Представления, культы, обряды у казахов

Мустафина Раушан Мухамеджановна

Святые, образы которых связаны с официальной исламской традицией

Ислам, утверждавший в завоеванных странах новое религиозное мировоззрение, в условиях борьбы с древними культами широко использовал имена пророков, деятелей раннего ислама, культ которых должен был вытеснить культ прежних божеств. В Средней Азии и Казахстане, как и в других регионах традиционного распространения ислама, широкой популярностью пользовались имена ближайших сподвижников Мухаммада — Абубекр, Омар, Осман, Али. Их имена, овеянные многочисленными легендами, глубоко проникли в народный быт. Особой известностью у казахов Южного Казахстана пользуется имя Хазрата Али, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммада. С его воображаемым пребыванием в том или ином месте Средней Азии связана не одна святыня [88] . Вместе с тем, в числе местных святых, как показывают новые этнографические материалы, оказались и члены его семьи. Так, в окрестностях с. Сузак я обнаружила длинное погребение, которое почти сравнялось с землей. Лишь былая, очевидно, внушительная кладка из камней обозначает его контуры. У изголовья, на вершине груды камней покоятся величественные рога архара. Они были привязаны белой тканью к шесту, венчаемому полумесяцем. Надпись (современным шрифтом) на лежащей рядом мраморной плите гласит: «Хазрат Али Угли Мухаммад Анафия». Могила обнесена довольно высоким железобетонным ограждением прямоугольной формы; к нему, в одном месте, приставлена небольшая лестница. Явно очень старое погребение отмечено следами недавней и весьма основательной реставрации. На одной из стен ограждения большими буквами, рядом с именем погребенного, начертано имя реставратора — местного молда А. По уверению молда А., Мухаммад Анафия (Ханафийа — Р.М.) возглавлял войско, пришедшее из Мекки. И в этой могиле он покоится со всем своим

войском. Более подробные сведения я получила от А. Б-ва. Согласно рассказанной им легенде, один из халифов пророка Мухаммада — Азрет Али возглавил войну за приобщение к исламу неверных. Он отличался необыкновенным ростом, достигавшем 32-х метров и неуязвимостью под ударом кинжала. Ему удалось захватить в плен дочь правителя иудеев Ханафийю. Чтобы избежать участи рабыни и освободить пленных, она обратилась к пророку Мухаммаду с тремя просьбами: 1 — обратить ее в исламскую веру; 2 — удочерить ее; 3 — стать второй женой. Азрет Али (первой, как известно, была Фатима). Эти просьбы Ханафийи были удовлетворены. С позволения пророка она назвала своего сына Мухаммадом Ханафийа. Таким образом Мухаммад Ханафийа был сыном Азрет Али и Ханафийи. Именно ему, по убеждению молда Аши, принадлежит могила в окрестностях Сузака. С. Н-в, местный знаток старины, настроен более критично. По его мнению, ни Азрет Али, ни его потомки не доходили до этих мест. У этой могилы, принадлежащей неизвестному человеку, когда-то обосновался ширакши, чтобы иметь доход от поклонения к ней. И люди, знавшие об этом, не совершали к ней паломничества. Что касается большинства местных жителей, то они ничего определенного об этой могиле не могли мне сообщить. Судя по всему, преданная забвению очень старая могила, будто бы принадлежащая Мухаммаду Ханафийа, возрождена усилиями лишь одного человека. Причем, несмотря на то, что она не может не привлечь внимания путника, мне не удалось обнаружить каких-либо признаков паломничества к ней. В приведенной легенде речь идет о Мухаммаде б. ал-Ханафийа, сыне халифа Али и Хаулы, женщины из племени бану ханифа. Он появляется на политической сцене с притязаниями на имамат после убийства ал-Хусейна. Мухаммад б. ал-Ханафийа умер в 700 г. н. э. [89] Он стоит у истоков шиитского догмата о «скрытом имаме» («скрытых праведниках»). Известно, что шиитские идеи нашли отражение в идеологии и культовой практике суфизма, а шиитские авторитеты, упоминаются в нисбат, т. е. в «генеалогии» или точнее цепи преемственности духовного руководства, того или иного суфийского ордена, как правило, в его основании [90] . Интересно, что генеалогия кожа (ходжей), приводимая информатором А. Б-вым начинается с Али и его сына Мухаммада б. ал-Ханафийа.

88

Снесарев Г.П. Хорезмские легенды как источник по истории религиозных культов Средней Азии. М., 1983. С. 52–63.

89

Ал-Хасан ибн Муса ан-Наубахти. Шиитские секты. Пер. с араб., исслед. и коммент. С.М. Прозорова. М., 1973. С. 87; 132; 209, примеч. 45.

