Предательство босса Мафии
Шрифт:
— О чем? О кровопролитии? — Сердито спрашиваю я. Меня тошнит от того, что мои братья пытаются впихнуть мне в глотку гребаную мафию. Стану ли я в итоге мафиози или нет, зависит только от меня. Не думаю, что они понимают, что я способен принимать собственные решения.
Доминик наклоняет голову.
— Думай о чем угодно, только не об этой женщине. Она тебе не подходит.
— Но Елена подходит тебе, а Джейн Маркусу? — Я мечусь взглядом между братьями. — Вам, ребята, нужно дать мне передышку, перестать вести себя так, будто вы оба не киски.
—
Я закатил глаза, раздраженный их постоянными попытками диктовать мне жизнь.
— Вы, ребята, ведете себя так, будто я могу просто щелкнуть выключателем и забыть о ней. Все не так просто.
Доминик наклоняется, в его голосе слышится низкое рычание.
— Винсент, ты играешь с огнем. Элио опасен, и если ты свяжешь себя с Изабеллой, то втянешь всех нас в войну раньше, чем мы будем к ней готовы.
Я сжимаю челюсти, подавляя бурлящее во мне разочарование.
— Я могу справиться с собой, и я никого никуда не втягиваю. Ты пошел на войну ради Елены и Джейн, может, подумаешь о том, чтобы проявить такую же энергию, когда речь идет о женщине, которая мне дорога?
Маркус усмехается, качая головой.
— Дорога? Винсент, женщина, о которой ты заботишься, связана с человеком, который убил наших родителей. Ты позволяешь своим эмоциям затуманить твои суждения.
— Мне плевать, что она связана с Элио. Это не ее вина, — отвечаю я, и мой тон звучит резче, чем я предполагал. — И дело не только в Изабелле. Дело в том, что я сам делаю выбор в пользу своей чертовой жизни.
Доминик сужает глаза и смотрит на меня с непоколебимой силой.
— Мы твои братья, Винсент. Мы вместе прошли через все трудности. Мы просто не хотим, чтобы ты пострадал, особенно из-за какой-то женщины. Ты не можешь никому доверять.
Я одним глотком допиваю остатки виски, и жжение в горле на мгновение отвлекает меня.
— Я ценю вашу заботу, но я знаю, что делаю.
Разговор прерывается, когда на другом конце клуба начинается суматоха. Люди кричат, и атмосфера становится все более напряженной. Мы с братьями обмениваемся быстрыми взглядами и направляемся в сторону беспорядков.
Когда мы приближаемся, то видим группу парней, вовлеченных в жаркий спор. Вышибалы пытаются вмешаться, но очевидно, что скоро в ход пойдут кулаки. Хаос, похоже, привлек внимание всех присутствующих в клубе.
Маркус хрустит костяшками пальцев.
— Я пришел сюда не за этим дерьмом, но мне не составит труда выместить свой гнев на этих идиотах.
Но мои ноги резко останавливаются, когда на меня смотрит пара сверкающих карих глаз.
— Изабелла?
Маркус смотрит на меня.
— Что теперь скажешь?
— Изабелла. — Она стоит посреди хаоса, и один из парней сжимает ее руку в кулак. Гнев сжигает мои внутренности, а руки сжимаются в кулаки. Я стою перед ней, даже не
Парень не отходит от Изабеллы. Одной рукой он толкает меня в грудь.
— Что, черт возьми, ты собираешься делать, ударить меня?
Остальные парни начинают смеяться, отчего по моим венам прокатывается гнев. Они еще пожалеют, что смеялись надо мной.
Я хватаю парня, держащего Изабеллу, и выкручиваю ему руку назад, пока он не начинает скулить, как больная собака. Треск его костей вызывает у меня отвращение.
Такой слабак.
— Хочешь знать, что я сделаю? — Я выкручиваю его руку еще сильнее, наслаждаясь его криками.
— Мне жаль, чувак. — Его рука покидает руку Изабеллы. — Мне жаль, хорошо?
Второй парень делает шаг вперед, но один из них бормочет:
— Винсент Романо? — Каждый из них делает шаг назад, и они дрожат от страха.
— Простите, я не знал, что она…
— Она не должна быть моей женщиной, чтобы ты ее уважал, — говорю я, прерывая его прежде, чем он успевает закончить свое неубедительное оправдание. — В следующий раз, когда я поймаю тебя на домогательствах к женщине, это будет последний раз, когда у тебя есть яйца. Ты понял?
— Д-да, я понял.
— Хорошо. — Освободив его, я подталкиваю его к его друзьям. — А теперь убирайтесь отсюда, все вы.
Менее чем за секунду все четверо оказываются на полпути через весь клуб, направляясь к выходу. Я обращаю внимание на Изабеллу, и сердце замирает у меня в груди. Она неземной красоты в своем черном платье. Сегодня она распустила волосы, и благодаря вентиляторам, впускающим в клуб свежий воздух, они струятся вокруг ее лица.
— От тебя захватывает дух, — слышу я от себя.
Она щурится на меня и улыбается.
— Что?
— От тебя захватывает дух, — повторяю я. Впервые за последние несколько дней я могу вздохнуть свободно, зная, что она в безопасности. — Что ты здесь делаешь?
Она заправляет волосы за ухо.
— Ну, мне надоело сидеть дома, и я вышла повеселиться. А ты что здесь делаешь?
— Пью с братьями. — Мне не нравится, как светлеет ее лицо при упоминании моих братьев, поэтому я считаю своим долгом напомнить ей: — они женаты.
Она хихикает.
— Ты ревнуешь? Думаешь, я буду пытаться приударить за твоими братьями?
Я усмехаюсь.
— Да, я чертовски ревнив. — Я оглядываю ее с ног до головы. — Я даже ревную, что другие мужчины видят, как ты прекрасна в этом платье.
Мой член болезненно дергается. Мне нравится, как платье облегает ее изгибы и мягкий намек на декольте, выглядывающее из выреза. Она выглядит как гребаная богиня.
— Может, вместо этого мы пойдем куда-нибудь еще? — Предлагаю я. Я не видел ее уже несколько дней и хотел бы, чтобы она была одна. Да и мои братья не будут рады ее видеть, после того как мы провели последние пару минут, ссорясь из-за нее.