Предсказание
Шрифт:
— Да, и не без причины. Когда мы арестовали Эмори Орнуолла первый раз и отправили в тюрьму, он скрывался под именем Джесси Джеймса[62].
— Невероятно, — вырвалось у меня.
— Многие преступники соображают туго, — пояснил Карсон.
— Еще кофе? — спросила Лорри.
— Нет, благодарю, мэм. Я вижу, вы готовите большой обед, так что я хочу закруглиться как можно быстрее.
— Мы будем рады, если вы останетесь.
— Не могу, к огромному
— Вы говорите о нашем Бизо? — недоверчиво спросила Лорри.
— Я хочу сказать, мэм, мы знаем многих умных парней, которые пошли по кривой дорожке, но среди них не было равных Бизо. Мы от него в восторге.
Меня это удивило.
— Он же безумный.
— Может, безумный, может, нет, но он гений, когда дело касается ограблений. Говорят, он мог стать величайшим клоуном своего времени, но, безусловно, нашел свое призвание в другом.
— По нашему опыту, им движет ярость, а не здравомыслие.
— Ну, ни Орнуолл, ни подсобные рабочие на гениев точно не тянули, они всего лишь исполнители. И обязательно напортачили бы, если бы не блестящие планы Бизо и его умение держать их в узде. Такое под силу только гению.
— Он показал свое умение планировать операцию, поставив «жучки» в нашем доме и устроив наблюдательный пункт в доме Недры Ламм, — напомнила мне Лорри. Потом повернулась к Карсону: — Где он сейчас?
— Орнуолл сказал нам, что где-то в Южной Америке. Точнее он ничего не знает, а континент большой.
— Когда я сидела с ним в «Эксплорере» в лесу, он сказал мне, что в 1974 году надолго уезжал в Южную Америку, — вспомнила Лорри. — После того, как застрелил доктора Макдональда.
Карсон кивнул.
— Тогда он провел шесть месяцев в Чили, два с половиной года в Аргентине. На этот раз… нам потребовалось немало времени, но мы нашли его в Бразилии.
— Вы его арестовали?
— Нет, мэм. Но обязательно арестуем.
— Он сейчас там… в Бразилии?
— Нет, мэм. Уехал первого декабря, за тридцать шесть часов до того, как мы узнали имя, под которым он скрывался, и его адрес в Рио.
Лорри многозначительно посмотрела на меня.
— Почти взяли его там, — продолжил Карсон, — но он улетел в Венесуэлу, а с этой страной у нас есть проблемы с выдачей преступников. Но мы все уладим. Он сможет покинуть Венесуэлу или в наручниках, или в гробу.
Только страх за свою семью может так изменить лицо Лорри, что ее красота блекнет.
— В Венесуэле его уже нет, — заверила она Портера. — Завтра, уж не знаю в котором часу… он появится здесь.
Глава 45
Шоколадно-мармеладный торт, свинина, тушенная в вишневом соусе, крепкий колумбийский кофе, запах страха, оставляющий металлический привкус во рту…
До этого момента я и представить себе не мог, сколь велика была моя надежда на то, что Бизо умер.
Да, конечно, я говорил себе, что нельзя списывать его со счетов, осторожность требовала предполагать, что он жив.
Но подсознательно я уже вбил осиновый кол в его сердце, засунул головку чеснока ему в рот, положил распятие на грудь и похоронил лицом вниз на церковном кладбище сознания.
А теперь Бизо восстал из мертвых.
— Завтра, а может, и в эту полночь, — предсказала Лорри, — он будет здесь.
Ее абсолютная уверенность удивила Портера Карсона, поставила в тупик.
— Нет, мэм, у него нет ни малейшего шанса.
— Я готова поставить на кон свою жизнь, — ответила она. — Собственно, мистер Карсон, именно это мне предстоит сделать, причем независимо от моих желаний.
Он повернулся ко мне:
— Мистер Ток, я приехал для того, чтобы задать вам несколько вопросов, но, поверьте мне, не собирался предупреждать вас о том, что Бизо у вашего порога. В Соединенных Штатах его нет. Уверяю вас.
Взглядом Лорри задала мне вопрос, который я понял без слов: «Следует нам поделиться с ним историей про дедушку Джозефа и его пять дат?»
Только взрослые в нашей семье да еще несколько близких друзей, которым мы доверяли как себе, знали о пророчестве, которое определило всю мою жизнь. О пяти дамокловых мечах, которые висели над моей головой на пяти волосках. Два уже свалились, но мне удалось остаться в живых, три по-прежнему угрожали раскроить мне голову.
Хью Фостер знал, но я сомневался, что он мог поделиться этой историей с Портером Карсоном.
Расскажи такую историю прагматичному, приземленному агенту ФБР, и он тут же запишет тебя в категорию суеверных идиотов. Я буквально слышал его вопрос: «Так вы верите, что на вас наложили заклятье, мистер Ток? Как это делают ведьмы и колдуны вуду?»
Дедушка Джозеф не накладывал на меня заклятья. Он не хотел, чтобы в моей жизни случились пять ужасных дней. Каким-то чудом, в последние минуты своей жизни, ему даровали возможность заглянуть в будущее, чтобы предупредить меня, дать мне шанс спасти… возможно, не себя, а самых близких мне людей.
Но Карсон неизбежно воспринял бы происшедшее в больнице в далеком 1974 году как заклятье. И даже если бы я сумел развеять его скептицизм, убедить, что есть разница между заклятьем и предсказанием, он не поверил бы, что сверхъестественное возможно. Для таких, как он, что предсказание судьбы, что снятие порчи — всего лишь суеверия.
И, будучи ответственным сотрудником правоохранительных органов, он мог счесть своим долгом обратиться в службу защиты прав детей и сообщить, что Энни, Люси и Энди воспитываются родителями, которые полагают себя проклятыми, могут разделять свои страхи с детьми и таким образом ломать им психику.