Предновогодье. Внутренние связи
Шрифт:
Чего добивался Мелёшин? Устраивая наказание, он знал, что я не смогу противостоять заклинанию. Рассчитывал услышать вопль боли и унижения на всю аудиторию? Вряд ли. Мэл знал, что я промолчу и буду сидеть как мышка, потому что иначе публично распишусь в собственной беспомощности.
Злость сменилась отчаянием, отчаяние перетекло в безнадежность. Рука ужасно устала, я не чувствовала пальцев. Где-то в глубине зрело и копилось нечто, грозившее обвалиться истерикой. Склонившись над столом, чтобы никто не заметил закушенную губу и слезы в глазах, я выводила пером ненавистные доказательства и следствия из теорем. Тетрадка
Плотину прорвало, и я нечаянно шмыгнула. Ведь не хотела, чтобы он заметил малейший намек на признание моей слабости, а не смогла удержаться. Снова шмыгнула. Горячая соленая капля упала на лист, промочив его, отчего часть строчки расплылась.
Скорость писанины несколько замедлилась, будто Мелёшин растерялся. Однако рука продолжала выводить текст.
Я изо всех сил кусала губы, чтобы не расплакаться, но предательские слезы снова закапали на тетрадку. Целых три штуки. Склонившись еще ниже, свободной рукой утирала полные влаги глаза, пытаясь сдержать слезливый поток. Снова швыркнула пару раз носом и утерла его рукой.
Перо, замедляясь, вывело еще пару строк и замерло. Не в силах поверить, я разглядывала руку, будто она была чужой, а не моей, и толстую тетрадь на столе, исписанную идеальным типографским почерком.
Надумал пожалеть? Сейчас как вскочу и заору при всех на Мелёшина, что не нужны его подачки и что гордости мне не занимать — пусть пытает на здоровье! Но вместо этого я предпочла баюкать ноющую руку. Мышцы тянуло, к запястью было невозможно прикоснуться — оно горело.
И я собиралась поблагодарить Мелёшина за свое спасение из столовой?! Ни за что! Мэл, сам того не подозревая, срубил на корню всё положительное, что надумалось о нем за последние сутки. Своими ногами растоптал жалкие крошки хорошего — мизер, что откопался из кучи г*вна.
Я укачивала руку и не чувствовала пальцев. Ладонь опухла и безжизненно лежала на коленях. Наверное, после сегодняшней поучительной лекции Морковка ампутирует руку по плечо. А какая польза от инвалидной конечности? Все равно суставы разбиты в щепки и мышцы до невозможности растянуты изнурительным наказанием.
Предаваясь скорби, я не сразу обратила внимание, как сзади шею обдувает легкий ласкающий сквознячок, вызывая трепет кожи. Потерла раздраженным и недовольным жестом, чтобы мучитель понял — меня так просто не задобрить после пережитого потрясения. Вполне возможно, что Мелёшин и не думал извиняться, а приводил в чувство, словно нокаутированного боксера, готовя к следующему тяжелому раунду.
Сквознячок затронул мочку уха, прогулялся туда-сюда по шее и, зацепившись у левой ключицы, принялся настойчиво тереться. Я демонстративно передернула плечами, сбрасывая наваждение, словно навязчивую секарашку. И начала злиться. Какое может быть перемирие после устроенной репрессии? Потом сгорбилась и предалась меланхоличным раздумьям о своей разнесчастной жизни.
В это время прозвенел звонок, и студенты кинулись из аудитории. Вернее, рванули парни, а девушки обступили преподавателя шумною толпой и наперебой стали выспрашивать о подробностях поездки, причем все как одна кокетничали и вели себя навязчиво и призывно.
Рядом раздались шаги. Конечно же, ко мне подошел никто иной как Мелёшин. Егорчик. Вспомнила! При бегстве
Уперся руками, отгородив меня от попытки сбежать, да я бы и не улизнула. Сидела и жалела себя. Вскинула на Мэла глаза, и подбородок непроизвольно задрожал, а к глазам опять подступили предательские слезы, хотя я изо всех сил сдерживалась, чтобы не показать слабину.
Мелёшин хмурился. Перевел взгляд на тетрадку с расплывшимися кляксами строчек. Я тут же закрыла её, и, поджав губы, отвернулась.
— Следовало всего лишь позвонить, — раздалось сбоку.
— У меня нет телефона! — выкрикнула я обиженно. Хорошо, что из-за гвалта у доски на наш разговор никто не обращал внимания. — Не-ту!
— При желании всегда можно найти, откуда позвонить, — продолжал гнуть свою линию Мэл. — С вахты или от соседки.
— Попрошайничать не собираюсь, а лишних денег, чтобы оплачивать разговоры с тобой, у меня нет.
Черт, ну, почему голос дрожит плаксиво, и опять расшмыгался нос?
— Понятно, — констатировал Мэл после короткого молчания. — Или причина в том, что вечером нашлись более приятные дела, чем короткий телефонный звонок? А?
Вместо ответа я ткнула пальцем в тетрадную обложку:
— По твоей воспитательной милости исписалась вся тетрадь, а другой у меня нет. Что прикажешь делать?
— Что прикажу? — хмыкнул Мелёшин. — Почитывать на досуге. Там, кстати, описан пример того, как можно снять заклинание certus exempul [16] .
Тут он наклонился ко мне и изрек на ухо:
— Хотя тебе зачем? Все равно не сможешь воспользоваться.
Вся кровь, что циркулировала в моем организме, бросилась в голову. Бесил он меня жутко, этот самоуверенный наглец. Не осознавая, что делаю, наобум сотворила под столом "холодный укол" и направила в ухмыляющуюся физиономию. Судя по всему, попала, потому что Мэл отскочил как ошпаренный.
16
certus exempul, цертус эксэмпул (перевод с новолат.) — точная копия
— Что это? — оглядел свои руки. — Отдача?
Ура! У меня получилось! — злорадно запело и запрыгало внутри.
— А я почем знаю? — пожала плечами с невинным видом. — Ты же умненький — разумненький, вот и догадывайся. Итак, что с возмещением убытков?
При этом гордо умолчала, что никакая взятка не способна компенсировать боль, что растекалась обжигающей лавой по руке, захватив территорию от плеча до подушечек одеревеневших пальцев.
— Держи. — Мелёшин вытащил из своей сумки толстую тетрадь с зеленой обложкой. — На первой странице всего две строчки. Тебя устроит?
— Вполне. — Я невозмутимо сложила обе тетрадки стопочкой, приготовившись убрать.
— Постой-ка!
Мелёшин схватил подаренную мне тетрадь и вырвал из нее последнюю страницу. Я мельком заметила на ней какие-то каракули. Он скомкал листок, засунув в карман брюк, и снова перегородил путь.
— Скажи напоследок. Спрашиваю из чистого любопытства: Капа хорош в постели, да?
Я задохнулась. Лицо запылало, слова застряли где-то в районе связок. Потом задрала подбородок и ответила с вызовом: