Предатель. Нелюбимая жена
Шрифт:
– Нет! Нет, я никуда не уйду.
– Пойдешь. Это две минуты, - она потянула меня за руку.
Потом сунула бумажный пакет с одеждой и подтолкнула к двери.
Джинсы, футболка с рубашкой, нижнее белье, полотенце. На улице сегодня жарко. Но меня так морозит, что рубашка пригодится. Сняла одежду. Включила горячую воду, ополоснулась. Переоделась. Сунула окровавленные шмотки в пакет. Вымыла руки. Все, теперь на мне ни капли крови.
Жуткий, металлический запах смерти.
Из-за двери донеслись голоса и я, распахнув ее, выскочила в коридор. Увидела, что возле папы и Вадика полицейские в форме. Ждавшая у двери Аля забрала из моих рук пакет с одеждой.
– …не готова давать показания, - говорил папа, - Сами понимаете…
– Нет, - сказала я, подходя к ним.
– Я готова.
– Евгения Андреевна, давайте присядем, - мягко сказал один из копов.
Это был молодой человек, примерно моего возраста с приятным широкоскулым лицом и сними глазами. Так похожими на глаза Ромы….
– Просто расскажите, что случилось.
– Я приехала домой. Припарковалась, направилась к парадному. Меня окликнули. Это была бывшая девушка Ромы - Полина. Она направила на меня пистолет. И в этот момент появился Рома. Он заслонил меня собой… Поймал мою пулю, - голос сорвался.
Приятное лицо полицейского расплылось перед глазами от набежавших слез.
– Она была ревнивая. А Рома… Он с ней расстался из-за меня. Это все из-за меня, - разрыдалась я.
– Хватит на сегодня, - веско сказал папа, обнимая меня за плечи.
– Да, конечно.
Полицейский поднялся и отошел к своему напарнику. Я зажмурилась. Спрятала лицо у папы на плече, вцепилась в него скрюченными пальцами.
Господи, пожалуйста…. Я молитв никаких не знаю! Пожалуйста, пусть он будет жить.
Глава 22
– Ненавижу тебя! Ненавижу! Это все из-за тебя! Из-за тебя-а-а-а, - рыдала Ромина мама.
– Простите…
– Майя Сергеевна, пожалуйста, успокойтесь. Врачи делают все, что в их силах, - говорил папа, став между нами.
– Присядьте, пожалуйста…
– Не успокаивайте меня! Это не ваша дочка сейчас на операционном столе лежит! Господи… Из-за какой-то шалашовки…
– Иди сюда, - Вадик обхватил меня за плечи и увел вглубь коридора.
– Не слушай ее, ладно? Она мать, она не в себе. Ты ни в чем не виновата!
– Как не виновата,
Сил плакать больше не было. В принципе сил не было ни на что. Я стояла пошатываясь и чувствовала, что в любой момент могу упасть, но не обращала на это внимание. Все оно было приковано к чертовой белой двери, ведущей в реанимацию, которая не желала открываться.
– Если бы не ты, Полина бы не была психопаткой?
– рыкнул Вадик.
Я закрыла лицо руками.
– Ладно. Иди сюда, - снова обнял меня.
– Все будет нормально.
Из-за плеча брата я увидела, что пришел еще кто-то. Какой-то парень в сером спортивном костюме. Он подошел к Майе, обнял ее и стал что-то говорить.
В этот момент открылась дверь операционной и вышел хирург. Седой, широкоплечий и подтянутый, с густыми седыми усами, он так напоминал моего папу…
– Операция прошла успешно. Состояние Романа тяжелое, но стабильное…
– Мой сын будет жить?!
– Организм молодой, здоровый, сильный. Мы сделаем все возможное…
Я зажмурилась. Мая зарыдала вголос.
– Послушайте, сейчас вы ничем не можете помочь. Езжайте домой, отдохните. Если будут новости, я сообщу.
– Нет, я останусь!
– Майя Сергеевна, - мягко сказал незнакомый парень, - поедемте домой. Вам нужно отдохнуть, набраться сил. Я побуду с вами… Если что, то сразу же приедем. Тут двадцать минут езды. Пожалуйста, поедемте домой!
К счастью, женщина дала себя увести.
– Вадик, Алину отвезешь? И ты Женька, давай-ка тоже домой. Причем к нам. Одна ты не останешься, пока эта психопатка на свободе, - сказал папа.
– Пап… Я хочу быть здесь.
– Нет, Женя, “здесь” ты не будешь. Помочь ты ничем не можешь. А вот навредить - запросто. Самой себе. Свалишься и что дальше?
– Можно его увидеть? На минуточку, папа… Тогда я поеду домой, - попросила я.
Хмыкнув, папа пошел в кабинет врача.
– Звони мне! В любое время, Женя, - сказала Аля, обнимая меня.
Вадик сделал то же самое и они ушли.
– Только на минуту, - сказал вернувшийся папа и, взяв меня под локоть, отвел к лифту.
Мы поднялись на следующий этаж, вошли в двери с надписью “Реанимация”. Небольшой коридор, четыре двери. Папа распахнул одну из них. Сестринский стол, три койки. Занята только одна…