Предельные полномочия
Шрифт:
Теперь все беглецы наконец были на свободе. И даже несчастное одеяло Русанову удалось оторвать от проволоки. Однако финальный бросок Малышева не остался незамеченным. Часовой насторожился, внимательно поглядел в их сторону и ускорил шаги. Автомат он снова держал наизготовку. Таиться дальше было бессмысленно: через минуту-другую боевик все равно приблизится вплотную и увидит беглецов, лежащих за вторым рядом проволоки. Укрыться здесь было негде — только в сельве, до которой оставалось каких-нибудь сто метров. И Малышев, взявший на себя во время побега роль лидера, принял решение.
— Вперед! — скомандовал
Беглецы вскочили и бросились к лесу. Однако, как часто бывает в таких ситуациях, когда все решают секунды, именно в эти мгновения случается что-то непредвиденное: дают знать о себе слабые места, о которых люди вроде уже забыли. Сделав несколько шагов, инженер вдруг споткнулся и упал, вскрикнув от боли.
— Ты чего? — кинулся к нему Малышев.
— Нога… — простонал инженер. — Не так поставил… как больно…
— Давай, обопрись о меня, донесу, — скомандовал Кирилл.
Он обнял инженера за плечи, поднял, но перед тем, как броситься в сельву, обернулся. Часовой стоял уже совсем близко, прямо за проволокой, и целился в них из автомата. Бежать было поздно. Не раздумывая, Малышев бросился на землю, увлекая за собой Луценко. И в ту же секунду прогремел выстрел. Но не позади них, в лагере, а неподалеку, из чащи леса. Беглецы переглянулись в изумлении: выходит, здесь находится кто-то еще, кроме них?
До последнего момента Лаврову казалось, что все пройдет благополучно. Но когда беглецы сгрудились у второго ряда проволоки и замешкались там, сердце у него упало. А когда часовой заметил прыжок последнего из убегавших, майор понял: на этот раз без боя не обойтись. «Эх, если бы был у меня глушитель!» — подумал он. Тогда бы он свалил часового прямо сейчас, и все бы обошлось — его тело нашли бы где-то через час. Но чего нет, того нет.
Теперь Лаврова беспокоило только одно: успеют беглецы добежать до леса или нет. «Может, еще успеют, добегут? — надеялся он. — Тогда можно не стрелять до времени». Часовой, конечно, все равно поднимет тревогу, бандиты кинутся в погоню. Но лучше им не знать, что на стороне беглецов есть кто-то с оружием в руках.
Вот двое первых уже скрылись за деревьями. Остались еще двое… Ну, сейчас… Но тут один из бегущих споткнулся и упал. Лавров понял: скрыть свое присутствие не удастся. Часовой, который теперь прекрасно видел беглецов, остановился, поднял автомат… Он даже не слишком торопился — теперь он не сомневался, что добыча от него не уйдет. В тот момент, когда он уже приготовился нажать на спуск, из леса прозвучал выстрел. Только один — больше не потребовалось. Батяня редко промахивался.
Фернандес хладнокровно наблюдал за тем, как часовой приготовился расстрелять двоих отставших. Пока развитие событий шло не совсем по плану, но и не ломало полностью его сценарий. Двое беглецов, успевших скрыться в сельве, постараются уйти подальше, за ними устремится погоня, а они с Бертом будут охотиться за охотниками — и не уйдут без добычи. Что будет с русскими, его не волновало.
Но в тот момент, когда часовой уже собрался выстрелить, опережая
— Черт бы тебя побрал, Берт! — почти в полный голос выругался Фернандес. Прятаться больше не имело смысла. Как, впрочем, и вызывать напарника по радио — ведь он отключил связь. Поэтому Фернандес, не теряя времени, поспешил к тому месту, где скрывался Лимберг.
— Какого хрена ты это сделал, Берт?! — воскликнул он, добравшись до места, где, по его расчетам, должен был находиться командир «контрас».
— Это был хороший выстрел, но делал его не я, — отозвался голос, исходивший, казалось, прямо из толстого древесного ствола: Норберт Лимберг всегда отличался умением маскироваться. — И не ори на всю сельву: теперь мы здесь не одни.
— Так это стрелял не ты? — не мог поверить в случившееся Фернандес.
— Ты, видимо, поглупел, Норман, — сочувственно произнес Лимберг, поднимаясь и стряхивая с комбинезона землю и куски коры. — Или у тебя что-то со слухом. Я же сказал — стрелял не я. Я собирался это сделать, но меня опередили.
— Выходит, он все-таки пошел в правильном направлении… — прошептал специальный агент.
— Да, это так, — кивнул его напарник. — Русский шпион где-то здесь.
Глава 22
Первым оправился от изумления не Малышев, а Луценко. Взглянув еще раз на упавшего часового, он сказал:
— Давай, дотащи меня до леса, Кирилл. Там надо будет попробовать еще раз перевязать ногу. На открытом месте оставаться все же не стоит — сейчас другие набегут…
Малышев поднял инженера, и тот, прыгая на одной ноге, добрался до деревьев. Там их ждали Русанов и Хайдаров.
— Что случилось? Кто стрелял? — кинулся Денис к Малышеву.
— Думаю, скоро узнаем, — отвечал механик. — Стреляли отсюда, из сельвы. И стрелявший находится где-то совсем рядом. Так что скоро мы его увидим. Если он захочет, конечно. А пока надо Евгеньичу шину наложить: похоже, его растяжение еще сильней стало.
Он размотал повязку на ноге инженера и убедился, что положение стало хуже: каждое прикосновение было болезненным, голень распухла. «Может, и шина не поможет, — подумал Малышев. — А что если это вообще перелом? Как мы тогда будем добираться?» Но вслух говорить этого не стал. Вместо этого он стал шарить по земле в поисках подходящей ветки, которая могла бы сыграть роль шины.
В лагере между тем поднялась суматоха: одно за другим загорались окна казарм, слышались возбужденные голоса. С минуты на минуту там должны были обнаружить пропажу пленников и убитого часового.
— Уходить надо! — возбужденно произнес Русанов. — Мы же тут совсем рядом! Хоть на сто метров отойти!
— Сто метров нам ничего не дадут, — рассудительно заметил Малышев, примеряя очередную ветку к ноге инженера. — Сейчас закончу — и пойдем. Вот вроде подходящая, ее бы только обстрогать надо, только нечем…
— Может, мой нож сгодится? — произнес незнакомый голос. Беглецы обернулись в изумлении: фраза была сказана по-русски!
Из-за дерева вышел рослый человек в маскировочном комбинезоне, с автоматом в руках. Подойдя к энергетикам, он сказал: