людьми. Лемешев проводил митинги».
В обычные стабильные эпохи обывательское сознание преобладает, и люди верят, когда начальственные голоса обещают все улучшить, ничего не меняя в системе. Но в революционные периоды люди требуют объяснений: а почему раньше не улучшили и не построили? Может быть, дело в социальном механизме, который стоит изменить? И за ответом на этот вопрос идут не к начальству, а на митинг или к странному кандидату, который зябнет у входа в метро.
Тем не менее, райком отслеживал, что говорят кандидаты. О многопартийности Станкевич пока предпочитал не говорить (эту тему поднял на знамя А. Мурашев), но вот тему Ельцина отработал по полной программе.
Вспоминает С. Станкевич: «Линией размежевания было отношение к Ельцину, который тогда стал остро критиковаться в прессе. Тема многопартийности не приветствовалась».
15-16 марта состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором выступил рабочий В. Тихомиров, который обличил антипартийные выступления Ельцина в ходе предвыборной кампании. Была создана комиссия по проверке высказываний Ельцина. Опальный «правдоруб» снова был обижен. Это вызвало новую волну сочувствия. 18 марта в Москве прошла демонстрация в поддержку Б. Ельцина, в которой участвовало около 10 тыс. человек. На следующий день вдвое большее количество людей собралось перед Моссоветом и скандировало: «Ельцин! Ельцин!» Впервые на улицы Москвы вышло столько народа. Простые лозунги сплачивали недовольных. «Московский народный фронт» и конкурирующий с ним Российский народный фронт попробовали развернуть кампанию митингов в поддержку Ельцина, но проводить их разрешили только на удаленной от станций метро и от центра огромной площадке в Лужниках, где митингующие смотрелись сиротливо, даже если их было несколько сот. Случайных прохожих, которые могли бы пополнить ряды митингующих, здесь не было. Ссылка в Лужники как метод борьбы с легальными митингами понравилась городскому начальству. Это сыграет с ним злую шутку уже в мае 1989 года.
Ельцин меж тем собрался на встречу с избирателями в Братеево, где «демократы» были хорошо организованны по территориальному принципу. Несколько тысяч митингующих было обеспечено. Но, прознав о возможности увидеть «живого Ельцина», народ съезжался в Братеево со всей Москвы – собралось около 20 тыс. человек.
«К сожалению, первые минуты выступления я пропустила, так как лишь с третьей попытки смогла втиснуться в автобус, битком набитый желающими хоть одним глазком взглянуть на «героя
227
Петрова О. Не можем без героя… // Община. – 1989. – № 30. – С. 28.
И тут в игру удачно вступил Станкевич.
Вспоминает С. Станкевич: «Когда Политбюро создало комиссию по Ельцину, я написал телеграмму в его защиту, что это рецидив антидемократической практики. Подготовил к отправке и позвонил Музыкантскому, координировавшему кампанию Ельцина, чтобы он посмотрел. Он сказал: а что ты будешь один отправлять, давай мы соберем подписи наших кандидатов. Ельцин будет выступать на митинге в Братеево, и там добавим подписей».
В итоге письмо Станкевича убило двух зайцев: Ельцин получил публичную поддержку группы кандидатов, а кандидаты стали «вагонами», прицепленными к «паровозу» Ельцина. Сторонники Ельцина теперь могли определиться, за кого голосовать в более мелких округах.
Для этого нужно было сделать список в поддержку Ельцина достоянием гласности. Как нельзя кстати помог праздник плюрализма на телевидении. Районные студии давали каждому кандидату по шесть минут на выступление. Настала очередь A. Мурашева.
Вспоминает С. Станкевич: «Он заявил: „Программа у меня очень короткая – я выступаю за многопартийность, а дальше я зачитаю телеграмму“. Это была бомба, люди записывали ее и распространяли дальше. За неделю до выборов».
Первый тур дал «ельцинистам» перевес в большинстве округов, где они выдвигались. Но для Станкевича победа была впереди. Фавориты аппарата не вышли во второй тур, и теперь предстояло соревноваться с «патриотами» и экологистами, двигавшими М. Лемешева. Его поддержали И. Глазунов, В. Солоухин, B. Распутин, С. Залыгин. Обе стороны пытались донести свою идею до избирателя с помощью простеньких рекламных стишков. Лемешевцы: «Выберите нас, выберите нас, не хотим носить противогаз». Сторонники Станкевича: «Станкевич смотрит в корень: плохи у нас вершки, но главная причина – не годны корешки».
Вспоминает С. Станкевич: «Было противостояние, митинг против митинга, с взаимными обвинениями. Я был „агентом мирового сионистского заговора, ЦРУ и КГБ“. Сейчас бы их альянс (сторонников Лемешева. – А. Ш.) назвали „красно-коричневым“. Лемешева обвиняли в шовинизме, принадлежности к „Памяти“ (Лемешев официально отмежевался от нее. – А. Ш.), зацикленности на экологических сюжетах – что все нужно остановить, запретить, в неспособности комплексного взгляда, конкретных предложений по демократизации политической жизни».
Лемешевцы обвиняли Станкевича в карьеризме и контролируемости горкомом партии, использовании западных методов воздействия на избирателей. Лемешева обвиняли в шовинизме и неуравновешенности.
После того как Станкевич выступил в поддержку Ельцина, в МГК не нашли ничего лучше, как вызвать Станкевича на ковер и под угрозой исключения из партии потребовать от него выступить против Ельцина. Естественно, Станкевич не мог на это согласиться, зато влияние партийных структур на него было обрублено одним махом [228] . А Станкевич после этого конфликта получил 57% голосов во втором туре и стал депутатом-» демократом».
228
Подробнее см.: Шубин А. В. Парадоксы перестройки: упущенный шанс СССР. С. 325—326.