Предсказание Ньянкупонга
Шрифт:
"Что если ему вместо старухи видится… например, роскошная молодайка? С русыми волосами и бюстом пятого размера? Он приходит к этой наложнице, чтобы заниматься…" – Тьфу, тьфу, тьфу! Привидится же такое! Я несколько опешила от собственных фантазий. Валентин был прав – иногда меня "заносит".
"Стоп! Попридержи коней, подруга! Главный вопрос была ли бабка или нет? – начала с начала. Пыталась рассуждать. – Если не было, то сбрендила ты. В смысле, я. Ты видела призрака и беседовала с ним. И это пичалька. Однако если бабка была, то пускай Валя принимает её за
Внешне проблему можно было считать… нет, не решённой – обозначенной. И успокоения это не приносило.
Решив, что загадка слишком сложна – я психиатрию не изучала, – решила идти ва-банк. Рассказала о Тёрке: "В смысле, о вашей жене, Тересе". И о своём задании: "Приглядывать за вами, Валентин".
Почему я заложила подругу? Сложно сказать. В этот момент план ещё не сложился. Я просто подумала, что став двойным агентом я ничего не потеряю. Но что-то, возможно, приобрету.
Он молчал. Сигарета догорела до фильтра – столбик пепла висел непотревоженный, – Валентин смотрел сквозь меня. Однако он не дремал, и не провалился в прострацию, он напряженно думал. Иногда по лицу пробегала тень, Валентин хмурился, немного сдвигая брови. Я чувствовала себя неуютно, как студент-первокурсник случайно попавший в лабораторию известного профессора. Я выждала ещё минуту и подала голос:
– Сходим в ресторан, а? Потанцуем?
Он вздрогнул, уронил окурок и негромко чертыхнулся.
– Давайте, для начала, разберёмся с вашими видениями.
– Давайте, – я покорно согласилась. – В ресторане?
– Нет, у меня дома.
Валентин стал собирать портфель, сложил тетради, книгу, несколько файлов с документами. Я ждала, что он объяснит, как будет происходить предстоящая со мной "разборка". Он объяснил. Оказалось всё просто: Тёрка и Валентин живут в старинном особняке:
– Дом старый, с историей. Во время революции красные устроили там… в общем… потом и белые… многих казнили. Посекли шашками, повесили. Жуткая была бойня, некоторых даже топили. Проводили экзекуции. – Валя развёл руки в стороны, мол, такое было время, ничего не попишешь. – Когда мы купили этот дом, большую часть тонкой энергии я освободил… было трудно, много пришлось работать, вычищать… но я справился. Оставил только несколько призраков. Для экспериментов.
"Матерь божья! – испугалась я, – этого мне ещё не хватало! Он хочет проверить, увижу ли я их домашнего призрака! Жуть! А что делать, если я, действительно, увижу?"
Однако отказываться было поздно.
Пока мы ехали, Валентин молчал, и только подъезжая к особняку, разлепил губы:
– Прошу не сообщать Тересе о том, что вы мне открылись.
– Хотела просить о том же, – я кивнула. – И давайте перейдём на "ты", – предложила. – И будем придерживаться первоначальной легенды: мы познакомились, заинтересовались, решили узнать друг друга поближе. Были в ресторане, болтали-танцевали. – Он, в свою очередь, кивнул. – И ещё. По легенде вы… то есть ты, Валя, не знаешь, что мы с Тересой
Он открыл дверцу, чтобы выйти из машины, я удержала. Притянула за рукав и поцеловала долгим затяжным поцелуем. Он сопротивлялся только мгновение, думаю больше для проформы – целоваться я умею.
– Зачем это? – спросил, тяжело дыша.
– Для конспирации. Всё должно выглядеть натурально. Иначе Тёрка нас раскусит.
Опустились сумерки. В скудных уличных огнях дом казался огромной тёмной глыбой, будто бы скульптор-атлант взял в руки гигантское тесало, и огранил торчащую из земли скалу – ту, что первой попалась под руки. Возможно, виною такому мрачному представлению стали мои взвинченные нервы, а быть может что-то ещё, например предчувствие. Я не очень-то верю в потусторонние силы (опуская сегодняшнее приключение), но доверяю своему шестому чувству.
Приглядевшись, я рассмотрела аллею, ажурный мостик (небольшой декоративный, через воображаемый ручей), лужайку с гравийными тропинками, остеклённую теплицу – видимо зимний сад, – теплица примыкала торцом к дому.
– Пойдёмте внутрь? – Валентин стоял рядом и ждал, пока я насмотрюсь на барские хоромы.
– Пожалуй. – Я задержалась ещё на мгновение. – Мило здесь у вас.
– Очень.
Валентин представил меня, как свою знакомую Анну Еллоу. Сделал это как-то вскользь, так что слова "клиника" и "пациентка" почти ускользнули. Получилось, что я знакомая не по работе, а по интересу.
– Вместо фамилий я использую цвета, – объяснил он. – Это удобно. Цвет – замечательно характеризует душевное состояние.
Компания собралась довольно оживлённая. Не могу сказать, что она подлежала разбору практикующего психиатра, но Фрейда бы точно заинтересовала. Тереса – хозяйка дома, она же моя школьная подруга, она же моя работодательница. Александр Ковач – секретарь Тёрки, тот самый молодой "олень". (Он же Хосе при Кармен. Это сравнение мне понравилось.) Валентин – муж хозяйки, мой лечащий врач и моё задание. Я – ваша покорная слуга, молодая интересная женщина с подозрением на лёгкое психическое расстройство.
Поблизости ещё существовали садовник, повар и пара горничных – о них я узнала позднее, по мере выхода этих персонажей на сцену нашего маленького семейного театра.
– Дорогая, ты не будешь против, если я покажу Анне дом? – осведомился Валентин.
– Вовсе нет, дорогой. Только не задерживайтесь слишком долго. Я буду скучать. Сегодня мне одиноко… – уголки рта опустились. – Как у поэта: и скучно, и грустно, и некому лапу подать…
Ковач принёс бокалы с вином, сказал, что ужин скоро будет готов, и это белое сухое послужит аперитивом.
– Ничего, что я выбрал сам? – Ковач тряхнул гривой. – А? Валя?
Валентин промычал что-то невразумительное в стиле, выбрал и выбрал, что теперь поделаешь? Не сливать же в бутылку. Или такая интерпретация: в этом доме нет плохого вина и выбор совсем несложен, даже школьник бы справился. Завершил мычание Валентин вопросом, в котором я услышала укор:
Конец ознакомительного фрагмента.