Предсказать прошлое
Шрифт:
— Добрый вечер, — поздоровалась я присутствующими.
Люси кивнула, но носик сморщила так, как будто на таракана наступила. Никак я в толк не возьму, где ей дорожку то перебежать умудрилась, мы ж в роде последние двадцать лет в разных местах обитали и даже больше, в разное время. Хотя я её тоже больше интуитивно недолюбливаю, вроде без повода, но стойко.
Лебрен, конечно же, не мог проигнорировать приход дамы и встал, чтобы поцеловать мою руку. Нежно так держал мою ладонь, слегка непроизвольно погладив большим пальцем, ставшее внезапно чувствительным, запястье. И губы тёплые, твёрдые, нежные ласково прикоснулись к моей коже, оставляя горящий след и вызывая толпу мурашек вдоль позвоночника. Грохот моего сердца был настолько сильным, что сам Тристан не мог его не услышать. Выпрямившись, чуть сильнее сжал мою руку. Нет, это не было явным намерением смутить меня, скорее ему самому оказалось невероятно сложно прервать прикосновение. А у меня кружилась голова как у хмельной. Даже вцепиться в шевелюру гостьи расхотелось. Ой, мои гормоны, что ж вы противные творите со мной. Вот ведь все понимаю и осознаю, но кровь сама скорость набирает и сердцебиение учащается и вообще сплошная физиология, и химия. А результат, какой!!!
Тристан провожал меня к столу, кода я поймала на раскрасневшейся себе взгляд Сорела. Он с такой насмешливой миной разглядывал нас, что сразу понятно, что искры между нами стали общественным достоянием. Криво улыбнувшись, Сорел закатил глаза, типа, вот так и знал, что что-то подобное выкинешь. А что я, только ещё больше покраснела. Надо срочно переключиться, а ещё лучше забить своеобразный клин и отгородиться от Лебрена, а то совсем безвольной становлюсь. С трудом оторвавшись от Тристана, направившись к стоящему у стола Жаку. Положив ладонь на его предплечье, тихо проговорила, заглядывая в глаза:
— Жак, прости меня глупую за сегодняшнее утро. Я знаю, что не права, просто очень сложно все это и я вспылила, — как сложно, оказывается, извиняться, даже в такой простой ситуации. Как должен чувствовать себя человек действительно серьёзно провинившийся.
Слава джентльменству! Жак не стал меня мучить, делая вид, что подумает, или обиделся, он просто обнял меня как вернувшегося домой после долгой отлучки ребёнка. Я чуть не расплакалась. Всё-таки он замечательный и Поль замечательный, потому что сам все понял и кивнул, не заставляя извиняться перед ним отдельно. И Карл замечательный, почти, потому что придержал язык и не стал комментировать. Лебрен лишь грустно улыбнулся, глядя на наши объятия, а о том, что и он замечательный и говорит не стоит. А, вот Люси не замечательная, у меня такой момент душевный, а она зубы скалит.
— Такие нежности, — пропела эта белобрысая, — Сразу видно счастливых молодожёнов. Может, у неё зубы раскрошатся, и она перестанет так сладко улыбаться. Должна же быть справедливость на свете.
Устраиваясь за столом, поймала взгляд Тристана. Он изучал меня пристально, напряжённо, с какой-то горчинкой что ли, а в следующий момент печально, с безнадёжностью упущенной возможности. Неужели я смогла его настолько зацепить, что моё присутствие будоражит его кровь не меньше, чем меня тревожит его присутствие. Вот вроде ничего особенного не делает и разговаривает подчёркнуто вежливо и прикоснулся то ко мне всего пару раз, когда к ручке прикладывался, а эффект, такой как будто намеренно соблазняет. Конечно, ничего подобного он не делает, это всего лишь бушуют мои проснувшиеся и свихнувшиеся на нем гормоны. Да и взгляды кажутся загадочными из-за мерцающих на столе свечей, сама себе все напридумывала. Интересно, я сейчас себя успокаиваю или накручиваю, потому что и хочется и колется.
