Предначертание. Том II
Шрифт:
–Да ладно тебе, не преувеличивай, – покраснела от смущения я, – когда-то ты целый год не позволял меня скатиться в черную меланхолию и буквально вытащил меня из болота. Если бы не ты, я бы сошла с ума после всего, что со мной случилось.
–Забудь, всё уже в прошлом! – привлек меня к себе Юлиан, – пока я рядом, тебе ничего не угрожает, а я клянусь, что никогда тебя не оставлю. Я знаю, как часто тебе снятся кошмары, и я тебя прекрасно понимаю. Врагу не пожелаешь пережить такое в шестнадцать лет… Мы никогда не говорили с тобой о тех событиях, но если тебе нужно выплакаться, я готов…
–Нет, Джулс! – решительно отказалась я, боясь, что в пылу откровенности меня занесет, и я начну рассказывать об Эйнаре, – пусть прошлое останется в прошлом, не нужно его ворошить. Я в порядке, у меня новая жизнь, и я не хочу, чтобы ее омрачали страшные воспоминания.
–Как знаешь, – уткнулся мне в волосы Джулс, – ты очень сильная, я тобой восхищаюсь. Но если тебе захочется ненадолго побыть слабой, не стыдись своих слез.
ГЛАВА XV
Через онлайн-сервис Джулс тем же вечером купил железнодорожные билеты в оба конца, а с утра позвонил своим и моим родителям и предупредил их о скором приезде. Инессу с Олежкой мы по обоюдной договоренности в курс дела вводить не стали, так как Юлиан специально планировал застать бывшую жену и сына врасплох, чтобы сразу поставить их перед фактом, не дав предварительно обсудить
Мама упорно не понимала, почему я абсолютно не интересуюсь городскими новостями и лишь из чистого уважения нахожу в себе силы выслушать последние сплетни. С тем же оскорбительным безразличием я пропускала мимо ушей информацию о новых объектах строительства и заметных улучшениях в сфере благоустройства улиц, будто и не было предыдущих семнадцати лет, в течение которых я по идее должна была прикипеть к маленькому провинциальному городку, расположенному в северной части страны, и сквозь всю оставшуюся жизнь пронести в сердце привязанность к родным пенатам. Те же Симка и Игорь Маркелов регулярно гостили у родителей, они использовали любую выпадающую возможность и неизменно выкраивали хотя бы недельку на краткий визит домой, движимые светлой ностальгией и неистребимой любовью к городу детства, а я же своим поведением вынуждала отца с мамой тратить более суток на дорогу в столицу. Сейчас, когда денежный вопрос у меня уже не стоял так остро, как прежде, я полностью финансировала эти поездки, но всякий раз меня жестоко мучили угрызения совести, достаточно маме было лишь спросить, почему я игнорирую просьбы деда с бабушкой, физически не способных выдержать тряску в душном вагоне, но годами мечтающих увидеть любимую внучку. Каждый год я определенно настраивалась на поездку, но десять раз подряд вновь откладывала ее на потом – я надеялась, что мои предубеждения поблекнут и развеются, но меня неизбежно колотило в приступе нервной дрожи за несколько месяцев до предполагаемой даты, символизирующей для меня практически спуск в преисподнюю.
В итоге за нас двоих отдувался Джулс, посещающий родной город в основном ради встреч с Олежкой, а заодно не забывающий заскочить и к моим родителям. В первое время Юлиан ничуть не отставал от мамы и в подробностях рассказывал мне обо всех изменениях, происходящих в масштабах отдельно взятого населенного пункта, но после того, как я однажды недвусмысленно пресекла эти разговоры, с присущей ему чуткостью быстро сообразил, что молчание есть золото, и теперь ограничивался исключительно семейными новостями. И всё же порой у меня не получалось подавить в себе какое-то нездоровое, даже патологическое любопытство, заставляющее меня строить умозрительные гипотезы относительно происходящего сейчас в «Живых и мертвых». Если Светлана Грищенко успешно разрешилась от бремени в тот роковой год, ее ребенок уже должен был ходить в третий класс… Если отчим Эйнара еще не умер от беспробудного пьянства, он и поныне гоняет с похмелья жену… Если Вадик Калаш без происшествий отслужил в армии, он, по всей вероятности, нашел неквалифицированную работу и, продолжая многолетние традиции обитателей Пятой линии, потихоньку проворачивает криминальные делишки вместе со своим закадычным другом Серегой Филином, а по выходным вся «честная компания» собирается в «Гамбринусе» … Вот только что обсуждают давние приятели за привычной кружкой дешевого пива? Делятся своими рутинными заботами и прикидывают, как половчее «развести на бабки» очередного простофилю, или же периодически вспоминают Эйнара Мартиса по прозвищу «Эльф», волей злой судьбы невольно оказавшегося в эпицентре необъявленной войны двух могущественных авторитетов, и безраздельно преданную ему Стешу, не испугавшуюся сбежать в неизвестность вместе с любимым. Поддерживает ли Стеша контакт с родителями и братом, или отныне она считает своей семьей одного лишь Эйнара? А сам Эйнар? Знает ли Светлана, где ищет счастья ее сын, или Эйнар предпочел исчезнуть без следа, чтобы защитить мать и ее малыша от мести Цирюльника?