90

Снесарев Г.П. Хорезмские легенды… С. 64–65; Массэ А. Ислам. Очерк истории. М., 1982. С. 161–162.

Члены семьи Хазрата Али известны и в других местах Средней Азии. В мавзолее Карандж-бобо около Хазараспа будто бы покоится святой Имам Юнус — внук Хазрата Али, сын имама Мухаммада (Мухаммада б. ал-Ханафийа) [91] .

В кругу местных святых Южного Казахстана особое место занимает святой Баба-ата, который, согласно преданию, является потомком Мухаммада Ханафийа в седьмом поколении.

Недалеко от селения Баба-ата (Сузакский р-н, Чимкентская обл.) находится мавзолей святого Баба-ата. С именем Баба-ата связана история этого края. Как отмечал А. Б-в, местный житель и хранитель старины, настоящее имя святого Исхак-баба. Его стали называть «Баба» («Дед») следуя древней традиции, табуирующей имена предков.

91

Снесарев Г.П. Хорезмские легенды… С. 60–61.

Согласно легенде, рассказанной А. Б-м, с целью распространения ислама в Южный Казахстан сначала прибыли старший брат святого Абдажалил-баба, а затем отец — Абдрахман-баба. Абдажалил сражался с казахами в Каратау. Был ранен. Умер в этих местах, но похоронен в Самарканде. В Южном Казахстане шли кровопролитные сражения за веру. Казахи оказывали сильное сопротивление исламским войскам. В Таразе (Джамбул) был похоронен отец Исхак-баба — Абдрахман-баба. После смерти старшего брата, его сменил Исхак-баба. Он изменил тактику приобщения казахов к исламу. Исхак-баба вызвал полководцев в свою крепость и приказал прекратить войну. Он объявил, что казахи — не враги. Они должны сами решить: принять им новую веру или нет. Исхак-баба сделал своим наместником казахского полководца Баба-Тукты-Шашты-Азиза. Используя его авторитет, Исхак-баба обратил в ислам всех каратауских казахов только проповедями, без кровопролития. Исхак-баба пользовался большим уважением. Он умер в IX в. Над его могилой сначала был построен каменный домик. Позже здесь была построена маленькая мечеть, которая спустя некоторое время, разрушилась. Настоящий мавзолей был воздвигнут в 1820–1830 годах. Родословная Исхак-баба восходит к халифу Али. Родоначальником является Хазрат Али, за ним следуют Мухаммад Ханафийа, Абиль Патта, Абдыжамиль, Абдыжафар, Абдыкахар-баба, Абдырахман-баба, Исхак-баба, Ярдиль- шейх, Исмаиль-шейх, Омар-шейх, Хусаин-шейх, Махмуд-шейх, Кахар-шейх, Ибрагим-ата — отец Ходжа Ахмада Ясави^{11}.

Среди местных святых оказались и другие деятели раннего ислама. Саид ибн Абу Ваккас (Сад Ваккас), сподвижник и полководец пророка, широко известен не только в Средней Азии и Восточном Туркестане, но и в Казахстане. В Сайраме есть могила, которая по мнению местных жителей, принадлежит святому Садуакас- ата, сподвижнику и батыру пророка Мухаммада. Согласно бытующей здесь легенде, с целью обращения местного населения в ислам, он прибыл в Среднюю Азию и Казахстан с большим войском. В Сауране этой иноземной силе противостояла девушка-воин, которая в поединке уничтожила все войско противника. Потеряв своих воинов, в поединок с девушкой вступил сам Садуакас. Святость Садуакаса делала его неуязвимым. Девушке удалось лишь легко ранить его [92] . Могил Сад Ваккаса в «мусульманском мире» немало. Одна из них, например, находится в долине р. Сумбар в Туркмении ^{12} . Допускается предположение, что в Хорезм имя Сад Ваккаса проникло вместе с мутазалитством, видным деятелем которого он являлся. Очевидно именно отсюда имя Сад Ваккаса распространяется по всей Средней Азии, в южных районах Казахстана. В отличие от легенд, записанных в Хорезме и Туркмении, в южноказахстанском ее варианте отмечается непосредственная причастность Садуакаса к делам религии в его первоначальной ипостаси воина «за веру», что указывает на сильное влияние исламской книжной традиции. В этом образе Садуакаса обнаруживаются черты, отмеченные Д.П. Снесаревым в Хорезме, которые «ярко иллюстрируют один из характерных процессов в истории религии на стадии сложения и дальнейшего развития классового общества — процесс наделения сверхъестественными свойствами социальных сил в целом и отдельных лиц из числа господствующих классов» [93] . По словам жителя Сузака С. Н-ва; Садуакас является покровителем мясников. Он отличался необыкновенной меткостью в сражении, одним ударом рассекал врага на две равные части. Вот почему мясник, разделывая тушу животного и занося над ней топор, произносит: «Ийа, Садуаас! Мені колым емес, Садуаасты олы!» («О, Садуакас! Это — не моя рука, а рука Садуакаса!»).

