Предатели Гора
Шрифт:
— Давайте продолжим это, — внезапно, сердитым шёпотом предложила она.
— Что это? — уточнил я.
— Моё вами использование, — пояснила Леди Темиона.
— Понятно, — протянул я.
— Ничего вам не понятно! Я должна серебряный тарск и пять медных, — вспылила она. — Если Вы заплатили всего бит-тарск за моё использование, то при таком уровне, мне понадобятся месяцы, чтобы отработать свой долг перед хозяином этой дыры.
Я молча переждал вспышку её гнева. В конце концов она была свободной женщиной.
— Ну что же Вы ждёте? Возьмите меня в свои жестокие, как железо руки, — сказала она. — Заставьте меня задыхаться, потеть и целоваться. Только поспешите!
— Есть кое-что,
— О чём это Вы? — спросила Леди Темиона.
— Ты должна серебряный тарск и пять медных, — начал я, — и я заплатил бит-тарск за твоё использование в течении ана, но это не означает, что твой долг уменьшился на этот бит-тарск.
— Что? — удивилась она.
— Обычно, в таких ситуациях, если тебе не сообщили ничего другого, деньги, которые Ты зарабатываешь, идут не тебе самой, а хозяину заведения, и они ни в коем случае не уменьшают твой долг.
— Не может быть! — вскинулась Леди Темиона.
— Тем не менее, это так, — пожал я плечами. — Таким образом, держатель твоего долга, получает с тебя некоторую пользу. Кроме того, он ещё и не теряет деньги, скажем, на твоём питании.
— Но ведь тогда получается, что он может держать меня здесь столько, сколько захочет! — возмутилась женщина. — Это значит, что я могу остаться здесь, в этом ужасном месте, в его власти, пока на то будет его желание!
— У тебя ещё остался шанс на то, что тебя могут выкупить, — напомнил я.
— Конечно! — нетерпеливо воскликнула она. — Я должна встретить настоящего джентльмена и жалобно попросить об этом!
Лично, я не был уверен, что теперь подобные хитрости пройдёт у неё с той же лёгкостью, как это было раньше, когда она была полностью одета. Одно дело, когда свободная женщина, со слезами на глазах, но в достоинстве своих одежд и вуали, попытаться приставать к мужчине уповая на его легковерность или добросердечность, и совсем другое, если она сделает то же самое будучи раздета догола. Для любого нормального мужчины будет трудно смотреть на голую женщину, и не увидеть в ней женщину. Кроме того, тело Леди Темионы недвусмысленно предполагало, что со временем от него следует ожидать проявления рабских форм.
— Возможно, со временем Ты найдешь некого товарища готового поступить так, — не стал я разочаровывать её, — в ожидании, что Ты бросишься в его руки, с радостью согласившись стать его компаньонкой.
— О да, — задумчиво протянула она.
— Похоже, подобная уловка в прежние времена тебе неплохо удавалась, — заметил я.
— Да, — признала Леди Темиона.
— А, в конечном итоге, наградой тех простаков, оказывался мимолётный благодарный взгляд поверх твоей вуали? — предположил я.
— Я — свободная женщина, — ответила она. — Но не только это.
— Тогда, возможно, благодарный взгляд, пожатие руки, сердечно произнесённое «спасибо»? — усмехнулся я.
— Самое главное, удостовериться, что счета оплачены, и что я чиста, — пожала плечами Леди Темиона. — После этого можно просто уйти. Зачастую я просто поворачивалась к ним спиной, поскольку они — дураки, и не заслуживают большего. Смешно было смотреть, как они стоят, понимая, что их только что надули.
— Честно говоря, сомневаюсь, что такое может сработать с любым мужчиной, — сказал я, — возможно, даже далеко не с каждым «джентльменом».
— Верно, — согласилась женщина, — Потому, бывает разумно вознаградить некоторых из них, по крайней мере, пожатием руки и выражением глубокой благодарности, перед поспешным уходом.
— Подозреваю, что на твоём пути осталось немало разочарованных мужчин, — покачал я головой.
— А мне нравится разочаровывать мужчин, — зло бросила Леди Темиона.
Основываясь
— К счастью, мне удалось отделаться от них, — поморщилась она.
— Интересно, что они подумали о тебе, — заметил я.
— Понятия не имею, — пожала плечами Леди Темиона.
На Земле, насколько я знаю, написано немало романтических историй о «девицах в бедственном положении», ожидающих героя, который, если можно так выразиться, будет совершать ради них подвиги, например, сражаться за них с драконами, злыми волшебниками, нечестными рыцарям и тому подобную чушь. Эти «девицы в бедственном положении», будучи спасены, как ожидается, будут с радостью даровать свою пылкую привязанность краснеющему застенчивому герою, и так далее. Само собой разумеется, в действительности, к разочарованию, а иногда раздражению «краснеющего застенчивого героя», такая развязка зачастую проходит мимо него. Хотя такие истории известны и на Горе, но, как среднестатистический гореанин имеет тенденцию быть несколько более практичным и деловым, так и среднестатистический герой таких историй, если мы поверим этим историям, будет сильно отличаться от земного коллеги. Например, земной девице, если бы она нашла себя спасенной на Горе, скорее всего, не пришлось бы проводить много времени за серьезными размышлениями относительно того, даровать ли себя спасателю. Скорее, она могла бы, к своему удивлению обнаружить, что её запястья закованы в кандалы за её спиной, одежда сорвана, а на шее завязана верёвка. И теперь вместо полагающейся кареты, ей придётся пройтись пешком, около тарлариона героя, привязанной за шею к его стремени. А в дальнейшем, если он найдёт её удовлетворительной, он может оставить её себе, по крайней мере, на какое-то время. Если же девица ему не понравится, то вскоре ей предстоит оказаться на невольничьем рынке.
— Я должна найти джентльмена, который согласится выкупить меня, — заявила Леди Темиона, — настоящего джентльмена, того, кто сжалится надо мной и благородно спасёт меня из кабалы.
— Ещё одного дурака? — уточнил я.
— Да! — усмехнулась она.
Я даже не стал ничего говорить ей.
— Как Вы думаете, я найду такого? — с тревогой в голосе спросила меня Леди Темиона. — Я ведь прежде никогда не делала этого, будучи раздетой и с цепью на шее.
— Возможно, — не стал я разочаровывать её сразу.
— Я должна! — решительно произнесла она.
Люди породили множество мифов. Многие из них, придуманные, чтобы скрыть или исказить действительность, функционируют, как своеобразная идеологическая одежда. Само собой, заблуждения и утаивание истины, в этом случае называют «правдой». Правда же, спрятанная глубоко в земле, как предполагается рано или поздно снова выйдет на поверхность, однако если этого не произойдёт, то мы и не узнаем об этом. В действительности, если даже это и случится, то только для того чтобы обнаружить, что она скорее всего, будет отвергнута и запрещена настолько быстро, насколько это возможно, причём именем «правды». Многие, действуя от имени правды, на самом деле боятся заглянуть в лицо этой правды. Всё же я думаю, что природа правды не столь уж ужасна. Просто она отличается, причём, на мой взгляд, в лучшую сторону от лица лжи. Людям рано или поздно приходится проходить через развенчание мифов, хотим мы того или нет. Всё же действительность превалирует над мифами, и эта действительность, зачастую темнее и опаснее любого мифа, но в то же время великолепнее и реальнее.