Предать нельзя Любить
Шрифт:
Морщусь от словесной пощёчины и хочу мобилизовать все силы, дабы вернуть её в таком же действии, но в этот момент Долинский касается моих губ. Его тело такое холодное, что хочется воспользоваться им, отдать жар, уравнять температуру.
Борюсь с этим желанием до последнего, а дальше обмякаю и приоткрываю рот, чтобы набрать побольше воздуха в лёгкие. Арсений ловит момент и жёстко целует. От моей горячки обжигающий лёд в его глазах превращается в талую воду.
– М-м-м, – стону, пытаясь остановить сексуальный
Чёрт возьми.
Ну что за штука эта жизнь?! Почему надо быть таким… незабываемым?
Его ладони соскальзывают по спине и с жадностью захватывают ягодицы, сминая шершавую ткань платья.
Внизу живота разливается приятная тяжесть от забытых чувств и того, что в него нацеливается привычная твёрдость. Арсений совершает пару отчётливых движений бёдрами, выбивая очередные протяжные стоны из моего рта.
Отдаюсь горькому поцелую ровно до того момента, пока меня не сносит резкая боль.
Он целовался с ней. И не только.
Рубашку, которую я сжимаю во влажных ладонях, дарила я, а сегодня будет снимать с него другая. Та, которую он нашёл мне на замену. Нашёл слишком быстро, чтобы у меня остались хоть какие-нибудь иллюзии на его счёт.
Ревность адская. Ошеломляющая.
Мне хочется его крови.
Словно дикая кошка цепляюсь зубами за нижнюю губу и прокусываю её до резкого вскрика, а потом яростно отталкиваю стальные мышцы.
– Сука, – цедит Арсений, уставляясь на себя в зеркало бешеным взглядом. Пальцами потирает подбородок и дёргается в мою сторону, но я успеваю отбежать к двери.
Лечу сломя голову в подсобку, сбрасываю туфли и прихватываю пальто. Меня покачивает и несёт.
Слёз нет. Я обещала. А может, их спалил жар, не знаю.
Быстро прошу прощения у Стёпы и уже на выходе сталкиваюсь с официантом, который обслуживает центр зала.
– Вить, – зову его, слизывая с губ солёный привкус крови. – Там за седьмым столиком Долинский, известный адвокат. Ему уже подавали горячее?
Парень озадаченно смотрит в свой блокнот.
– Они сделали заказ поздно, поэтому нет. Каннеллони на горячее для мужчины и овощной салат для девушки.
Овощной салат. Коза. Мозгов больше ни на что не хватило?!
– Они уже приходили на прошлой неделе. Ты не работал тогда? – спрашиваю быстро, озираясь.
– Нет, – испугано отвечает Витя и поглядывает в центр зала.
– Очень трудный гость. Ему подали бризоль, а он устроил скандал, что в составе есть свинина. Видите ли, не ест её, так как вера не позволяет. Предупреди повара, чтобы все блюда ему подали только с курицей в составе.
– Спасибо, Ариш, – говорит Витя с облегчением и делает пометку в блокноте.
– Да не за что, – отвечаю, улыбаясь через силу, и ещё раз сталкиваюсь
Посылаю ему ядовитый воздушный поцелуй.
– Хорошего вечера, предатель, – шепчу сквозь зубы и разворачиваюсь. Лишь бы в обморок не грохнуться!
Глава 32. Арсений.
Сучка.
Мстительная сучка.
Это все неординарные мысли, которые посещают мою голову, пока везу Лену домой. Таксист немного странно посматривает на нас и отводит взгляд.
Видок у меня, закачаешься.
Глаза красные. Губы мало того что опухшие, как после ботокса, ещё и рана свежая теперь ещё больше кровит.
Лена, разумеется, весь вечер в шоке.
Смотрит волком и вздыхает громко так, протяжно, чтоб непременно заметил. Сначала я неожиданно сменил ресторан для ужина, так ещё и дёргался потом, как неврастеник. Ну, а когда возвратился с прокушенной губой, Лена демонстративно отвернулась. Сделала вид, что не заметила. Хоть в ней я не ошибся, умненькая попалась.
Глаза печёт безбожно, будто в них стекла битого насыпали. Дыхание, слава богу, работает как надо.
Накормила меня курицей, зараза лживая. Официант чуть меню не съел, пока объяснялся.
Усмехаюсь и качаю головой. Было бы настроение, поржал бы от всей души.
Всё правильно, Малыш. Если знаешь слабое место противника - бей туда с размаху, да посильнее.
Но будь готова к ответному удару.
По хрен на всё.
Заехав на территорию новенького жилого комплекса, выбираюсь из машины, чтобы проводить свою спутницу. Мороз щиплет воспалённую кожу, в груди злость бурлит безудержная, но я упрямо открываю дверь и подаю руку девушке.
– Может, поднимешься всё-таки, Арсений? – спрашивает обеспокоенно. – Странный ты сегодня. Я что-то сделала не так?
Закатываю глаза раздражённо.
Что ты могла сделать не так?
Идеальная, блядь, спутница! Главное, никаких животных и бездомных в радиусе километра.
– Всё так, – говорю спокойно. Мажу губами воздух рядом с тёплой щекой и прощаюсь.
– Новый год в силе? – окликает меня с улыбкой. – Едем к Алиевым?
– Я позвоню, – отвечаю неопределённо и падаю на заднее сидение, провожая Лену взглядом.
В последнее время моё настроение обратно пропорционально грёбаному чувству вины перед всеми.
И это просто сказочно! Потому что непонятно откуда растёт. Где-то там внутри, в душе остались, видимо, корни. До них я просто пока не добрался. Надеялся, сами по себе сгниют.
Я свободный человек.
Я свободный, мать его, человек.
Мне кажется, наши отношения с Леной возникли ровно на этом моём внутреннем постулате. Хотел его доказать.
Выбить камнем на лбу эту истину.