92

Дуйсенбин Ж. Киелі ме, лде… Алматы, 1980. С. 45.

93

Снесарев Г.П. Хорезмские легенды… С. 70.

С эпохой распространения ислама связано немало святых имен. С именем Кара-хана, основателя династии караханидов, способствовавшего распространению ислама, связан образ святого Аулие-ата, похороненного в городе, названном его именем — Аулие-ата (ныне — Джамбул — Р.М.). Мавзолей Аулие-ата, правда, заново отстроенный, существует в наши дни.

Характерной чертой традиции почитания святых в Южном Казахстане является то, что в кругу местных святых значительную группу составляют святые воины, полководцы, будто бы погибшие за веру. Информация о многих из них ограничивается только этими скупыми сведениями. Особенно много таких святынь находится в с. Сузак и его окрестностях. Это

Жаланаяк азер аулие, который по словам молда А., был очень красивым человеком. На месте его погребения сохранилась сагана и часть стены разрушенного временем кумбеза. В центре цементного фундамента квадратной формы с округлыми углами, в окружении деревьев возвышается сагана, принадлежащая Жылтырак-баба аулие. В изголовье установлены рога архара, обернутые в ткань. На вершине холма, привлекая своей белизной, высится кумбез Мамед-Кальпе. На пустынном кургане затерялась одинокая могила Шаймердена-аулие^{13}.

В Чимкентской области широкой известностью пользовался образ святого Укаша-ата. Одна из версий легенды о нем записана мною со слов местных жителей, в частности, бывшего дуана Амана, Укаша-ата прославился тем, что принимал участие в распространении ислама среди неверных калмаков (джунгар). Он будто бы обладал чудесной неуязвимостью, которую утрачивал только во время намаза. Этим воспользовались непримирившиеся с новой верой калмаки, напавшие на него во время очередного намаза. Они отсекли ему голову, которая, откатившись, упала в расщелину, тотчас превратившуюся в колодец. Одной из примечательных особенностей этого святого был его рост. Согласно одной из версий, он достигал 45 метров. Даже после смерти на поверхности его могилы можно было видеть открытые от колен ноги, которые будто бы продолжали расти. Укаша-ата возведен в ранг большого святого, так как видел печать пророка. Святым считался и колодец, находившийся неподалеку от надгробного сооружения Укаша-ата. Рассказывают, что один человек будто бы хотел измерить посохом (аса) глубину колодца, который, не удержав, выронил из рук. Вскоре, отправившись в паломничество в Мекку, он увидел у одного человека свой посох и попросил вернуть его. Ему пришлось объяснить, что измеряя глубину колодца, он уронил посох, который течением воды был вынесен на поверхность воды в святом городе, так как арык из колодца ведет прямо в Мекку.

Среди местного населения бытовало поверье, что воду из колодца удавалось извлечь только безгрешному человеку. В конце 1980-х годов захоронение находилось в запущенном саду и представляло собой унылое и грубое сооружение, отличавшееся необыкновенной длиной. Направляясь к святыне Укаша-ата, я встретила на своем пути одинокую могилу, лишь немногим уступавшую в длине могиле Укаша-ата; в изголовье ее высился шест, который, также как и проволочное ограждение, был увешан многочисленными тряпочками, издалека привлекавшими внимание путника. Считается, что могила принадлежит святому Ер-Кояну (Коян-ата) — сподвижнику Укаша-ата. Относительно длинные надгробия святых отмечаются не только в Казахстане. Широко известный среди каракалпаков святой Шамун-наби обладал 27-метровой гробницей. Поражала своими размерами могила турецкого шейха некоего Бехаэддина, павшего в битве с византийцами. В Самарканде был известен мазар мифического ходжа Данияра (пророка Даниила), о котором Л.И. Климович писал: «…Спекуляция с ростом могилы этого «святого» принимала столь отвратительные формы (покойник, якобы, ее «вытянул» в длину более, чем на 20 метров!), что даже царские чиновники вынуждены были издать приказ, запрещавший ее дальнейшее удлинение. С того времени заключенная в каменное здание могила больше не растет» [94] . С именем святого Узун-ата (Длинный отец) связывалось название местности, «Узун-ата на левом берегу р. Сырдарьи Чимкентского уезда, граничившего с Ташкентским уездом. Святой под таким же именем — Узун-ата погребен около Чарджоу «под гробницей в 18 аршинов длиной». Погребенный в предместье г. Дамаска шейх Памбук-баба, услышав как один из присутствующих на похоронах сказал: «шейх умер», будто бы выставил ногу в доказательство того, что он жив. С тех пор на могиле его собираются паломники и обвязывают ему ногу тряпками. В связи с этим сюжетом В.А. Гордлевский отмечает двойственность представления о находящихся на поверхности земли частей тела покойника: «Обыкновенно (т. е. не применительно к данному случаю), наоборот, думают, что раз земля не принимает тело в свои недра, это указывает на греховность покойника» [95] . Это замечание важно для интерпретации мотива об исполинском росте и оказавшихся на поверхности погребения ног святого Укаша-ата в свете данных о могиле первого казахского певца и шамана — Коркута. По казахским преданиям, «Хоркут этот был ростом в 2 сажени (в полуразвалившемся памятнике его, над тем местом, где он положен, сделан действительно глиняный гроб (т. е. надгробие — Р.М.), в 2 сажени, и так как весь гроб по величине своей не мог поместиться внутри памятника, то часть его оставлена за стеной») [96] .

