Предательство Борна
Шрифт:
Проходя мимо провала в стене, Фади остановился. Повернувшись, он направил в зияющую темноту луч фонаря. Не увидев ничего необычного, он тем не менее двинулся вперед. Вскоре дорогу ему преградила каменная осыпь. Фади увидел перед собой выпученные стены, покрытые трещинами, стонущие от напряжения деревянные балки. Определенно, здесь велика вероятность нового обвала.
Поводив лучом света по груде камней, Фади увидел, что между ее верхом и сводом остается узкая щель. Он как раз размышлял, сможет ли в эту щель протиснуться человек, когда по подземному лабиринту гулким эхом раскатились отголоски выстрелов.
«Они его нашли!» – подумал Фади. Развернувшись,
Глава 18
Сорайя, бегущая по тоннелю, услышала свист каменных осколков, выбитых из стен пулями. Один острый кусок впился ей в плечо, и она едва не вскрикнула от боли. Выдернув осколок на бегу, Сорайя бросила его, сознательно оставляя след для погони. Она была полна решимости защитить Борна, исправить ту свою чудовищную ошибку, которую совершила во время предыдущего пребывания в Одессе.
Погасив фонарик, молодая женщина бежала, полагаясь исключительно на собственную память, которую едва ли можно было назвать идеальным путеводителем по этим катакомбам. Однако она понимала, что выбора у нее нет. Сорайя считала шаги. По ее подсчетам, какими бы грубыми они ни были, она уже в пяти километрах от разветвления подземных тоннелей. До выхода на землю, ближайшего к дому доктора Павлиной, оставалось еще около двух километров.
Но сначала нужно сделать три поворота и преодолеть еще одну развилку. Вдруг Сорайя услышала за спиной какой-то звук. И тотчас же катакомбы позади на мгновение озарились тусклым светом. Преследователи ее настигают! Воспользовавшись освещением, молодая женщина сориентировалась и устремилась в правое ответвление. На какое-то время ее снова поглотил непроницаемый мрак, звуки погони затихли вдали.
Но тут Сорайя налетела на что-то правой ногой. Споткнувшись, она повалилась на четвереньки. Ощупав землю перед собой, она обнаружила, что пол пещеры поднимается, и у нее сдавило сердце. Это могло означать только то, что здесь произошел новый обвал. Но насколько протяженной является каменная осыпь? Сорайя решила рискнуть включить фонарик, хотя бы на пару секунд.
Осветив завал, она быстро перебралась через него и побежала дальше. Погони больше не было слышно. Не исключено, что ей удалось оторваться от милиционеров, но рассчитывать на это нельзя.
Сорайя бежала, напрягая силы до предела. Вот второй поворот налево, вот третий. Она знала, что примерно в километре впереди будет второе разветвление. После чего она беспрепятственно выйдет на поверхность.
Фади выяснил, что милиционеры не только увидели Борна, но и стреляли в него. Не спросив у Ковальчука разрешения, он отвесил виновнику страшный удар, едва не сломав ему челюсть. Залившись краской, Ковальчук молча наблюдал за этим, кусая губы. Он не сказал ничего даже тогда, когда Фади приказал двинуться дальше. Через несколько сот метров Фади обнаружил осколок скалы, покрытый блестящей в лучах света фонарей свежей кровью. Подобрав осколок, Фади стиснул его в кулаке, ободряясь.
Но он понимал, что сейчас, в самом сердце катакомб, продолжать преследование одним отрядом бессмысленно. Повернувшись к Ковальчуку, он сказал:
– Чем дольше преступник останется под землей, тем больше у него будет шансов ускользнуть от нас. Прикажи своим людям разделиться, пусть каждый в одиночку прочешет свой участок, как это было бы в лесу на вражеской территории.
Фади видел, что милиционеры быстро теряют мужество и их
Подойдя к Ковальчуку вплотную, он шепнул ему на ухо:
– Мы теряем время. Немедленно отдай приказ, или это сделаю я.
Лейтенант дернулся, словно дотронувшись до оголенного провода. Отступив назад, он облизал пересохшие губы. Мгновение Ковальчук как завороженный смотрел на Фади. Затем, вздрогнув, повернулся к своим людям и передал приказ разделиться, прочесывая тоннели и ответвления по одному.
Сорайя чувствовала, что до разветвления осталось уже совсем немного. Дуновение свежего воздуха нежным прикосновением возлюбленного погладило ей щеку: выход на поверхность. Позади сплошная темнота. Было очень сыро. В воздухе висел запах гниения – грунтовые воды подтачивали землю и дерево, разлагая их. Сорайя рискнула еще раз зажечь фонарик. Ее взгляд лишь мельком скользнул по покрытым капельками воды стенам – меньше чем в двадцати метрах впереди она увидела развилку. Там надо будет повернуть налево.
В этот момент в проходе у нее за спиной мелькнул луч света. Молодая женщина тотчас же погасила фонарик. В висках у нее застучала кровь, сердце бешено заколотилось. Успел ли преследователь заметить впереди свет и понять, что она здесь? Хотя ей обязательно нужно было идти дальше, она не имела права скомпрометировать доктора Павлину. Павлина – глубоко законспирированный сотрудник ЦРУ.
Застыв неподвижно, Сорайя обернулась так, чтобы ей стал виден проход, по которому она пришла. Свет исчез. Нет, вот он появился снова – крошечный маячок в кромешном мраке, теперь уже не такой рассеянный. Кто-то действительно приближался по проходу.
Сорайя медленно попятилась назад, удаляясь от преследователя, осторожно направляясь к развилке, не отрывая взгляда от пляшущего огонька. Двигаясь, она пыталась решить, что делать дальше. И вдруг стало уже слишком поздно.
Нога Сорайи проткнула мягкую поверхность пола катакомб. Молодая женщина попыталась перенести вес своего тела на другую ногу, но провалившаяся земля засасывала ее назад, вниз. Сорайя раскинула руки, стараясь удержать равновесие, но этого оказалось недостаточно. Жидкая грязь уже засосала ее по бедро. Сорайя начала вырываться.
Внезапно яркий луч высветил проход. Черное пятно приобрело знакомые очертания: украинский милиционер, огромный в этом тесном подземном коридоре.
Увидев Сорайю, он широко раскрыл глаза от удивления и выхватил пистолет.
Ровно в 22.45 компьютер Карима аль-Джамиля тихо запищал, напоминая о том, что до второго из двух ежедневных совещаний у Старика осталось пятнадцать минут. Однако это беспокоило Карима аль-Джамиля меньше, чем внезапное исчезновение Мэттью Лернера. Он спросил об этом Старика, но ублюдок лишь ответил, что Лернер выполняет «одно задание». Это могло означать все, что угодно. Подобно всем выдающимся стратегам, Карим аль-Джамиль терпеть не мог неопределенности, а именно воплощением неопределенности и стал для него Мэттью Лернер. Даже Анна не знала, где он, что уже само по себе было странно. Обычно она лично составляла распорядок дня Лернера. Директор ЦРУ что-то задумал. Карим аль-Джамиль не мог сбрасывать со счетов вероятность того, что внезапное исчезновение Лернера имеет какое-то отношение к Анне. Необходимо все выяснить, и как можно скорее. А это означало, что придется иметь дело напрямую со Стариком.