Пределы выживания (Полигон - I)
Шрифт:
– Конечно, Тимофей, - выступила Надежда, - они из тебя ничего такого и не выкачали. Подержали в Кулунде, а потом поняли, что оставлять тебя среди заключенных опасно, а вдруг все узнают, что здесь творится и спешно вернули сюда. Я правильно говорю, доктор?
– Все так и было.
Дед вроде успокоился. Он заторопился домой и Верка решила его проводить.
Опять рано утром в медпункт пожаловал полковник Семененко.
– Доктор, проезжал мимо и решил зайти на огонек. Разрешите войти?
– Пожалуйста, полковник.
Он
– Я ведь зачем пришел? Сообщить вам, доктор, неприятную вещь. Больше не надо ездить в Комарово...
– Что?
– Комарово больше нет.
Все во мне клокочет от ярости, мне хочется всадить в это лицо кулаком.
– Почему меня не вызвали?
– задыхаюсь я.
– Только не подумайте, что мы здесь виноваты. Три дня тому назад был дождь, помните?
– По моему здесь ничего не было.
– Ах, да. Дождь был только там. К сожалению, доктор, дождь то был не простой, он был отравлен.
– Вы... вы его отравили...
– Нет, нет, нет... Мы здесь не виноваты. Комиссия определила в чем дело. В центральном районе полигона был смерч, он захватил пыль с поверхности земли и эта пыль поднявшись в воздух, уже вернулась с дождем на поселок. К сожалению земли центрального района давно заражены...
– Неужели никого нет в живых?
– Увы.
Не стало чесоточного мальчишки Пашки, его матери, извозчика Фомы, не стало тех поселковых жителей с кем успел познакомится.
– К сожалению, полковник, я не могу сказать, что вы в этом деле не виноваты. Землю на полигоне отравили вы.
– Это несчастный случай, поверьте.
Я качаю головой.
– Доктор, у нас, то есть, у командования появилось предложение. Объединить наши усилия для лечения населения поселка и военного городка. Создать как бы единый центр и разместить его в госпитале.
– Я гражданский доктор...
– Знаем, знаем. Но население, к сожалению, уменьшилось и поле вашей деятельности сузилось. У нас же, в госпитале, опытных врачей не хватает, вот вы и пополните их ряды...
– И буду подчиняться майору Молчанову?
– Надо же кому то подчиняться...
– Я подумаю, полковник.
– Подумайте. Три дня, надеюсь, вам хватит.
Семененко кряхтя поднимается, Я уже все понимаю, они меня и слушать не будут, переведут и все. Просто нужна какая то видимость приличия. Полковник пожимает мне руку и любезно прощается.
– Здесь был этот..., - Надежда с волнением смотрит на меня.
– Да, здесь был полковник Семененко. Надя, поселка Комарово больше нет.
– Как же так...? Ужас... какой... Неужели всех, - шепотом спрашивает она.
– Всех.
Надежда начинает всхлипывать.
– Там же мои родственники, там...
– Наденька, надо взять себя в руки...
В медпункт врывается Вера.
– Доктор, я узнала... Надя? Наденька..., -
– Вы уже все знаете...
Через двадцать минут все вроде успокоились. Я пристаю к Вере.
– Кто тебе сказал о гибели поселка?
– Да ребята же, что в оцеплении стояли.
– Что они рассказали?
– Над поселком взорвалась ракета с каким то веществом, оно в виде желто-белого облака накрыло дома и все живое: люди, животные, все погибло. Офицеры в защитных костюмах походили по мертвому поселку, потом весь поселок облили горючкой и подожгли.
– А ведь он мне заливал что то про дождь.
– Кто?
– Полковник Семененко.
После ужина в столовой, я столкнулся на ступеньках с лейтенантом Кругловым.
– Доктор, я вас давно здесь жду. Не могли бы вы подождать меня за клубом. Я минут через пять приду.
– Хорошо. Я сейчас туда иду.
Круглов появился из-за угла здания и тут же поволок меня вглубь небольшого сквера.
– Док, вы все знаете, что было с поселком Комарово?
– Да.
– Мне в оперативном отделе удалось подглядеть отчеты по этому вопросу. Это умышленное опробование новых взрывчатых веществ над жителями полигона.
– А поселки, Камышевка, монастырь?
– Тоже самое. Везде изучается процент погибших, время действия и всякие другие мерзости.
– Эти отчеты засекречены?
– Естественно.
– А это копии или первые листы?
– Все копии. Оригиналы отсылаются куда то под Рыбинск.
– Можно выкрасть все копии?
– Да что вы, доктор. Это невозможно, тем более, что на полигоне их сразу найдут.
– Саша, мне надо бежать с ними. Я хочу их украсть и удрать за проволоку. Там люди должны узнать обо всем, что здесь творится.
– Я догадываюсь, что вы им как кость в горле и они уже составили десятки планов вашего уничтожения. Я тоже считаю вам надо бежать и как можно быстрее. Меня капитан Синицын, перед тем как его взяли, просил оказать вам помощь. Я вам очень симпатизирую, доктор, и готов помочь?
– Так помогите же.
– Хорошо. Тогда в среду. Через два дня я приготовлю вам газик и вы ночью уедете на нем к реке Чулым. Там на чем-нибудь переправитесь, река судоходная, много рыбаков, сразу перебирайтесь и на европейскую часть страны. Документы я тоже достану и положу в газик.
Я ошалел от такого предложения. Какие планы бегства мы не составляли, а тут так все просто.
– В среду?
– Да, в среду.
– Почему в этот день, в другие дни или позже нельзя?
– Это банный день в гарнизоне, внимание охраны и служащих ослабевает. Семененко в этот день уходит из секретной комнаты раньше, они с командиром и еще кое с кем устраивают пьянку после бани. Конечно хорошо в этот день, но если хотите позже, то только через неделю.