Пределы
Шрифт:
Сержант зашипел и, немного качнувшись, вновь толкнулся Тарину в рот.
Тарин всхлипнул. Да, ему всё ещё нравился огромный член Эдона, напоминающий о любимом дубе, но сейчас Тарин чувствовал себя уставшим охотником. Словно ты не в силах продолжать, и хочешь поскорей уже зажарить добычу. Приз ждёт впереди, но сейчас нужно выполнить работу и не торопиться.
Нет, не так! У Тарина голова шла кругом. Его заводили ритмичные движения Эдона. Он представил, что плывет по озеру на спине и наслаждается
Эдон напрягся, и Тарин запаниковал, когда его рот наполнился даром, а в горле всё ещё находился член сержанта. Тарин запищал, и Эдон немного ретировался.
Тарин стал судорожно глотать, стараясь не растерять драгоценный дар. Но стоило только ему расслабиться, как в горло ударила последняя струйка спермы, и Тарин подавился.
Отдёрнувшись, он потёр лицо.
— Заставил меня неправильно вдохнуть! — возмущённо сказал Тарин. — В носу щекотно. — Он засопел. Всё перемешалось: слёзы, сопли и дар.
Эдон выровнял дыхание и нагнулся.
— Матушки, мальчик, это было нечто. Я даже немного завидую Гаррику. — Сержант помог Тарину подняться. — Зато ты промыл нос чем-то новеньким! — Эдон пристально посмотрел на Тарина. — Сомневаюсь, что тебе это повредит. А теперь давай засунем буханки в печь, и я покажу тебе, как делать закваску для теста.
Тарину жутко хотелось кончить, но в то же время ему было приятно, что Эдон похвалил его, и он последовал за сержантом, стараясь не обращать внимания на торчащий из-под футболки член.
Взглянув на Тарина, Эдон рассмеялся и велел ему отойти от печи.
— Дай-ка сюда буханки, мальчик. Я сам их засуну. Не хочу объяснять Гаррику, откуда у тебя там ожоги.
Тарин вздрогнул и отошёл подальше, схватил со стола хлеб и передал его в руки Эдону.
Нет, члену не место рядом с печкой.
Огонь наконец разгорелся, и к тому моменту, когда Эдон закончил укладывать буханки, у него на лбу выступили капельки пота. Тарин подал ему прохладную медовую воду и, услышав в ответ благодарность, был удивлён разлившимся по позвоночнику теплом.
— Пока печётся хлеб, я покажу тебе, как готовится новое тесто и, если останется время и ты будешь вести себя хорошо, возможно, разрешу подрочить.
Тарин вёл себя как примерный мальчик, пока Эдон показывал ему огромный таз с какой-то булькающей бродящей массой такого же цвета, как берег летнего озера. Эдон зачерпнул сероватую слизь и вылил её в большущую чашу, в которую, наверное, смог бы поместиться маленький мальчишка.
— Гадость какая, — осмелился высказаться Тарин, надеясь, что эта слизь не превратится в такое же месиво, что и жидкие яйца.
— Да уж, но для нас она бесценна. Кстати, она живая. Мы держим её в тепле и всегда подпитываем, когда берём тесто. Вот так. Смотри.
Тарин осторожно заглянул в таз, словно ожидал, что из него вырвутся огромные челюсти и откусят Эдону руку, которой он сейчас добавлял туда немного мёда, муки и воды.
— Ничего, — растерянно сказал Тарин.
— Разочарован, мальчик? Дрожжи слишком малы, чтобы их рассмотреть. Такие же мелкие, как микро-козявки в воде.
Тарин поморщился.
— Если не видны, то не настоящие. Глупость какая. В воде нет козявок. Не хрустящие. Не вкусные.
Хитро улыбаясь, Эдон толкнул его плечом.
— Но ведь дар вкусный?
Тарин фыркнул. Похоже, Эдон перегрелся у печки. Да, мальчишкам, которые засыпали на солнце, часто снились сны, похожие на реальность. Но утверждать, что в даре живут козявки, это уж слишком!
— Целитель Гайдеон показывал их нам, — сказал Эдон. — Если у него будет хорошее настроение, он покажет тебе твой дар под микроскопом, и ты увидишь маленьких извивающихся головастиков.
«Мужчины!» — подумал Тарин. Ещё вчера Титус пытался запутать его рассказами о мальчишках и о том, произошли ли они из яиц. Теперь вот Эдон утверждает, что в моих яичках живут маленькие лягушки. Тарин вздохнул. Возможно, Матушки — самый простой ответ на все вопросы…
— Не вздумай чихнуть, Тарин. Сейчас мы добавим в таз муку, соль, воду и немного разведённых дрожжей. Ты пока помешивай, а после, когда тесто затвердеет, мы замесим его.
— У меня уже затвердело, — Тарин помахал своим возбуждённым членом.
— Матушки! Иди вымой руки. Снова! Что я говорил о мальчишечьей грязи?
— В еду нельзя, — пробурчал Тарин. — Но весь они такие маленькие. И вкусные!
Эдон фыркнул.
— Мужчины не хотят мальчишечий дар в хлебе.
— А говорил: соль!
— Перестань мне перечить и иди вымой руки. Мы добавим туда настоящую соль, которая, кстати, тоже очень ценна для нас. Поэтому не отвлекай меня, когда я буду её отмерять.
Тарин ополоснул руки. Если так дальше пойдёт, то он просто растворится в воде. Тарин взволнованно подумал о случае, когда однажды, проведя долгое время на озере, вся его кожа сморщилась. Наверное, это и есть значение слова «перечить». Тарин посмотрел на руки. Гладкие и твёрдые.
— Мальчик, иди работать.
Тарин помахал руками. Ну вот, теперь он будет переживать о маленьких козявках на коже. Однажды ведь его уже кусало что-то невидимое, так, может быть, Эдон всё-таки прав?
Сержант всунул Тарину в руки деревянную палку с расплюснутым концом.
— Размешивай медленно, мальчик. Иначе мука снова попадёт тебе в нос.
Осторожными движениями Тарин водил по серой массе, пока Эдон тоненькой струйкой лил туда воду. Вскоре масса превратилась в тяжёлый и вязкий шарик, и Тарин продолжил работать руками. Когда же Эдон велел ему вывалить тесто на стол, он уже весь вспотел и запыхался. Сержант разделил массу на две большие части, и они с Тарином начали мять эти комки. Периодически Эдон подсыпал немного муки, и вскоре Тарин повеселел, ощущая такую же радость, как от пробежки по лесу.