Предложение плейбоя
Шрифт:
– Мое сердце не разбито, – возразила Мишель. – Только болит. И наполнено презрением к себе. Ты прав. Только заколдованная могла любить это насекомое так долго!
– Хорошо.
– И я вовсе не пьяна, – заявила она, не совсем уверенная в своих словах.
– Совсем нет, козочка?
– И я хочу, чтобы ты поступил со мной так же дурно, как и со всеми, – услышала она, будто со стороны свой голос и глупо добавила: – И не когда-нибудь, а сегодня ночью!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мишель
Как она могла унизиться настолько, чтобы просить мужчину провести с ней ночь, когда он явно этого не хочет?
Во всем виновата Люсиль это она вдолбила ей в голову эту глупую мысль!
«Нет, нет, виноват сам Тайлер, – решила она сердито, – нельзя быть таким красивым, обольстительным и совершенно неотразимым».
И, конечно, она пьяна. Никаких сомнений. Это больше нельзя отрицать.
Наконец она отважилась взглянуть на Тайлера, который внимательно наблюдал, как она расправляет перышки и поднимает хвост.
– Прости, пробормотала она. – Не хотела смущать тебя или шокировать. Ты прав. Я пьяна. Бог знает, что говорю.
Он кивнул.
– Если бы я думал, что ты действительно пьяна… Я бы… я бы…
– Что бы ты?.. – с вызовом спросила Мишель в ответ на совсем не свойственное Тайлеру заиканье.
Он досадливо сжал губы.
– Мы обсудим это позже, – обронил он. – После того, как ты немного протрезвеешь.
– Позже? – пронзительно вскрикнула она. – Ты имеешь в виду, что мы едем ко мне домой?
– А почему бы и нет? Сейчас только половина одиннадцатого… И после того, как алкоголь разольется по твоему организму и произведет гормональный взрыв, ты, наверное, разорвешь мою одежду в клочья, чтобы насладиться мной.
– Мм… Я думаю, нет. – Хотя, черт возьми, мысль очень привлекательная. Мишель постаралась нахмуриться. Должно быть, она гораздо пьянее, чем ей кажется.
– В любом случае мне хотелось бы доставить тебя домой в целости и сохранности и уложить в кровать перед тем, как уйти.
Мишель смежила веки и молилась о спасении, но вдруг ее мысли перескочили от плохого к худшему.
– Ты неважно себя чувствуешь?
Ее глаза открылись.
– Нет, – устало ответила она и тут же пожалела об этом. Пусть будет что угодно, только не этот безрассудный жар, будоражащий кровь, не говоря, уже о сценах на свадьбе, которые беспрестанно крутились у нее в голове.
– Если тебе станет совсем скверно, – предупредил Тайлер, сразу скажи, и я остановлюсь. Мне часто приходится развозить пьяных по домам.
Мишель еле сдержалась, чтобы не спросить, кого он имеет в виду: мужчин или женщин.
– Обязательно, – пробормотала она. – Ну, так поехали?
Она была рада тому что он, наконец, тронулся. Ей не хотелось больше с ним говорить. Так же, как смотреть на него или просить о чем-то.
Со стоном она откинулась на кожаный подголовник, пытаясь
Дорога домой пролетела незаметно. Мишель не успела ни протрезветь окончательно, ни обрести твердость духа к тому времени, когда Тайлер поставил свою машину на подземной стоянке ее дома.
– Где твой ключ? – спросил он, помогая ей вылезти из автомобиля. – Ведь нам надо пройти через ту дверь, помнишь?
– Что? Ах, да… – Она нагнулась, нашарила на полу салона свою сумочку, а потом они вместе прошли через подвальную дверь и, миновав два лестничных пролета поднялись наверх. Тайлер галантно поддерживал ее за локоть, и Мишель испытывала острое желание отдернуть руку. И не потому, что хотела проявить феминистскую независимость. Она вновь почувствовала трепет, ощущая тепло его ладони и близость его тела.
Когда они вошли в ее квартиру, ей захотелось оставить его одного, и она сказала первое, что пришло в голову.
– Не будешь ли ты возражать, если я оставлю тебя здесь, приму душ я переоденусь? – пробормотала она. – Я не могу более оставаться в этом снаряжении; оно, может быть, и выглядит красиво, зато очень неудобно.
– Да, иди, конечно, – сказал он совершенно спокойно. – Могу ли я тем временем выпить чашечку кофе? На банкете я не успел этого сделать.
– Будь как дома, – предложила она, а затем бросилась в ванную комнату.
Мишель сорвала с себя одежду, опустилась в наполненную водой ванну и только тогда поняла свою ошибку. В спешке она забыла взять белье и одежду. Ванная комната не сообщалась с ее спальней и имела только один выход – в гостиную, где сейчас расположился Тайлер. Она могла выйти из ванной не иначе, как завернувшись в полотенце.
Она оглядела наполненную паром ванную в поисках какой-нибудь одежды и облегчению вздохнула, увидев махровый халат, висящий на крючке возле двери. Это был большой халат кремового цвета, пригодный разве что для гостиницы, который в свое время оставил здесь Кевин. Мишель постирала его, затем повесила на крючок, потому что ждала, что Кевин в один прекрасный день вернется.
Какая же она дура!
Однако халат был достаточно вместителен и полностью укрывал ее от нескромных взглядов, и в нем она безо всякой опаски могла появиться перед Тайлером.
Почувствовав облегчение, Мишель подставила лицо под теплую струю душа, смывая макияж, а заодно и разрушая свою сексуальную прическу. Через пятнадцать минут она посмотрела на себя в зеркало и окончательно успокоилась. Теперь она была такой, как все, обыкновенной горожанкой, о которой мог мечтать лишь обыкновенный мужчина, но никак не блестящий плейбой, к услугам которого всегда были самые роскошные женщины, каких только сотворил Господь.