— Вы хорошо себя чувствуете? — вот и первый выход Сорела. — У Вас такой сильный румянец, может послать за доктором?
Нисколько не сомневалась, что он пройдётся по мне, удивительно вообще, что он так долго сдерживаться умудрялся.
— Жарковато здесь, — и припечатала его таким выразительным взглядом, что другой бы на его месте поостерёгся, но куда там, это же Карл…
— Удивительно… — и он многозначительно обернулся на не топлёный камин.
— Наверное, на улице сегодня особо солнечно, — ещё одна попытка оправдаться, была погублена звуком раскатистого грома за окном.
На этот раз Сорел даже говорить ничего не стал, а просто насмешливо приподнял брови. Хочешь меня заловить, а вот фиг тебе.
— Что и требовалось доказать, перед грозой всегда парит, — парировала я и демонстративно занялась ужином. Ужин, это что-то, чечевица оказалась цветочками по сравнению с этой кашей. Не подавая вида, я исправно давилась этой жижей, лишь бы не продолжать спор. А с местной кухаркой нужно что-то делать. Тут два варианта либо я перетягиваю её на свою сторону, либо аккуратненько прикапываю в клумбе. А, что если на кухне толку мало, то хоть на удобрение сгодиться. Что делать растения я люблю гораздо больше, чем людей, особенно тех которые пытаются приучать меня к здоровой пище.
— Расскажите нам, пожалуйста, как там, в России, — не уж-то принцесса снизошла до беседы?
— Что именно Вас интересует? — решила уточнить я, тысячу раз уже пожалела, что так небрежно относилась к урокам истории. Что бы она ни спросила, все равно придётся врать, а врать я не люблю и не умею. Зато теперь я поняла, наконец, почему, мне эта мадам не нравиться, она всегда находиться в ненужном месте и задаёт не удобные вопросы. В наше время из неё бы вышла отличная журналистка, а здесь она вездесущая и вездесующая свой нос соседка.
— Что носят модные дамы в этом сезоне? — боже, ну что за бред. Вот честно, неужели ничего более интересного спросить не могла, вот про новинки в удобрениях это я запросто, а шмотки это не моё. Я когда слышу фразу о том, что в этом сезоне модный цвет — это лавандовый, так сразу перед глазами ваза с цветами, которая у меня ни как с одеждой не ассоциируется.
— Платья, — буркнула в ответ и занялась, фу-у-у, пропаренной рыбой. Вот, правда, это рыбёшка с белыми, выпученными глазюками куда более приятная компания. К моему удивлению Сорел наградил меня понимающим и даже немного поддерживающим взглядом, видимо наша красавица его тоже не воодушевляет.
Люси на мой сжатый ответ дулась недолго и продолжила допрос.
— Поговариваю, что турнюр и корсет скоро выйдут из моды, что, по-вашему, его заменит? — она как будто чувствует, что в этом разговоре я несостоятельна, поэтому и интересуется. А что я могу ответить? Что женщины ни за что не откажутся от восхищенных взглядов мужчин, поэтому выпирающую из корсета грудь сможет заменить только пара килограммов силикона.
— Платья без корсета и турнюра, — как можно более снисходительно ответила я. За столом раздались сжатые смешки. Графиня хмыкнула и, слава Богу, замолчала. Давно бы так, а то прицепилась.
Больше разговор поддерживать никто не желал и тишину обеда, прерывали лишь редкие раскаты грома и стук дождя по окнам столовой.
— Хорошо, что дождь пошёл, очень кстати, — прервал тишину Сорел. — Сегодня как раз закончили пересадку саженцев новых фруктовых деревьев.
— Много потерь при перевозке? — поинтересовался Жак.
— Нет, но приживутся далеко не все, поэтому потери будем подсчитывать следующей весной.
— Далеко везли? — встряла я.