Прекрасная любимица
Шрифт:
Ханна облокотилась локтем на стол.
– Мне нравится его компания. И судя по глуповатому выражению лица Уилла, когда он замечает вашу прогулочную коляску на тропинке, могу уверить тебя, что и он вовсе не против.
– Хорошо, потому что как бы мне не было жаль, но поспав лишний часик, я чувствую себя намного лучше.
– Наверно, мне тоже стоит присоединиться к «братству бегунов», - предложил Джордж.
– Уилл же бегает по пояс голенький весной?
– Джордж, - сказала Ханна, не обращая внимания на его «пламенную речь», - Ты собираешься поведать Саре о маленьком красавчике, с которым встречаешься?
– Встречался, - поправил он.
– В прошедшем времени. Брр, мы прошли первую ступень расставания. Не хочу об этом говорить.
– Какая ступень?
– спросила Хлои.
– Первая ступень, - разъяснил он.
– Мне что, так всегда и придется быть вашим словарем гейского сленга, людишки? Первая ступень означает постараться отделаться от чувака, порвав с ним по смс, при этом, не выглядя настоящим мудаком. На второй ступени ты говоришь ему: эй, ты не звонишь в мой колокольчик, а я со всей очевидностью не звоню в твой. Так позволь этому поезду двигаться дальше к более важным станциям. Там, где и это не сработало, переходишь на третью ступень, и как бы постепенно начинаешь исчезать из жизни человека. Это болезненно, ибо за то время для другого человека ты становишься привычкой. Он знает, какой кофе ты пьешь и в какие дни употребляешь углеводы, и просто… Это может закончиться плачевно.
– Конечно, может, - сказала я, помешивая свой кофе.
– Связать себя узами брака с диетическими ограничениями - это та-а-а-ак романтично.
Джордж игриво толкнул меня в плечо:
– Прибереги сарказм, потому что ты кормящая и очевидно, это съедает твой мозг. Так на чем я остановился? О! Четвертая стадия. Ну… Тут один человек сходит с ума от любви, а другому просто… Наплевать. Ужасно, правда? Итак, первая ступень не столь плоха, однако, как мне кажется, звучит гораздо хуже после четвертой. Если кто-то чувствует себя увереннее, расставшись по смс, у тебя уже точно не будет места, куда бы ты смог прийти и задать кучу вопросов, и ты точно уже не сможешь позвонить и выдать: «О, приветики, это я, тот парень, на которого ты напялил униформу «Укротителя львов». Может, объяснишь, какого хрена произошло?»
Мы все сочувственно кивнули, а Джордж, бросив взгляд на пиалку с маффинами, что стояла в центре стола, протянул руку и взял один.
– Сейчас я просто заедаю свои чувства.
– Ну-у же, Джордж. Когда ты успел влюбиться в него так сильно?
– спросила Ханна.
– Ой, нет, девочки, - засмеявшись, произнес Джордж.
– Я не влюбляюсь в тех, чья фамилия не Самнер.
Официант остановился у нашего столика, сначала налил мне кофе, а затем принял заказ у каждого из нас.
– Я буду хрустящие вафли с ягодами и девонширскими сливками. [прим.пер.
– сливки, сквашенные путем медленного нагревания и медленного охлаждения]– сказала я ему.
– Понятия не имею, как тебе удается выглядеть так, - сказала Хлои, указывая пальцем на мою фигуру.
– И ни в чем себе не отказывать. Ты не бегаешь с Ханной, и я уверена, что несколько месяцев не видела тебя в офисном тренажёрном зале.
– Одна из прелестей грудного вскармливания, - сказала я.
– Мне приходится потреблять больше калорий, чтобы сохранить лактацию.
И это была правда. Я все еще занималась спортом, когда могла, однако беременность и материнство подарили мне новую фигуру, к которой я только сейчас начала привыкать: талия стала чуть шире, однако, изгибы никогда раньше не были настолько выраженными. Я всегда была немного худосочна, а сейчас чувствовала себя мягче, с округлившимися бедрами и грудью, чему я и сама удивлялась. Меня не задевало то, что иногда поворачиваясь к Максу, я видела, как он без зазрения совести пялится на мою грудь, напрочь не способный отвести взгляд. Я бы соврала, сказав, что в эти моменты не чувствовала себя чертовой королевой.
