Преемница темного мага
Шрифт:
Плеск воды, брызги, шипящая пена и переливающаяся под бледным светом чешуя — все детали сливались в одну картину, от которой захватывало дух. Тучи все-таки разразились мокрым снегом, поднялся неистовый ветер, и я, стоящая на корме корабля, чувствовала, как внутри все замирает, переполняемое граничащим с ужасом восторгом. Да, несмотря ни на что, не восторгаться происходящим было попросту невозможно — слишком уж впечатляющим и завораживающим оно являлось. Наверное, схожие чувства я испытывала лишь во время своего первого полета на грифоне, когда только-только поступила
Кораблем, помимо пиратов и их капитана, явно управляла какая-то магия… теневого охотника и, должно быть, самого Флинта, поскольку плыть с такой скоростью не могло даже столь быстроходное судно, как «Черный призрак».
Когда гидра остановилась, корабль встал вместе с нею. Не став вылезать из воды полностью, она высунула на поверхность только свои головы и, приглушенно шипя, снова продемонстрировала двенадцать раздвоенных языков. Покинув рею, где возвышался последнюю четверть часа, теневой охотник встал подле капитана и вместе с ним всмотрелся в очертания виднеющегося невдалеке острова. Последовав их примеру, я тоже посмотрела в ту сторону и, прищурившись, сумела разглядеть его форму, напоминающую череп.
Дальнейший путь до него мы проделали медленно, предоставив кораблю плавно скользить по волнам. Чем ближе подходили, тем отчетливее становился этот остров, с расположенным на нем гротом. Несколько скал, в совокупности и создающих очертания черепа, образовывали узкий проход, втиснуться в который большому кораблю на первый взгляд было проблематично.
— Мы поплывем… туда? — Вопрос вырвался сам собой.
Мне не ответили. Впрочем, подплывающая к скалам гидра и так была лучшим красноречивым ответом.
Посмотрев на Флинта, я обнаружила, что в его настроении произошли перемены. Сейчас он был предельно напряжен и, кажется, даже забыл о попытках это скрыть. Обладай его взгляд способностью воспламенять, от скал уже не осталось бы и пепла… хотя, учитывая его недавнее огненное представление, вероятности, что подобного не случится, я не исключала.
Сложилось впечатление, что Флинту эти воды хорошо знакомы. Конечно, он и так знал Сумеречное море как свои пять пальцев, но все же эти места, похоже, являлись для него особенными. Глядя на него, я понимала это предельно ясно — с пробуждением темной магий моя интуиция обострилась и пока еще меня не подводила.
Я и сама чувствовала, что с этим гротом что-то не так. От него исходил какой-то странный, потусторонний холод. Такой, что даже нынешний мороз казался в сравнении с ним настоящим теплом. Еще и форма грота в виде черепа непрозрачно намекала на принадлежность к чему-то загробному… возможно, связанному с некромантией.
Относительно некромантии на меня снизошло прямо-таки озарение. Я уже научилась особым образом чувствовать эту магию и теперь точно знала, присутствует она или нет. Так вот, в этом месте она определенно присутствовала — точнее, ее отголоски. Либо сюда наведывался верховный жрец Лайара и это было как-то связано с ним, либо когда-то здесь хорошо поработал некромант. А может, и то и другое.
Вода здесь была слишком спокойной,
На корабле, как и в окружавшем нас море, воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким плеском воды. Даже потерянные души перестали маячить неподалеку и, отстав, затерялись в том же тумане. Вблизи пещера оказалась несколько больше, чем я предполагала: все же судно могло в нее войти, хотя и с трудом. Флинта это не остановило, и «Черный призрак» ожидаемо скользнул во влажную, пахнущую солью и холодом темноту.
Да… оказывается, холод тоже может пахнуть. Морем и водорослями, что налипли на неровные стены, и чем-то потусторонним — пробирающим до дрожи и заставляющим невольно находиться начеку, ожидая появления чего-то страшного.
Постепенно проход вытягивался, становясь выше, а в какой-то момент мы и вовсе, миновав низковатые своды грота, оказались среди очень высоких скал, образующих неровный куполообразный потолок. Вот только в ширину грот так и не увеличился, что на меня, не особо жалующую замкнутое пространство, производило гнетущее впечатление.
Обычно темные пещеры и гроты, подобные этому, становились прибежищем морских светлячков, но здесь их не было и в помине. Это место буквально дышало мертвенным, чуждым всему живому холодом. Но если раньше некромантия так или иначе вызывала во мне стойкое неприятие, то сейчас негативных чувств я особо не испытывала. Просто знала, что эта разновидность темной магии здесь присутствует, и все.
— Местечко по твоей части, а, синеглазка? — За беспечностью тона Флинта угадывалась натянутость.
— Если здесь появится осколок, то да, по моей, — ответила я, не посчитав нужным обсуждать некромантию.
Впрочем, Флинт упомянул ее и сам:
— Ой ли. Когда-то здесь располагалось святилище жрецов Лайара. Жертв было принесено столько, что все дно покрыто человеческими костями. Тебе ли этого не чувствовать?
По коже пробежал озноб. Такие слова меня не потрясли — изначально я предполагала нечто подобное, хотя и не настолько масштабное. И все же осознавать, что прямо здесь, в этом гроте, где мы сейчас находимся, когда-то совершилось столько убийств, было жутко.
— А теперь, синеглазка, прояви свое ундиновское чутье и скажи, ощущается ли здесь присутствие осколка?
Не так давно мне уже приходилось присутствовать при появлении осколка кристалла душ, и тогда я чувствовала это всем своим существом. Но сейчас мое «ундиновское чутье» молчало.
— Если он и появится здесь, то точно не сегодня, — убежденно произнесла я. — Если только во мне что-то не сломалось, и магия смерти окончательно не заглушила магию ундин.
Строго говоря, никто из нас и не рассчитывал, что осколок появится именно сегодня. Точная дата в видении верховного жреца не фигурировала, звучало лишь абстрактное «в скором времени».