Предатель. Нелюбимая жена
Шрифт:
От этого как-то не по себе. И в то же время тепло и приятно, да.
Попивая лимонад, мы медленно шли вдоль набережной. Любовались закатом. Говорили о каких-то мелочах, шутили изо всех сил избегая возможности зацепить какую-то трудную тему, но это не вызывало неловкости. Даже наоборот. Мне с Ромой было легко и спокойно. Так, как давно уже не было.
– Есть охота, идем перекусим?
– Рома кивнул на ресторан.
– А разве кухня еще работает?
–
Время десять вечера.
– Ну, что-то же они должны готовить, - пожал плечами парень.
Ресторан был из дорогих, как и все, у владельцев которых хватало денег на то, чтоб открыть заведение прямо на берегу. Занято было всего несколько столиков.
И за одним из них сидели Слава и Инесса.
Я застыла, как истукан. Странная магия вечера мигом рассеялась, открыв неприглядную правду о том, что от реальности никуда не спрячешься. От того, что я все еще его любила, а он меня нет. От предательства, от унижения, от боли - не спрячешься. Сколько ни пытайся.
Рома проследил за моим взглядом. Как ни в чем ни бывало, дал метрдотелю отвести нас к столику. Мне ничего не оставалось, кроме как идти с ним. Нечеловеческими усилиями заставлять резко ставшие непослушными ноги передвигаться, а глаза - которые как магнитом тянуло к их столику - смотреть в сторону.
– Кухня еще работает?
– сквозь стук пульса в ушах пробился спокойный голос Ромы.
– Да.
– Отлично. Тогда мы определимся и сделаем заказ.
Меню. Я не видела ни блюд, ни цен… Ничего. Смотрела на мелованные листы и видела Славу.
Он в черной рубашке, которую мы вместе покупали и которую я стирала специальным средством вручную чтоб не потускнел цвет. Новая, более короткая стрижка. И щетина тоже - короче…
– Выбрала?
– у Ромы тон невозмутимый, а вот взгляд напряженный.
Я сделала глубокий вздох. Внутри поднялась волна злости. Почему я до сих пор позволяю треклятому сердцу брать верх над мозгом? Как долго еще буду пресловутой тряпкой и ног Славы?
– Мне стейк из лосося и овощи на гриле.
– Пить?
– Вино. На твой выбор.
Рома кивнул и подозвал официанта. И то ли мне показалось, то ли немножечко расслабился.
Нам принесли вино. Тонкий сладковатый вкус, нежный аромат. Я думала, что не почувствую всего этого, но было иначе.
Я чувствовала. Аромат вина, вкус еды, которую вскоре принесли, нежный голос певицы, исполняющий романтическую песню. Слышала, что говорил Рома.
– … та еще задачка, я тебе скажу. В документах полнейший бардак. Ясное дело, что налоговики
– А я думала ты только по разводам.
– И по бизнесу тоже. Две сферы лучше одной, верно?
– Рома улыбнулся.
– Кстати, они ушли.
– Кто?
Многозначительный взгляд. Повернув голову я увидела, что столик, где сидели Слава и Инесса пуст.
– Оу…
– Если бы мы ушли, было бы палевно, - сказал Рома.
– Да… Ничего. Мне не важно, что мы столкнулись, - очень похоже, как мне показалось, солгала я
– Вот и отлично.
Отлично. Ничего отличного. Потому, что запал, позволивший мне сдерживать эмоции от этой встречи вдруг прошел. Рот наполнился горечью, сердце болезненно сжалось.
Они гуляют. У них все хорошо. Он даже не подошел. Может быть и не заметил меня. А я… А я все никак…
Не хотелось ни вина, ни еды. И быть здесь тоже - не хотелось. Домой бы. А еще лучше сразу в Стамбул. Там не будет Славы…
– Я хотел спросить… Ты действительно уезжаешь или это было просто так сказано…
Чувствует он что ли.
– Уезжаю. В эту субботу. У папы знакомые, они смогли отложить мне билеты пока будет готов паспорт, а он, - я запнулась, наткнувшись на его взгляд. В синих глаз плескались растерянность и боль.
– уже готов.
– Есть ли что-то, что может заставить тебя остаться?
– Ты же обещал… Как друзья!
– Обещал.
Ножка бокала в его руке переломилась пополам. Бокал упал, расплескивая алую жидкость на белую рубашку. Выругавшись, Рома вскочил на ноги, тряхнул рукой и я увидела на ней кровь.
К нам поспешила официантка с салфетками. Засуетилась…
– Да нормально все, оставьте, - рыкнул Рома.
– И принесите счет.
Ушел в уборную чтоб застирать пятно. К столику подошла уборщица и проворно убрала осколки с пола.
Я закрыла лицо руками. Обозвала себя мысленно дурой.
Как друзья. Ага.
Бездушная и бессовестная ты сволочь, Женя. Не лучше Славы. Используешь Яшина чтоб залечить свои раны малодушно прикрываясь верой в предложенную им “дружбу”, отлично зная, что это невозможно.
Из глаз покатились слезы. Злые, отчаянные слезы.
– Жень, ты чего?
– Яшин склонился ко мне.
– Ром, прости меня пожалуйста!
– взмолилась я.
– Я ужасно с тобой поступаю. Прости…