Префект
Шрифт:
Атриум опоясывали комнаты, все до одной просторнее, чем на верхних ярусах. В скалу они уходили на десятки метров. Коридоры ныряли еще глубже и, змеясь, вели в другие части Девятой ПБ. В конце одного брезжил дневной свет, – вероятно, там был другой атриум, размером не меньше этого. Несколько коридоров уходило под землю, показывая, что жилые ярусы есть и там.
Дрейфус остановился, не зная, какой маршрут выбрать. В центре управления он рассчитывал кого-нибудь встретить или найти любую подсказку, которая позволит понять, куда все делись. Но,
Дрейфус хотел обсудить следующий шаг, когда услышал клохтанье, будто у помощника что-то застряло в горле.
– Спарв?
– Шеф, гляньте на статую.
Спустившись на самый нижний этаж, Дрейфус бегло осмотрел статую и убедился, что она такая, какой и казалась сверху, – остроконечная черная спица из кованого железа, на первый взгляд напоминающая кактус, анемон или угловатую пальму и совершенно абстрактная на второй. Скульптура метра на четыре возвышалась над его головой, отбрасывая на пол зубчатые тени. Состояла она из ствола и десятков острых как бритвенные лезвия листьев, в основном направленных к потолку. Дрейфус не заметил, а Спарвер обратил внимание, что основанием статуи был человеческий скелет.
Том столько лет прослужил в «Доспехах», но все равно содрогнулся. Трупов он видел не много, а скелетов и того меньше. Оправившись от потрясения, Дрейфус понял, что человек умер уже давно. Большая часть плоти разрушилась, серо-черные клочья остались лишь местами. Уцелевшие кости потемнели и покрылись крапом. Одежда, в которую был облачен покойник, бесследно исчезла.
На большую спицу несчастного столкнули не то с балкона, не то с мостков, тянущихся через атриум. Человек упал к основанию спицы: ему пробило грудь. Череп чуть наклонен, челюсть криво отвисла, пустые глазницы обращены к Дрейфусу. Словно скелет злорадствовал, упивался ужасом, который внушал живым.
По-настоящему ужасало не само убийство. Дрейфус не одобрял самосуд, да и нельзя было сейчас понять, заслужила ли жертва такой жуткий конец. По-настоящему пугало, что сотрудники «Головни» не сочли нужным убрать скелет. Они занимались своими делами, приспосабливали базу для жизни, будто считали его неотъемлемой частью местного декора.
Дрейфус понял, что столкнулся с монстрами разных видов.
– Бросай оружие!
Дрейфус со Спарвером обернулись на голос. С балкона среднего яруса на них смотрел ствол бозера Брейтенбаха. Том знал, что при максимальном рассеянии луча их обоих убьет одним выстрелом.
– Привет, Пола! – сказал Дрейфус.
– Бросай оружие! – повторила Сааведра. – Скорее, не то пристрелю!
Дрейфус снял бозер с плеча и опустил на землю. Спарвер с явной неохотой последовал его примеру.
– Отойдите от оружия! – скомандовала Сааведра.
Она прошла по балкону к лестнице, держа префектов под прицелом. На ней были форменные брюки и черная безрукавка «Доспехов», китель отсутствовал. В таком наряде она казалась еще тоньше, чем при встрече с Дрейфусом в столовой. Не сотрудник «Головни»,
– Я не собираюсь убивать тебя, – объявил Дрейфус, когда ботинки Сааведры застучали по ступенькам. – Но за убийство Чена придется ответить, как и за участие в уничтожении «пузыря» Раскин-Сарторий. Охотно верю: ты и твои товарищи руководствовались своим пониманием служебного долга и считали, что поступаете правильно, укрывая Часовщика. Трибунал учтет все аспекты. Не стоит бояться правосудия.
– Ты все сказал? – Пола спустилась на пол и зашагала к префектам.
– Все, что хотел. Позволь вывезти отсюда Часовщика, и я очень постараюсь тебе помочь.
Сааведра пинками отшвырнула бозеры.
– Откуда такой интерес к Часовщику, а, Дрейфус?
– Увижу его, тогда скажу.
– Ты упомянул Раскин-Сарторий. Знаешь, почему Часовщика пришлось перепрятать?
– Наверное, кто-то начал вынюхивать.
– И кто же этот «кто-то»? Кому вдруг понадобился Часовщик, исчезнувший нашими стараниями столько лет назад?
– Гаффни служит Авроре. Это она решила разыскать и уничтожить Часовщика, потому что считает его опасным.
– А ты его опасным не считаешь?
– Аврора его боится, и в моих глазах это существенный плюс.
– Дрейфус, знаешь, в чем проблема? Ты не можешь доказать, что не врешь.
– А если попробую? Захоти я уничтожить Часовщика, сбросил бы ракету на эту базу тринадцать часов назад. Вместо этого, мы с напарником пришли сюда пешком, чтобы договориться.
– Чистая правда, – подтвердил Спарвер. – Пустите нас к Часовщику. Вы так долго его прятали, потому что считали: в один прекрасный день он понадобится. Представьте себе – этот день настал.
– Если честно, об Авроре мне известно не много, – сказала Сааведра. – Про кризис, конечно, слышала, и про эвакуацию тоже. Но кто за всем этим стоит? Не просветите ли?
– Если просветим, опустишь оружие? – поинтересовался Дрейфус.
– Там будет видно.
Дрейфус глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями и успокоиться.
– Нам удалось выяснить, что такое Аврора. Это вышедший из-под контроля альфа-симулякр, один из Восьмидесяти. В отличие от других, она не застыла и не впала в патологический цикл. Аврора имитировала собственную гибель, а потом втайне совершенствовалась, набирала мощность и быстродействие.
Сааведра презрительно скривилась:
– Так где же ее носило пятьдесят лет – или сколько она отсутствовала?
– Пятьдесят пять. Мы не знаем, где она была все это время, знаем лишь, что кропотливо строила планы. Захват нескольких анклавов – только начало. Аврора решила полностью подчинить себе Блистающий Пояс. Людям в нем жить не позволят. Пояс станет большим придатком бессмертного интеллекта.
– Откуда такой мегаломаниакальный порыв, если Аврора столько лет жила себе припеваючи у нас под носом?