Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Шрифт:
— Он один из тех, кто…
— Кто отравил твоих братьев в монастыре? Да.
Кир что-то прошептал римлянину, и тот кивнул в ответ. Они зашли за церковь, и Кир оглядел сад, росший неподалеку, и дом крестьянина. Он заметил и другие постройки, примыкавшие к полю. В конюшне заржала лошадь.
— На колени! — шепотом приказал убийце Кир.
Римлянин медленно опустился на колени, продолжая держать руки поднятыми. У него были странные глаза цвета зеленого лайма. Какие-то кошачьи, нечеловечески холодные. Когда он глянул на Заратана, тому показалось,
— Калай, будь так добра, расстегни его пояс и проверь, нет ли другого оружия, — сказал Кир, продолжая держать меч наготове.
Она протянула свой костяной стилет Варнаве, но тот в ужасе затряс головой. Закатив глаза от возмущения, она сунула стилет в руку Заратана, не обращая внимания на его попытки сопротивляться. Заратан держал стилет на отлете, но был готов поклясться, что эта чертова штуковина только и ждет момента, чтобы выскользнуть из пальцев и воткнуться ему меж ребер.
Затем Калай опустилась на колени рядом с римлянином и принялась расстегивать его пояс. Мужчина окинул ее жадным взглядом, и на его лице промелькнула жестокая усмешка.
— Поторопись, красотка, — прошептал он.
Калай ничего не ответила. Положив пояс рядом с собой, она ощупала римлянина и достала из складок его одежды красивый кинжал с изогнутым лезвием и отделанной серебром рукоятью. Вскоре она нашла и тонкий бронзовый стилет. Его она заткнула себе за пояс. Завершив обыск, она подобрала с земли обломок кирпича величиной с кулак и встала. Размахнувшись, Калай изо всех сил ударила римлянина обломком по голове, и тот упал лицом в грязь. Заратан и Варнава отпрянули в стороны, чтобы не попасть под падающее тело.
— Зачем ты это сделала?! — вскричал Заратан.
Калай улыбнулась, глядя на кровь, стекающую по лицу римлянина, и отбросила кирпич в сторону.
— Он хотел меня попробовать, и я дала ему такую возможность, — ответила она.
По раскрасневшемуся лицу Кира стекали капли пота. Он убрал меч за пояс.
Калай посмотрела на него с любопытством.
— Я так понимаю, что ты хотел что-то узнать у этого куска дерьма, иначе ты бы убил его посреди толпы, так же как и другого, — сказала она.
Заратан глянул на Кира и обмяк.
«Кир убил того человека у лавки кожевника? Господи, спаси меня! Я отправился в путешествие с исчадиями ада».
Если только… Заратан оглядел испачканный в крови стилет, который всучила ему Калай. У него закружилась голова. Значит, убитых двое.
Кир кивнул в ответ.
— Давай оттащим его на конюшню, — сказал он Калай.
Глава 18
Стемнело. По всему Леонтополису в домах зажглись масляные светильники, и их мерцающий свет отблесками отражался на поверхности реки.
Заратан глядел на все это, укрывшись за стеной полуразрушенной конюшни. Он сидел там, зажав уши руками, чтобы не слышать происходящего внутри. Несколько часов назад, когда Кир и Калай отвели туда пленного римлянина, до слуха Заратана начали доноситься звуки ударов и стоны. Заратан дрожал, слыша, как Кир вновь и вновь требует ответа на свои вопросы. Зачем было убивать всех монахов монастыря? Кто отдавал приказы? В его голосе боли было много больше, чем в стонах пленника. Но сейчас в конюшне разговаривали тихо, и даже было слышно, как лошади жуют сено.
— Нам надо бежать, — снова заговорил Заратан. — Разве не опасно столь долго оставаться здесь? Ведь нас обязательно кто-нибудь услышит. Или просто придет, чтобы заняться лошадьми.
Варнава молился на коленях в пяти локтях от него и не ответил Заратану. Он молился непрерывно с того самого момента, как они пришли сюда. Его узкое вытянутое лицо в янтарно-желтом свете, окутывающем город, выглядело так, будто было высечено из алебастра. Глубоко запавшие глаза оставались в тени, а короткие седые волосы и борода слегка отсвечивали желтым.
Несколько раз Заратану казалось, что пожилой монах плачет, не переставая молиться. А почему бы и нет? То, что с ними происходит, — настоящее безумие.
Заратан встал и отошел в сторону. Вдалеке виднелись опустевшие торговые ряды и выступающий в воду причал. У лодок снова было многолюдно. Наверное, рыбаки вернулись домой с уловом.
Над поверхностью реки пронесся порыв ветра. Белое одеяние Заратана заколыхалось, но он даже не заметил этого. В его душе была пустота. Ему чудилось, что его внутренности скомканы и кровоточат, как у наполовину выпотрошенной рыбы. Вся эта идея с монашеством была большой ошибкой. Сейчас ему хотелось только одного: вернуться домой и спрятаться в своей комнате. Если бы Господь позволил ему сделать это, то он бы все оставшиеся дни провел на коленях, в молитве.
«Они ведь не станут причинять зло моим родителям? Не сожгут же они наш дом?»
Наставники в монастыре учили его, что Господь всегда приводит людей туда, где они могут научиться чему-то такому, что поможет приблизить Царство Божие. Но чему же может научить то, что происходит сейчас? Например, бессмысленное убийство его братьев-монахов?
— Иисусе Христе, благословенный, за что Ты наказываешь меня? — прошептал он. — Что такого я сотворил?
По другую сторону от сада рядом с церковью гавкнула и завыла собака. Ей начали вторить другие собаки по всему городу, и ночь огласил их мрачный хор.
Глаза Заратана наполнились слезами. Золотой купол собора сиял, будто облитый расплавленным янтарем.
— Нам надо туда, — сказал он самому себе. — Там найдется кто-нибудь, кто защитит нас. Если бы Варнава не прислушивался к словам этой женщины, мы бы уже были очень далеко отсюда.
Он сложил руки на груди и поежился. Массивные камни, из которых было сложено здание церкви, идеально обтесаны и уложены. Отец Заратана — тектон, каменщик, точно так же как Господь наш — Иисус Христос. Поэтому Заратан мог с первого взгляда оценить качество работы.