94

Климович Л.И. Ислам в царской России. М., 1936. С. 109.

95

Гордлевский В.А. Османские сказания и легенды (серия первая) // Избр. соч. Т. 1. М., 1960. С. 345.

96

Вельяминов-Зернов В.В. Памятник с арабско-татарской надписью в Башкирии // Труды Восточного отделения Императорского археологического общества. Ч. IV. СПб., 1859. С. 283, примеч. 36; см. также: Кастанье И.А. Древности киргизской степи и Оренбургского края // ТОУАК. Вып. XXII. Оренбург. 1910. С. 216.

В рассказах о могиле Коркута подчеркивается, что «ноги Хорхут-ата будто бы постоянно бывают высунуты наружу из могилы, хотя они всегда немедленно засыпаются заботливой рукой богомольцев, все-таки постоянно можно видеть их снаружи…, …Хорхут-ата был человеком… постоянной святости, но однажды и он согрешил перед Богом, неумышленно во время сна задев ногами сестру, отчего Всевышний наказал святого, оставляя его ноги навсегда обнаженными» [97] . Возможно, образ святого Коркута послужил архетипом целого круга святых в Южном Казахстане, могилы которых отличались большими размерами.

97

Диваев А.А. Несколько слов о могиле святого Хорхут-ата. (Этнографические материалы). Вып. V. Ташкент. 1896. С. 193–194.

Высказывалось мнение, что образы святых-исполинов связаны с огузской традицией: «все путешественники отмечали длину древней гробницы Коркута, как и других памятников, связанных преданием с „веком огузов“» [98] . Действительно, в мифологических представлениях древних тюрок значительное место занимали божества-исполины, некоторые из них в результате эволюции постепенно приобретали демонологический характер [99] . Так один из главных демонологических образов в казахском шаманстве — Чарабас, обладал сказочным ростом. Очевидно, традиция наделять образы святых необыкновенным ростом и силой, восходит к архаичным представлениям населения Южного Казахстана.

98

Жирмунский В.М. Книга моего деда Коркута. Огузский героический эпос. М.—Л., 1962. С. 160.

99

Турсунов Е.Д. Тюрко-монгольские версии сказания об ослеплении циклопа // Советская тюркология. 1975. № 13. С. 40.

По мнению В.Н. Басилова, все в этих легендах связано с древним (доисламским) обожанием погребенного героя — так велик, так могуч и свят, что ноги растут после смерти. Ислам внес в этот образ скучное морализирование — мотив о греховности. Возможно, идея греховности особенно была нужна в то время, когда древнее языческое божество еще только начинали выдавать за мусульманского святого ^{14} .

Возвращаясь к Укаша-ата, необходимо сказать, что в 1986 г. археологическим отрядом Отрарской экспедиции АН Казахской ССР совместно с представителями Чимкентского управления культуры и общества охраны памятников культуры были осуществлены «раскопки» святыни Укаша-ата. Результаты, по словам автора газетной статьи «Развенчанный миф» Н. Подушкина, «озадачили даже бывалых археологов. Никаких следов погребения под более чем двадцатиметровой длины надгробием не было…». Отмечалось также, что надгробие возводилось в течение трех-четырех последних десятилетий, а не нескольких веков, как гласит легенда. В основании и стенах сооружения были Найдены «вполне прозаические современные вещи» — разные бытовые предметы, полуистлевшие страницы Корана, дореформенные денежные знаки разного достоинства, а также куски тканей, несколько пачек индийского чая и т. д. [100] Озадачившее археологов отсутствие захоронения отвечает всем канонам традиции почитания святых. Ей известны мнимые захоронения. Нередко крупнейшими святилищами являются отнюдь не древние, великолепные по архитектуре мавзолеи, а заведомо поздние. При этом святым, якобы погребенным в них, приписывается чрезвычайная древность.

100

Подушкин Н. Развенчанный миф // Южный Казахстан. 1987. № 35.