Предназначенная
Шрифт:
Мы ели и разговаривали. Маг интересовался моим миром, и я с удовольствием рассказывала о его устройстве. Об электричестве, об атомных станциях, об автомобилях. Тут я погрустила, вспомнив байк. Если мне чего-то не хватало, так это его. Ощущения скорости, полета и свободы, которые он дарил.
Но я выступала не только в роли рассказчицы, пару вопросов тоже задала. В первую очередь попросила объяснить, почему у меня нет чудесного чутья оборотней. Усиленное обоняние, слух и зрение появлялись исключительно по запросу, если я специально
— Любопытно, — заинтересовался маг. — Так быть не должно. Вероятно, дело в том, что ты не совсем оборотень. Душа-то у тебя человеческая.
Сказав это, маг куда-то сорвался. Он долго копошился на полке с книгами, сбрасывая их прямо на пол и чихая от пыли. Наконец, выбрал одну и, сев на пол, погрузился в чтение. Я-то думала, он что-то объяснит, но маг просто-напросто забыл обо мне. Пришлось допивать чай в одиночестве. Вот и пообщались.
Отодвинув от себя пустую чашку, я ощутила прожигающий взгляд в районе лопаток и обернулась. На меня в глубокой задумчивости смотрел Рейден. Я пропустила его появление. Давно он здесь?
Увидев, что я заметила его, Рейден встрепенулся и, как ни в чем не бывало, обратился к магу:
— Есть результаты?
Тот оторвался от книги и близоруко сощурился. Ему потребовалось секунд тридцать, чтобы вспомнить, кто мы и зачем пришли.
— Подозреваю, — отложив книгу, маг встал на ноги, — что мы имеем дело с реинкарнацией.
— Это еще что такое? — нахмурился Рейден.
— Есть версия, по которой одна душа проживает несколько жизней.
— Допустим, — кивнула я. — У нас религии на этом построены.
— Вот! — воздел маг палец к потолку. — Абсолютно разные миры, а истории схожие. Здесь определенно есть зерно истины.
— Так что там с реинкарнацией? — напомнил оборотень.
— Душа перерождается, она бессмертна в отличие от тела. Но кто сказал, что ее жизни проходят в рамках одного мира? Нет, господа, — маг словно выступал перед огромной аудиторией, — все намного сложнее. Миров много. Не-Элис тому подтверждение. И души переходят из одного в другой, живя то там, то здесь. Таким образом, получается, что настоящая Элис и не-Элис своего рода разные ипостаси одной души. Но это, разумеется, гипотеза.
— Разве можно жить одновременно и там, и здесь? — спросила я.
— Вероятно, имеет место перемещение не только между мирами, но по временной шкале, — маг взъерошил волосы, и я поняла, почему они так торчат.
— Что это нам дает? — не выдержал Рейден. — Как это поможет вернуть Элис?
— Этого пока сказать не могу, — развел руками маг. — Нужно время, чтобы изучить результаты слепка ауры, провести ряд опытов с кровью. Думаю, через декаду я смогу ответить на твой вопрос.
— Декада?! — Рейден побледнел и разве что не застонал в голос. Весь его вид говорил, что он скорее застрелится, чем проведет рядом со мной еще десять дней. —
— Я маг, а не волшебник.
Оборотень недовольно поджал губы. Он рассчитывал отделаться от меня уже сегодня. Но, увы. Каникулы продолжаются.
Взяв мага за локоть, Рейден отвел его в сторону, чтобы я не слышала их разговор. Я сделала вид, что мне нет дела до чужих секретов, а сама навострила ушки оборотня, включив улучшенный слух. Очень удобно, кстати. Хочешь есть суперслух, не хочешь – нет его.
— У меня к тебе личная просьба, — шепнул Рейден магу. — Смешай мне зелье, способное заглушить зов диады.
Я не дышала в ожидании ответа и даже скрестила пальцы на удачу. Пусть маг избавит нас с Рейденом от взаимной тяги. Пожалуйста, пожалуйста. Еще декаду я не продержусь!
— Не существует лекарства от любви, мой друг, — патетично заявил маг. — То, что создала природа, ни человеку, ни волку не уничтожить.
Вот так рушатся надежды. Как карточный домик под дуновением сквозняка.
— Тише, — зашипел Рейден. Он сказал что-то еще, но я расслышала лишь конец фразы: — Тогда дай что-нибудь, вызывающее заложенность носа.
— Попроси ты средство от заложенности носа, я бы помог. Но средств для создания болезни у меня нет. Я врачеватель, а не палач.
— Очень жаль, — помрачнел оборотень.
Вскоре мы уже тряслись в коляске, направляясь обратно домой. Ехали молча. Обоим было о чем подумать. Именно погруженность в собственные невеселые думы помогла нам на время забыть о зове. Даже физическая близость напрягала не так сильно. Это обнадеживало. Значит, зов реально контролировать. Но ради этого придется впасть в депрессию. А, может, уехать в монастырь? Наверняка в этом мире есть что-то подходящее. Только там я загнусь раньше, чем выйдет срок. От скуки.
— Что теперь? — спросила у Рейдена. — Есть планы на ближайшие десять дней?
— Лично я собираюсь держать себя в руках. И тебе советую сосредоточиться на этом.
— Угу, — кивнула я, — буду осваивать медитацию. Монахам в Тибете помогает. Заодно, глядишь, достигну просветления.
Рейден покосился на меня, недовольный тем, что я опять употребляю слова из своего мира.
— Следи за языком, — проворчал оборотень. — Не то попрошу мага на время лишить тебя голоса.
— Он не станет. В отличие от тебя он добрый.
Мы притормозили на перекрестке, но не затем, чтобы пропустить встречный транспорт. Нас остановил местный полицейский. Я решила: мы нарушили правила. С манерой езды Рейдена это немудрено. У нас бы его штрафовали каждые сто метров.
Но причина была в другом. Полицейский узнал оборотня. Коротко поклонившись, он доложил:
— Меня отправили на ваши поиски, этнарх, чтобы сообщить о преступлении. Убит магистр Родолф. Семья просит вашего личного присутствия.
— Как долго ты меня искал?