Предел бесконечности
Шрифт:
Он отполз как можно дальше от "входа" и замер.
Я встану. Я найду горизонт.
То была последняя мысль. Сознание отключилось.
Глава 4
Годы
– Филипп Алексеевич, расскажите нашим зрителям, как вам удалось создать столь эффективное лекарство?
– Я много работал.
– Большинство ваших коллег, в том числе из ведущих стран мира, утверждают, что болезнь Паркинсона неизлечима, - кругленькая репортерша опять сунула в лицо собеседника микрофон.
– Если бы я думал так же, как они, я бы никогда не достиг успеха, - он высокомерно поправил галстук.
–
– Я физиолог, а не генетик. Основа моих исследований - изучение химических реакций в живой материи.
– Многие полагают, что вы опирались на знания, полученные от своего отца, профессора Жулавского.
– Старшего научного сотрудника Жулавского. Ничего общего с его деятельностью я не имел и не имею, - отрезал Филипп чуть резче, чем следовало перед камерой.
Репортерша не унималась:
– Сейчас, на взлете вашей карьеры, как бы вы прокомментировали достижения, которые приписывали профе... извините, господину Жулавскому?
Молодой ученый побагровел.
– Как полную чушь, о которой вопит "желтая пресса".
Кадр сменился.
– Вы смотрели интервью с доктором биологических наук, сотрудником корпорации "Панацея" Филиппом Алексеевичем Жулавским, - бойко сообщил диктор.
– А теперь, новости культурной жизни...
Стас хмыкнул и, не нащупав на журнальном столике пульт, нехотя подошел к телевизору.
– Доктор биологических наук. И в такие молодые годы! Браво! Слушай, Фил...
– Отвяжись...
– Филипп лежал на диване, уткнувшись в спинку.
– Фил, с тебя причитается.
– Тебе вчерашнего мало?
– донесся из подушек вялый ответ.
Спустя несколько секунд Филипп отшвырнул скомканный плед и вскочил.
– Мне надоели эти чертовы мыши, крысы и лягушки! Мне нужна настоящая работа! Моя работа!
– Говорю же: с тебя причитается, - Стас как ни в чем не бывало вернулся в свое кресло.
Опухшая физиономия новоиспеченного доктора вмиг прояснилась.
– То есть как?... Ты провернул? Уже?!
– Проект наш, дружище!
– Стас потряс над головой ламинированной бумагой с внушительной "шапкой" и яркой печатью.
– С понедельника ты - начальник лаборатории, а я твой заместитель!
___________________
– Тебе никто не говорил, что твоя квартира похожа на свинарник?
– Стас осторожно перешагнул через ворох распечаток и батарею пустых пивных банок.
– Я запретил Азе убираться в моем кабинете, - ответил Филипп в микроскоп.
– Слушай, директор три дня подряд не находит тебя на работе. Я не могу долго прикрывать твою задницу!
– Поди сюда, - Филипп так и не обернулся к вошедшему.
– Смотри.
Он отодвинулся от прибора. Стас озадаченно покосился на друга и заглянул в окуляр. В пробирке, закрепленной вместо предметного стекла, плавал черный камешек с едва различимой сеткой узора на нем.
– И что это такое?
– Будущее цивилизации! Суперчеловек, который
От Филиппа разило перегаром за версту. Накануне Стас буквально вытащил его из компании в стельку пьяного типа, орущего на весь бар что-то на тему гибели Атлантиды и грядущего всемирного потопа. Шиза оказалась заразной, и Стас откровенно поморщился.
– Фил, слушай, своим поведением ты загубишь всё, что мы сделали. Тебя просто вышвырнут из института за прогулы!
– Это процессор, который отец вставлял в индивидов.
– Заливаешь...
– Дудки!
– в нос Стаса уперлась внушительная костлявая "фига".
– Вот. Перед тобой самый главный чип на земле! Это основа альтернативной жизни!
– Как он у тебя оказался?
– А он у меня уже шесть лет, - Филипп расплылся в хитрющей улыбке.
– Я взял его у отца, когда мы поругались.
– И... и... ты знаешь, как он работает?
– Еще не совсем, - улыбка слезла с приплюснутой физиономии.
– Но этой штуке отец уделял особое внимание. Помню, мать говорила, что так создается тайна. Теперь я уверен: в минерале закодирована ДНК! А вот каким образом - я обязан разобраться. Мне нужен опытный и надежный генетик. Достань хоть из-под земли и обещай золотые горы, нобелевскую премию и полмира в придачу.
– Генетик? Я тебе кто, экстрасенс? Как я заставлю директора ввести в лабораторию генетика? Да еще и после всех твоих выкрутасов!
– А ты не заставляй. Найми и все. Стас, ты же самый ловкий делопроизводитель, которых я встречал! Но про процессор - ни слова!
– А как же...
– Стас подозрительно смотрел на таинственную деталь в стеклянной пробирке.
– Я что-нибудь придумаю.
Филипп хохотнул и вернулся к микроскопу.
Чем глубже идея создания суперчеловека затягивала Филиппа Жулавского, тем чаще Стас задумывался о последствиях ее реализации. Мысль выйти из рискованного дела приходила, уходила, и возвращалась вновь. Новый проект лежал в папке вот уже неделю. Руководство было подготовлено, документы собраны, оставалось заручиться поддержкой определенных инстанций и представить пакет на совете директоров. Успех сулил неслыханные прибыли. Это вроде бы перетягивало чашу весов, но...
Стас расстегнул пиджак и поудобнее устроился на скамейке. По аллее прогуливались беспечные горожане, молодая мамаша с оскалом улыбки на уставшем лице катила коляску и уговаривала орущее чадо замолчать хотя бы на минуту, возле дерева парень смачно тискал румяную девчонку, скрюченный старик в обносках протащился мимо, громыхая по асфальту самодельной клюкой. Люди респектабельные и нищие, откровенные и лукавые, сытые и голодные - жили своей естественной жизнью. Рождались, взрослели и умирали, не задумываясь, что в пробирке можно вырастить козу или корову, внедриться в генотип и сделать из глупца - гения или из красавца - урода. Им было глубоко плевать на спасение цивилизации посредством создания фантастического суперчеловека. Каждый, даже этот несчастный старик, у которого глаза засветились азартом при виде невыпотрошенной урны, был в чем-то "супер", в чем-то своем, личном.