Председатель
Шрифт:
А гучковская чистка только озлобила комсостав, поскольку несколько сот генералов и полковников уволили не из-за реальных качеств, а на основании “мнений” близких к Гучкову и Керенскому карьеристов.
Так мы дожили и до двоевластия, причем разделение прошло не по вертикали, а по горизонтали.
Советы потихоньку начали прикрывать земства и придушивать деятельность кадетов, принимая на себя все больше и больше задач. А временные делали вид, что повелевают страной, армией и кинулись во внешнюю политику, под которой понималось получение
Военные же занялась делами на фронте, чему мы никак не мешали. Давным-давно было решено, что никаких сепаратных миров с Германией нам не надо, а, следовательно, нужно сохранять устойчивость армии.
***
— Таким образом, по сравнению с началом четырнадцатого года мы лишились четвертой, если не третьей части паровозов и наблюдаем явную деградацию работы транспорта, — мрачный Собко закончил доклад и сел на место.
Поскольку разворот корпуса Крымова не в последнюю очередь был совершен благодаря железнодорожникам, в Москве единовременно оказались многие заинтересованные лица — Юра Ломоносов из МПС, делегаты Викжеля, фон Мекк… Собко предложил собраться “узким кругом” в Центросоюзе, можно, конечно, было и на Казанском вокзале, у Николая Карловича, но мы решили посекретничать.
— У нас неисправных паровозов на дороге больше сотни!
— И у нас! У нас тоже!
— Предлагаю Викжелю связаться с Викметом и Союзом механических производств и составить план ремонта. Потому как, товарищи, нам без транспорта зарез будет.
— Поддерживаю!
— Пока там паровозы ремонтируются, — начал Ломоносов, — можно и нужно ввести единые правила работы на всех дорогах, государственных и частных. А то сейчас здесь так, тут эдак, очень большие накладки и задержки от чересполосицы.
Юра посмотрел на фон Мекка, тот развел руками, признавая его правоту.
— Только как это сделать? Приказом сверху не получится. А разрабатывать правила — время.
— А давайте так, товарищи, — влез я, — создадим при Викжеле, скажем, “Комиссию тяги” или там “движения”, как у вас принято назвать. Чтобы не увязнуть в согласованиях, взять за основу существующие правила государственных дорог, задача-то у нас государственная. И явочным порядком ввести везде.
— Акционеры возмутятся, — заметил Николай Карлович.
— Не думаю, что падение прибыли будет больше, нежели при забастовке путейцев, — отрезал Собко.
Мекк только устало кивнул.
А потом мы вчетвером сидели над картой и мечтали, какие еще дороги нужны стране. Нижний-Вятка, Сарапул-Екатеринбург, Кизляр-Астрахань, Семипалатинск-Ташкент… Ломоносов так воодушевился, что вспомнил и про амбициозный проект магистрали с Кавказа через Персию и Афганистан в Индию.
— Ну, с Индией и Афганистаном нам англичане голову оторвут, а до Тегерана можно попробовать…
— Миша, да ты с ума сошел! Какой Тегеран! — вскинулся Собко. — Нам у себя дороги на двухпутное движение переводить надо,
— А вот ты и посчитай. Напиши, где сколько чего надо, сведи в таблицу, выдай итог, сравни с возможностями производства.
— Так рельс от этого не прибавится!
— Зато будет ясно, сколько нам металлургических заводов строить.
Глава 7
Лето 1917
Заявление Советов о перевороте и узурпации власти Временными мы опубликовали во всех европейских газетах, до которых смогли дотянутся. В Англии, Франции, Италии, Швейии, Швейцарии и так далее. И в тот же день передали послам еще одно заявление — что с этого момента Советы рассматривают Временное правительство как нелегитимное. И в особенности все долги, которые временные с этого момента наделают. Послы, как и положено, сделали непроницаемые рожи — “Я доведу это до сведения кабинета”.
Ну, доведут или нет, неизвестно, но для гарантии через пару-тройку дней наши люди передали это заявление в министерства иностранных дел тех же стран и в Госдепартамент США до кучи.
А в Москву потихоньку начали съезжаться делегаты, в первую очередь из Питера, казачьих земель и некоторых национальных территорий, где Советы оказались как бы вне закона. Остальные-то могли спокойно добраться к назначенному сроку, а вот “делегаты подполья” выехать скопом не могли, приходилось использовать кружные, а то и вовсе нелегальные пути.
***
В Симоново меня выдернул Медведник. Треугольник Тюфелевой рощи в несколько десятков гектаров был надежно отгорожен излучиной Москвы-реки и территорий заводов первой очереди. Здесь, на бывших огородах, сейчас спешно готовили отряды Красной гвардии. Ну а когда надобность в учебном центре отпадет, мы обязательно построим вторую очередь АМО.
Доступ контролировали стационарные посты на железнодорожном мосту, на проходных заводов, а также частые патрули вдоль берега реки. Ну и постоянная пальба отпугивала любопытных — официально здесь находилась школа городской милиции.
Вот эти самые милиционеры, помимо необходимых им знаний по охране порядка, проходили и полный курс учебной команды пехотного полка, и дополнения к нему, составленные Медведником. Обучение — три месяца, набор двести человек каждую неделю, за год можно дивизию прогнать. Хотя сильно надеюсь, что через несколько месяцев у нас в руках будут нормальные военные лагеря для подготовки, а пока так.
— Заря-жай! — скомандовал инструктор из числа демобилизованных по ранению унтеров.
Два десятка рабочих — учебное отделение — скинули с плеч винтовки, перехватили их на левую руку, лязгнули затворами и почти одновременно вогнали по обйме. Клац-клац — винтовки смотрят налево-вверх, штыки топорщатся, к бою готовы.