– Так, когда ты собираешься вернуться на работу?
– спросила Ханна и, осмотрев мой наряд, добавила.
– Рискну предположить, именно туда ты сейчас и направляешься?
Кивнув, я сделал глоток кофе:
– Формально я вернусь туда только на следующей неделе, но подумала, что будет проще немного подготовиться заранее.
– Ты на самом деле собираешься сегодня войти в свой кабинет и усесться за рабочий стол?
– спросил Джордж.
Джордж оказался моей манной небесной в то время, пока я отсутствовала. Меня не было шестнадцать недель, но я никогда не чувствовала себя отстраненной от дел компании Ryan Media Group, поэтому частенько заглядывала в офис, даже если все документы могла получить доставкой на дом. Даже не говоря об этом, мы с Джорджем выстроили систему: мы с Анной встречались с ним у его стола в приемной, он передавал мне стопку бумаг и любые сообщения, достойные внимания, а я оставляла ему все, над чем работала дома.
Я ни разу не зашла к себе в кабинет, а он не интересовался, в чем причина.
Что было довольно нелепо, если задуматься об этом. Я - Сара Стелла, умелый финансист многомиллионных компаний и куратор всего финансового отдела.
Но не могла подобрать волшебного ключика к тому, как совместить работу и материнство.
– Ты еще не заходила к себе в кабинет?
– спросила Ханна.
– Не боишься, что все покажется немного нездешним?
– Да нет. Ну, знаешь, я ведь хочу вернуться на работу. Она словно часть меня самой, которую необходимо вернуть назад. Мне необходимо это. Но Анна… Сама мысль находиться вдали от нее по восемь часов в день наполняет сердце виной, словно я в какой-то степени изменяю собственной дочери, ну или же что у меня напрочь отсутствует материнский инстинкт, чтобы остаться с ней дома. Вдобавок, я знаю, что рано или поздно захочу большего, и что тогда? Не эгоистично ли хотеть еще детей, когда я уверена, что мне всегда будет не хватать этой своей стороны?
– Дерьмово, - сказала Хлои.
– Как думаете, мужики когда-нибудь говорят на эту тему? Уверена, что нет. Ты из кожи вон лезла, чтобы стать той, кем являешься. Если есть шанс смешать два в одном - используй его. Может, придется подкорректировать что-то, но кому какая разница? Разберешься по ходу дела, - склонив голову на бок, она добавила:
– Ты же видишь, Макс тоже не особо хочет оставаться дома.
– На самом деле, - начала я, и этого было вполне достаточно, чтобы привлечь внимание Хлои. Отставив чашку, она устроилась поудобнее на стуле, ожидая.
– Я понятия не имею, что с ним сейчас происходит. Знаю, он все так же хочет меня, как и до рождения Анны, но, думаю, его представления о замужестве и материнстве были немного иными. Он настолько осторожен, будто не уверен, как со мной обращаться.
– Да разве можно его винить?
– сказал Джордж, и мы все тут же повернулись к нему.
– Ты видела, что происходит с вагиной после рождения детей?
– Джордж, - сказала Хлои, качая головой.
– Что?
– закричал он.
– Заткнись!
– крикнула она в ответ.
– Как бы ужасно это не было вспоминать, - сказала я, - в чем-то он прав. Думаю, Макс переживает, что вроде как сделал мне больно, а я без понятия, как доказать ему, что я все та же Сара, что и раньше. И мои желания не изменились.
Пожав плечами, Хлои взяла чашечку с кофе:
– Не знаю, Сара. Он прошел путь от единоличного обладания тобой до совместного познания родительства. Меня вовсе не удивляет, что его мозг вносит некоторые корректировки в кодекс.
– Не думаю, что он собирается обсуждать это со мной… - не решалась продолжить я, когда Хлои уже подняла руку.
– Я говорю о том, что теперь он смотрит на тебя иначе, - сказала она, приподняв изогнутую бровь.
– Сначала ты была его вожделением, теперь - мать его дочери.