Я знала, что мне нельзя даже думать об Эйнаре, я запрещала себя вспоминать его зеленые глаза и лучистую улыбку, но во сне все блоки автоматически снимались, и я отчетливо видела его прекрасный образ – бесплотный и эфемерный, но еще более прекрасный, чем в реальности. После таких сновидений я просыпалась тяжело и мучительно, словно выныривая из вязкой трясины, и затем целый день не могла ни на чем нормально сосредоточиться. К счастью, я не страдала разговорами во сне и в полузабытьи не звала Эйнара по имени, а, может быть, Джулс тактично об этом умалчивал, дабы лишний раз меня не травмировать, но наутро я всегда испытывала перед мужем болезненное чувство вины, тесно льнула к нему, подолгу не выпускала из объятий и мысленно просила прощения. Постепенно Юлиан привык, что временами со мной творится что-то не то и больше не задавал вопросов, принимая меня со всеми моими «тараканами», и существенного влияния на нашу жизнь призраки родом из прошлого в целом не оказывали, но любой намек на поездку в родной город по-прежнему вызывал у меня неконтролируемый ужас.
Джулс давно перестал даже предлагать мне поехать к родителям вместе, он отлично понимал, что рано или поздно я приду к этому самостоятельно, а намеренно форсировать события значило лишь без нужды подвергать меня лишнему стрессу. Парень всегда очень бережно относился к моему психологическому состоянию, и, хотя ему была известна только малая часть правды, леденящей душу истории похищения юной школьницы было вполне достаточно, чтобы осознать, сколько всего мне пришлось тогда пережить. Аналогичное утверждение касалось и родителей, вряд ли забывших мои истерические конвульсии и последовавшую за ними апатию, едва не превратившую меня в растение. И пусть я десять лет не бывала в родном городке, зато я ни разу не демонстрировала признаков душевного разлада, а в семье и на работе у меня всё складывалось наилучшим образом. Отец с мамой, а затем и бабушка с дедом предпочли сделать вид, что никакого Эйнара Мартиса не существовало и в помине, а я поддержала эту добровольную иллюзию, по-своему выгодную всем нам. Поначалу установившийся статус-кво выглядел недолговечным и хрупким, но годы шли, а имя Эйнара так и не прозвучало всуе, словно я действительно перевернула страницу и вычеркнула из жизни тот драматичный период, и родители понемногу успокоились. Безусловно, Джулс был меньшим из двух зол, и моим близким оказалось проще смириться с тем, что сразу после окончания школы я выскочила замуж за разведенного парня порядком старше себя, чем и дальше терзаться сомнениями, по-прежнему ли я втайне страдаю по Эйнару, или моя подростковая дурь все-таки выветрилась из головы.
Нет, я не страдала, я отпустила прошлое, посвятила себя настоящему и устремила взор в будущее, я свыклась с этими внезапными всплесками эмоций и воспринимала их как нечто само собой разумеющееся, не позволяя сказываться на моей нынешней жизни. Наверное, я любила своего мужа совсем иначе, чем любила Эйнара, но тем не менее, несомненно, любила и бесконечно дорожила его искренней взаимностью. Несмотря на то, что на заре туманной юности я неистово защищала наши отношения в большей мере из духа противоречия, а первая брачная ночь отпечаталась у меня в памяти лишь безумным калейдоскопом разрозненных картин, больше похожих на бредовые порождения воспаленного рассудка, Юлиан заполнил звенящую пустоту в моем сердце и подарил мне свет надежды. Мне нечего было дать ему взамен, и я чувствовала себя в неоплатном долгу перед парнем, поэтому никогда даже не имела в мыслях встать между ним и Олежкой или вмешаться в вялотекущий конфликт с Инессой. Я сумела убедить скептически настроенных родителей одолжить Юлиану деньги на развитие бизнеса, хотя никто из них не верил в предпринимательские способности моего супруга, и в сложные времена встала с ним плечо к плечу, но меня по-прежнему мучило смутное ощущение вины. За эти проклятые сны, за несбывшиеся мечты, за ложь во спасение и за что-то еще, чему я упорно не находила подходящего названия.
