Предел. Дети палача
Шрифт:
Небо выглядело неправдоподобно синим. Оно казалось очень низким и больше походило на купол гигантского зала. За деревьями виднелась туманная зеленая пелена, в которой терялись растения. Все вокруг было настолько ярким, словно некий безумный художник взял самые крикливые насыщенные краски и разрисовал каждый лист, каждый цветок и стебель.
Еще одна странность была в том, что сад выглядел застывшим, как те снежинки в ущелье. Блэсс посмотрел назад: тот же яркий пейзаж — через несколько десятков шагов деревья терялись в зеленой пелене.
— Это… какой-то морок, — с ноткой страха прошептал колдун.
— Да, неожиданное
Хет заворочался, выбрался из-за пояса и бесшумно спрыгнул на землю. Через мгновение его глаза вспыхнули алым блеском, колпак на голове затрепетал в языках призрачного пламени.
— Я чувствую ее, — прошипел он. — Я чувствую присутствие Шанн!
Блэсс снял шапку и нервно помял ее в руках.
— Не по себе мне от этого…
Неожиданно раздавшийся треск поглотил его голос — вокруг будто раскалывались и крошились невидимые льдины. Впереди, среди зеленой травы появилось черное пятно, которое стремительно расползалось, пожирая растительность. Став размером с большую идеально круглую лужу пятно перестало растягиваться. Треск прекратился так же резко, как и начался. Все произошло за считанные секунды. Казалось что некто, решив привнести в пестрый пейзаж разнообразия, просто взял и вписал в общую картину это круглое похожее на лужу дегтя пятно. Его поверхность была блестящей, гладкой, как черное зеркало, но в нем не отражались деревья, кусты, нависшая над его краями трава.
Фарамор непроизвольно потянулся к перевязи, к которой крепился топор, но, взяв себя в руки, решил оружие не снимать.
Глаза Блэсса округлились. Колдун попятился, не чувствуя под собой ног, и в нерешительности остановился, не сводя изумленного взгляда с черного пятна.
«Это морок, — думал он. — Всего лишь — морок!».
Пламя на голове и в глазах Хета пульсировало, очертания его кукольного тела стали размытыми.
Раздался хрустальный звон и от центра пятна пошли круги, будто от брошенного в воду камня. «Дзынь…» — легким эхом разнеслось по округе и разбегающиеся волны стали больше. Поверхность в середине пятна начала медленно вздыматься, расти как зреющий черный гнойник. Это движение отражалось в блестящей зелени листьев и глазах Фарамора и Блэсса. С влажным чавканьем из «лужи» поднимался столб. В нем появлялись впадины, вытягивались округлые отростки. Столб принимал очертания человека.
— Шанн, — заворожено прошептал Блэсс. От напряжения, с которым колдун взирал на превращение черного столба, как он теперь понял — в женскую фигуру, к его лицу прилила кровь.
Шанн подняла руки и сделала ими волнообразное движение, словно испытывая их на гибкость. Казалось, ее тело состоит черной непрозрачной жидкости, и в тоже время в нем ощущалась твердость камня. На лице появились две маленькие, как звезды на ночном небе, искры. Они становились все больше и больше, будто приближались, выплывая из неведомых мрачных глубин. Наконец, искры превратились в горящее холодным белым огнем подобие глаз.
Раздался шорох, и небо стало фиолетовым. Бутоны на кустарниках и плоды на деревьях резко изменили цвета.
На лице Шанн разверзлась зияющая черной пустотой щель рта. Послышался будто бы звучащий сразу отовсюду голос со звенящими хрустальными нотками:
— Долго же я ждала тебя.
В отличие от Блэсса и Хета Фарамор не испытывал никакого благоговения перед этой тварью.
— Спешил, как мог, — усмехнулся он.
— Я не слышу в твоем голосе почтения, червь?! — глаза Шанн вспыхнули, с железным скрежетом небо поменяло цвет и стало кроваво-красным.
Блэсс вздрогнул. Он почувствовал, как внутри у него все затягивается в тугой узел. Колдуну очень не нравилось как начался разговор между юношей и Одной из трех.
— Почтение? — резко сказал Фарамор. — Хм… а с чего мне испытывать к тебе почтение? Ты думала я упаду ниц перед тобой, и буду дрожать от страха? — он сознавал, что своими словами бросает вызов мощному существу из другого мира, но противостоять нарастающему в нем гневу и желанию поставить эту тварь на место уже не мог. — Ничего кроме любопытства ты во мне не вызываешь, и не надо переоценивать свою значимость! А вот о моей значимости, пожалуй, тебе напоминать не обязательно.
Небо стало грязно-серым.
— А ты не глуп, червяк, и знаешь себе цену. Если бы не Темная Искра в тебе, я бы…
— Если бы не Темная Искра, я бы сейчас не стоял здесь и не разговаривал с болотной жижей возомнившей себя Богиней! — со злостью выкрикнул Фарамор. — Что, очень хочется меня прикончить? Раздавить жалкого человечишку, как жука? А, Богиня? — с издевкой кричал он. — Прежде, чем называть меня червем и требовать почтения сначала разберись кто я для тебя!.. Хотя ты давно в этом разобралась, но ведь тебе унизительно говорить со мной на равных, верно?
Блэссу хотелось сказать Фарамору, чтобы он был осторожней с Шанн, но не посмел встревать в этот опасный, с его точки зрения, разговор. Хет же проклинал юношу за вспыльчивость.
— Всегда ли ты был таким дерзким? — спросила Шанн.
Небо стало желтым, а через мгновение — абсолютно белым.
«Нет!» — мысленно ответил за юношу Блэсс.
Фарамор подошел вплотную к черному бассейну. Фигура Шанн была одного роста с юношей. Она медленно волнообразно раскачивалась, как водоросль в реке.
— Меня не для того привела сюда Темная Искра, чтобы говорить ни о чем, — уже спокойно произнес Фарамор. — Так зачем я здесь?
Небо стало снова синим.
— Зачем… ты… здесь, — сделав паузы между словами, повторила Шанн. — Конечно, откуда же тебе знать? Оболочка, исполнитель воли…
— Прекрати!
Демонесса послушалась и замолчала. Холодные глаза выглядели бесстрастными.
— Зачем я здесь? — сделал новую попытку Фарамор.
— Искра привела тебя сюда по двум причинам: кое-что получить и узнать, что делать дальше. Ты убиваешь людей, но жизненных сил, которые получаешь от этих букашек недостаточно, совсем недостаточно, чтобы открыть путь для Нэба. Я дам Темной Искре часть своей мощи. Да, это одна из причин, почему ты здесь.
Нечто подобное Фарамор и ожидал. Получить силу этой твари он вовсе не был против.
От того что Блэс неотрывно смотрел на Шанн, его глаза защемило, а в голове начала зарождаться боль. Колдун потупил взгляд, уставившись на ощетинившуюся ярко-изумрудной травой землю. Резь в глазах начала проходить.
— А теперь я расскажу, что ты будешь делать дальше, — продолжала демонесса. Фарамор увидел, что внутри ее тела клубится что-то густое и черное, как грозовая туча. — Круг должен замкнуться. Ты можешь мне сказать, где и по какой причине в тебе зародилась Темная Искра?