Предательство
Шрифт:
— Будучи в курсе вашего пренебрежительного отношения к любви, которое вы мне так откровенно объяснили на балу у Шофилдов, я удивлена, что вы способны испытывать даже крупицу понимания. Но все равно я благодарна вам за сказанное.
— Возможно, именно поэтому она так старалась вас защитить, и после всех унижений, которые ей пришлось испытать в вашем возрасте, она захотела спасти вас от той же судьбы.
— Она совсем не плохой человек, и я могу представить себе все муки, которые скрыты за фасадом ее чопорной сдержанности и высокомерия. Однако это тоже в ее натуре, а никто из нас не в состоянии изменить свой характер.
— Да, признаюсь, я был возмущен — и сердит. Однако прекрасно понимаю, что мое возмущение не имело к вам никакого отношения.
— Должна вас спросить, Ланс, а как же ваши родные? Как они отреагируют на то, что вы женитесь на женщине из семьи, которую они должны презирать?
— Моя матушка никого не презирает. То, что произошло между вашей бабушкой и моим дедушкой, не имеет к ней никакого отношения.
Белла замолчала и обернулась к нему, внимательно всматриваясь в его лицо.
— А вы, Ланс? Хотите ли вы продвигаться вперед?
Он нахмурился, выражение его лица продолжало оставаться напряженным, и Изабелла пожалела, что задала вопрос.
Между ними словно стоял призрак Дельфины. Образ женщины, ставшей матерью его ребенка, продолжал его преследовать.
— Я признаю, что все может измениться, когда мы поженимся, однако что касается движения вперед… что же… посмотрим.
Глава 7
Ланс взглянул на нее:
— Ну а вы, знаете ли вы, что ожидается от вас в роли моей жены?
— Конечно, но я надеюсь, что вы не будете требовать от меня слишком многого и слишком быстро.
Он придирчиво посмотрел ей в глаза и наконец, перешел к теме, волновавшей его больше всего:
— Мне показалось, будто вы не получили удовольствия от занятий со мной любовью.
Белла покраснела до корней волос и отвернулась, чувствуя глубокое замешательство. Она долго обдумывала вопрос, прежде чем ответить:
— Это… не… я… это не совсем то, чего я ожидала… хотя я нашла это занятие… очень… просвещающим.
Его глаза гневно сузились.
— Просвещающим? Я надеялся на нечто большее. Вас когда-нибудь целовал мужчина, Белла?
— Это тайна, о которой я предпочту умолчать. Она касается только меня, а вам остается лишь догадываться об этом.
— Между мужем и женой нет запретных тем. Семейные пары делятся самыми интимными тайнами — так же как и прочими другими. — Ланс бросил в ее сторону сердитый, проницательный взгляд. — Теперь вы понимаете, что я имел в виду, поэтому не стройте из себя невинность.
Стараясь не встречаться с ним глазами, Белла продолжала медленно брести по саду, касаясь пальцами цветочных бутонов.
— Интимными? А мы будем близки… Ланс?
Следуя за ней по пятам, Ланс нахмурил брови, наблюдая за тем, как ее юбка с небрежным изяществом развевается
— Мы были близки на балу. Хотите ли вы вновь испытать это?
Ощущая на себе его пристальный взгляд, Белла покрылась нежным румянцем. Она знала, как быстро разгорается его пыл и как страстно стремится он к повторению сцены на садовой скамейке. Однако Изабелле было также известно и то, что ей необходимо проявлять осторожность.
— Я уверена, на протяжении грядущих двух месяцев помолвки ваши намерения еще не раз подвергнутся проверке. Нам следует убедиться, поддерживая физические контакты в самой минимальной форме, что мы подходим друг другу. Так что если вы, Ланс Бингхэм, вздумали воздействовать на меня своим мужским обаянием, чтобы снова сломить мою оборону, то вам самое время пересмотреть свои намерения, поскольку я не собираюсь уступать вашим желаниям вплоть до официального окончания брачной церемонии.
— Вам будет необходимо привыкнуть к этому, когда вы станете моей женой, — предупредил Ланс, остановившись в опасной близости от нее. — Вам следует быть доступной моему вниманию, когда бы я ни пожелал вас. Подумайте об этом, Белла. Став моей женой, вы окажетесь в полном моем распоряжении день и ночь. Я собираюсь наслаждаться вашими прелестями в любое свободное время, когда бы мне этого ни захотелось.
— Вам доставляет удовольствие меня провоцировать? Дразнить меня? — вопросительно заметила она. — Вы пытаетесь убедить меня изменить мое решение относительно брака с вами? Это так?
Ланс скованно посмотрел на нее, губы его сжались при виде ее слегка напрягшихся грудок и искушающих губ. Белла Эйнсли могла выглядеть хрупкой, однако он начинал подозревать, что в душе эта необычная девушка крепка как сталь, а за фасадом милого, прекрасного образа благовоспитанной леди скрывается хитрая, шаловливая лисичка — противник, ни в чем не уступающий скрытому в нем хищному зверю. Ланс совсем не хотел убеждать ее отказаться от брака.
— Я лишь в общих чертах попытался обрисовать, что вас ожидает. Я намереваюсь пробудить все самые сокровенные и тайные страсти в вашем прелестном, необученном женском теле и заставить его стонать от наслаждения…
Лорд Бингхэм прервался, осознав свою ошибку. Его стратегия с треском провалилась, приведя к результатам совершенно противоположным ожидаемым. Задумав запугать ее и вынудить отказаться от брака, на который он столь неохотно согласился, Ланс в итоге осознал, что побежденной оказалась только его решимость противиться этому союзу.
Один факт представлялся неоспоримым. Он не мог в течение следующих восьми недель постоянно сражаться с обуявшим его желанием. Как выдержать искушение находиться рядом с Беллой и не заниматься с ней любовью? Да, Ланс говорил себе, что она всего лишь женщина, а все женщины одинаковы, однако еще ни одна дама, которую он знал, не сводила его с ума. Белла была другой. Ей предстояло стать его женой и выносить его ребенка. Только одно это делало ее уникальной. Его внутренняя борьба окончилась вспышкой презрения к самому себе. Не следует быть с ней так близко. Он должен держаться на расстоянии от мисс Изабеллы Эйнсли.