Проводить Джулса на вокзал у меня не вышло из-за работы – поезд отправлялся в восемь утра, а не позднее девяти мне нужно было переступить порог офиса. Опоздания в нашей фирме не приветствовались и наказывались по всей строгости трудового законодательства, да и объем разом свалившейся рабочей нагрузки требовал максимальной отдачи. На данный момент я была занята подготовкой контракта на зарубежную поставку запчастей для сельскохозяйственной техники, а близость весенней посевной кампании вынуждала нашего заказчика торопиться с заключением договора, но при этом он желал подстраховаться от большинства подводных камней, возникающих как в процессе таможенного оформления импортных комплектующих, так и в ходе урегулирования спорных вопросов относительно оплаты полученного товара, гарантийных обязательств производителя и размера неустойки за срыв обозначенных в контракте сроков. На кону стояли огромные суммы, и один неверный шаг мог обернуться колоссальными убытками, поэтому работа над каждым пунктом контракта требовала непрерывной концентрации внимания. В этом была свою прелесть: за катастрофическим неимением свободного времени никто из коллег не бил баклуши, не распивал чаи в кабинете, не играл в компьютерные игрушки и не рассматривал видеоролики с котиками в социальных сетях. Дисциплина у нас была на самом высшем уровне, и, хотя многие не выдерживали жесткого распорядка, лично я методы руководства всецело одобряла. Иногда мне приходилось брать работу на дом, но такие случаи являлись скорее исключением из правил – по приходу в офис я с головой погружалась в свою задачу и обычно успевала уложиться в рамки стандартного рабочего дня. Шеф выжимал из сотрудников все соки, но при этом достойно вознаграждал за ударный труд, и я четко видела прямую зависимость между качеством выполнения работы и премией к окладу. Джулс с его творческим складом характера вряд ли задержался бы этом царстве регламентов и процедур, но я отлично вписалась в концепцию управления. Я скрупулезно разбиралась в тонкостях иностранных правовых систем, постоянно расширяла кругозор, совершенствовала английский и заслуженно пользовалась уважением за свои исполнительность и трудолюбие. Я не отличалась креативными решениями и не выдвигала прорывных идей, но свою работу делала без нареканий, предоставляя право стратегических инициатив вышестоящему начальству. Юлиан откровенно не понимал, как у меня хватает терпения по восемь часов на дню копаться в бумагах, и неоднократно предлагал присоединиться к семейному бизнесу, но я великолепно сознавала, что перспектива стать бизнес-леди меня ничуть не привлекает, и обеими руками держалась за свою нынешнюю позицию. Родители же были счастливы: они взахлеб рассказывали друзьям и соседям, как Рина воплотила их давнюю мечту и получила престижную должность в столичной фирме, а я старалась их не разочаровывать. Отцу с мамой было жизненно необходимо мной гордиться, и я от всего сердца радовалась, что у них есть для этого весомый повод.
ГЛАВА XVI
Взаимоотношения с коллегами у меня изначально сложились сугубо деловые, хотя многие сотрудники общались между собой и за пределами офиса, а некоторые и вовсе напропалую крутили служебные романы в аккурат на рабочем месте. Я же прямо с первых дней в компании поставила всех в известность о своем замужестве и принципиально не допускала никаких поползновений со стороны лиц противоположного пола, а со временем попытки «узнать меня поближе» и вовсе прекратились за неимением ощутимого стимула. Я всегда исключительно тепло отзывалась о своем супруге и всем своим поведением давала понять, что мне претит сама мысль об адюльтере, и постепенно коллеги-мужчины перестали воспринимать меня даже в качестве объекта легкого флирта, а женщины больше не видели во мне соперницу. За четыре года ко мне прочно приклеилась репутация несколько странноватой особы, но учитывая, что в конфликтных ситуациях я неизменно занимала строго нейтральную позицию, в политических дискуссиях участия не принимала и честно посещала корпоративные мероприятия, в целом коллектив принял меня достаточно хорошо, и значительного дискомфорта ежедневное восьмичасовое нахождение в офисе мне не причиняло. За работу я бралась с неподдельным энтузиазмом, сложных заданий не боялась, возложенное на меня доверие полностью оправдывала и, думаю, шеф ни разу не пожалел, что предложил юной стажерке постоянную работу.
Честно говоря, он был уверен, что я рассматриваю свою должность лишь как трамплин для выхода в декрет, и его изрядно удивляло несоответствие ожиданий и реальности. Только за прошлый год в отпуск по уходу за ребенком ушли двое сотрудниц, причем, сделали они это в разгар аврала, и едва не потерявший выгодного клиента шеф всё чаще скатывался в откровенную мизогинию. Вопреки конституционному запрету на дискриминацию по гендерному признаку, с недавних пор из двух претендентов на вакансию предпочтение в девяноста девяти процентах случаев отдавалось мужчине, и мне еще крупно повезло оказаться в штате до появления подобных тенденций. Конечно же, шеф прекрасно видел, как я дорожу своей работой, но в его душе тлел уголек подозрения, и хотя открытым текстом он мне ничего не говорил, я догадывалась, что если и меня внезапно угораздит забеременеть, чаша его терпения окончательно переполнится, и без преувеличения лучший юрист столицы сознательно пойдет на нарушение основного закона только бы избежать дальнейшего распространения эпидемии декретов.