Предатель
Шрифт:
– То есть работали на него не только секретарша с водителем, но и еще кто-то, – закончил его мысль Петр.
– И каждый проносил ему в клювике что-то свое, а уж он это все систематизировал и анализировал, – продолжал Лев Иванович. – И вычислил-таки он предателя! Но, судя по тому, что к себе на работу он взял именно этих двоих, они были ему ближе других. И ни за что я не поверю, что не намекнул он им ни на что. То, что Анна Григорьевна и Геннадий Михайлович ни о чем Стасу в «Бониксе» не сказали, вполне объяснимо: видят они человека в первый раз и откровенничать с ним не будут. Но вот если она и
– Не согласен! – решительно возразил Орлов. – Вот давай такую ситуацию рассмотрим. Предположим, ты знаешь какую-то такую мою страшную тайну, что она способна меня навеки опозорить или даже погубить. Ты о ней Крячко скажешь?
– Нет! – не раздумывая, ответил Гуров. – Ни ему, ни кому другому.
– То есть в могилу ее с собой унесешь? – спросил Петр, и Лев Иванович кивнул. – Вот и здесь, мне кажется, та же история. Васильеву легче умереть, чем рассказать о чем-то. И потом, секретарша же отдала Стасу образцы продуктов, что у Данилыча в кабинете были, – напомнил Петр. – Кстати, надо будет завтра утром в лабораторию все отдать.
– А как объяснишь? – поинтересовался Лев Иванович.
– Да я и объяснять ничего не буду, – отмахнулся Орлов. – Слава богу, есть кого попросить, чтобы срочно сделали и лишних вопросов не задавали.
– Отдать-то отдала, – согласился Гуров. – Только о чем это нам говорит? А ни о чем! Так на ее месте поступила бы любая преданная секретарша, которая к тому же дорожит своим местом, потому что новый начальник ее наверняка турнет, как и ее мужа.
– А так ли они своим местом дорожат? – возразил Орлов. – Если они оба были, предположим, нелегалами, то по возвращении… Не знаю, как сейчас, но раньше, во всяком случае, именно так было, она получила звание подполковника, а он – полковника. Ты себе их пенсии представляешь? – Гуров вместо ответа пожал плечами. – Так что работать они пошли, чтобы не закиснуть, а вовсе не из-за денег.
– Ладно! Не будем считать деньги в чужом кармане и гадать на кофейной гуще. Только я готов поспорить, что ничего в этих продуктах не найдут! Хотя на всякий случай проверить все-таки надо.
– Почему ты так уверен? – почти возмутился Петр. – Может, ему тот же заместитель чего-нибудь подсыпал, пока они что-то обсуждали.
– А смысл? Зачем это заму, который знает, что при новом начальнике с работы вылетит? – спросил Лев Иванович.
– Могли чем-то прижать, – предположил Орлов. – Тем же ребенком, как Панкратова, например.
– Петр, ты забыл, что обсуждали они что-то до обеда, а разговаривать с предателем Васильев пошел, когда рабочий день уже закончился! Или ты думаешь, что он заранее объявил ему: «Иду на вы!», а уже потом пошел с ним отношения выяснять? И потом, мы уже выяснили, что предатель к такому разговору был не готов, потому и отравил его тем, что под рукой оказалось.
– То есть ты считаешь, что нормальный человек будет держать в ящике стола яд? – язвительно уточнил Петр. – Или в сейфе? А в нужный момент скажет другому человеку: «Ты подожди! Я сейчас отраву достану, в воду тебе подмешаю и выпить дам!» Так, что ли?
– А если он держал ее под рукой именно для себя? Чтобы, если до горячего дойдет, хлопнуть, и все! – не менее язвительно возразил Гуров. –
– А что? – встрепенулся Орлов. – В этом есть рациональное зерно! Но почему же тогда он отравил Васильева, а не себя?
– А может, потому, что к нему не фээсбэшники с наручниками пришли, а Данилыч с разговором! Потому что понял он, что никуда дальше Васильева эта информация не пойдет!
– Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, – развел руками Петр. – Что был Данилыч по рукам и ногам повязан, но вот кем и чем? И кто вообще у нас под эту категорию подходит? Ну, те, кто с родственниками?
– Из тех, кто в тот день на работе был, Седых, Тихонов и Старков, – сказал Гуров.
– Насколько я понял, Старкову на дочь плевать с высокой колокольни, – принялся рассуждать Орлов. – И она его и так, наверное, ненавидит, раз после смерти деда из «Боникса» ушла и с ним работать не захотела. Так что он отпадает. Седых? Может, он только для вида такой принципиальный, а на самом деле – совсем наоборот.
– А что? Возможно, – задумался Лев Иванович и сел за компьютер. – Но, судя по данным, которые Ежик собрал, у его сына что с деньгами, что со всем прочим полный порядок.
– А денег много никогда не бывает, – резонно заметил Петр. – Вдруг сынок задумал производство расширить или еще во что-нибудь вложиться? Вот папочка и решил в его бизнес свою лепту внести.
– А третьим у нас Тихонов, – сказал Лев Иванович. – Мужик не бедствует, но и не шикует. Имеет дачу, «жигуленок» и в долевой собственности трехкомнатную квартиру, причем не очень большую, где, кроме него, проживают его супруга, дочь и внучка.
– Вот и потребовались ему деньги, чтобы дочку или внучку собственной жилплощадью обеспечить. Или на свадьбу, например? А может, решил все-таки выйти на пенсию и собирается дачу перестраивать? – сыпал предположениями Орлов.
– Ты сам-то в это веришь? – укоризненно спросил Гуров. – Да ты на его лицо посмотри!
– Не хочу я в такое верить, но ведь не остается же больше никого! Только он или Седых! – почти крикнул Орлов и, приложив руку к животу, пожаловался: – А есть-то как хочется!
– Терпи! Вот вернется Стас, сядем и все вместе поедим! – твердо заявил Лев Иванович.
– Ладно! Пойду хоть воды попью, – скорбным голосом сказал Петр и направился в кухню, но вдруг резко повернулся и спросил: – А почему мы, такие мудрые и многоопытные, решили, что его отравили именно на комплексе? Его же не было целый час! А за это время он вполне мог выйти с территории, дойти до какого-нибудь кафе или чего-то подобного, где и встретился с для разговора с предателем!
– Черт! Тогда же это все объясняет! – заорал Гуров, но продолжил уже не столь эмоционально и громогласно: – Вот тебе и вся разгадка! В то время, когда он ходил после обеда по территории, он вполне мог договориться с человеком о встрече за пределами комплекса. А тот, понимая, что зам по безопасности с ним совсем не о погоде поговорить хочет, подготовился к рандеву! И время, и возможность у него для этого были! Там-то он как-то и умудрился Васильева травануть! Все логично!