Прекрасная нивернезка
Шрифт:
Виктор бросился в каюту.
Он появился на палубе с малюткой на руках.
Клара и Мимиль бежали за ним, и все они протягивали руки к набережной.
— Остановите!
— Лодку!
— Веревку!
— Что делать?
Переправить их вплавь было невозможно.
Экипаж, обезумев, беспомощно метался от одного борта к другому.
Надо было причалить во что бы то ни стало.
При виде растерявшегося калеки и плачущих детей новоявленный капитан Виктор почувствовал в себе прилив
— Живо! Бросай канат! — скомандовал он.
— Живей!
— Ловите!
Три раза возобновляли они попытку.
Но «Прекрасная нивернезка» была уже слишком далеко от берега, и трос падал в воду.
Тогда Виктор бросился к рулю, послышался его крик:
— Не бойтесь) Я справлюсь!
И действительно, резким движением руля ему удалось повернуть барж у, которую боком несло вниз по течению.
Луво совсем потерял голову.
Он хотел броситься в воду и вплавь добраться до своих детей, но Дюбак ухватил его поперек туловища, а мамаша Луво, чтобы ничего не видеть, в ужасе закрыла лицо руками.
Теперь «Прекрасная нивернезка» с быстротой буксирного парохода неслась по течению прямо на Аустерлицкий мост.
Спокойно налегая на руль, Виктор управлял баржей, подбадривая малышей, отдавал приказания Экипажу. Он не сомневался, что все сойдет благополучно, так как правил прямо на красный флаг, висевший над главной аркой для того, чтобы указывать путь судовщикам.
Но достаточно ли высок пролет?
Мост приближался быстро.
— Бери багор. Экипаж! Клара! Не отходи от детей!
Сам он изо всех сил налегал на руль.
Он уже чувствовал, как ветер из-под арки шевелит его волосы. Boi и мост.
Увлекаемая течением, «Прекрасная нивернезка» со страшным шумом исчезла в пролете, но все же толпа, собравшаяся на Аустерлицком мосту, успела заметить, что матрос на деревянной ноге, не сумев зацепиться багром, растянулся во весь рост на палубе, и слышно было, как мальчик у руля громко кричал:
— Багор! Багор!
«Прекрасная нивернезка» была уже под мостом.
Под аркой Виктор ясно различал в темноте огромные кольца, вделанные в устои моста, швы свода над самой головой, а вдали — арки других мостов, и в их пролетах синело небо.
Затем горизонт сразу расширился — ослепительно яркий свет, как при выходе из погреба. Крики «ура» над его головой и здание собора, будто фрегат на якоре.
Баржа остановилась.
Мостовым сторожам удалось баграми зацепить баржу за борт. Виктор бросился к причалу и крепко намотал канат на кнехты.
У всех на глазах «Прекрасная нивернезка» повернулась другим бортом и, повинуясь новой силе, притягиваемая канатом, со всем своим малолетним экипажем и пятнадцатилетним капитаном медленно причалила к набережной Турнель.
О, как они были
И юный герой на почетном месте — на месте капитана!
После пережитого утром волнения ни у кого не было аппетита, но настроение у всех было приподнятое, как всегда после миновавшей опасности.
Всем дышалось легко.
Все подмигивали друг другу, как бы желая сказать:
«То-то же! Хороши бы мы были сегодня, если бы тогда отвели его к комиссару!»
И папаша Луво заливался смехом, обводя затуманившимися от слез глазами свой выводок.
Можно было подумать, что им улыбнулось неожиданное счастье, что «Прекрасная нивернезка» перестала давать течь, что им выпал главный выигрыш в лотерее.
Судовщик то и дело награждал Виктора увесистыми тумаками.
Особый способ выражать нежность!
— Ну и шельма этот Виктор! Как он повернул руль! Ты заметил, Экипаж? Я сам не сделал бы лучше! Я, шкипер, хе-хе!
Целых две недели добряк не мог успокоиться и бегал по набережным, рассказывая о замечательном повороте руля:
— Понимаете? Баржу несло течением. Тогда он… Раз!
И он жестом изображал знаменитый поворот.
А вода в Сене спадала, близилась минута отплытия.
Однажды утром, когда Виктор и Луво откачивали на палубе воду, почтальон принес письмо.
На обороте конверта стоял синий штемпель.
Чуть дрогнувшей рукой судовщик распечатал письмо, и так как в грамоте он был не сильней, чем в вычислениях, то сказал Виктору:
— Прочти-ка, что здесь написано.
Виктор прочел:
«Полицейское управление, XII отделение. Г-на Луво (Франсуа), хозяина-судовщика, просят зайти в самом непродолжительном времени к полицейскому комиссару».
— Все?
— Все.
— Что ему от меня нужно? Луво целый день не было дома.
Когда же он вернулся, от его веселости не осталось и следа…
Он был сумрачен, угрюм, молчалив. Мамаша Луво недоумевала. Когда дети ушли играть на палубу, она спросила:
— Что случилось?
— Неприятная история.
— Что-нибудь с твоей поставкой?
— Нет, с Виктором.
И он рассказал о своем посещении комиссара.
— Помнишь, я тебе говорил про женщину, которая его бросила? Она не была его матерью.
— Ах, вот как!..
— Она его украла.
— Как это узнали?
— Она сама перед смертью призналась полицейскому комиссару.
— И тебе сказали, кто его родители? Луво вздрогнул.
— С чего ты взяла?
— А зачем же тогда вызывать? Франсуа рассердился.