Прекрасная тьма
Шрифт:
— Линк прав. Выбора у нас нет, а возвращаться — не вариант. — Я прижался плечом к двери.
— Раз, два, три — поехали!
Как только я прикоснулся к двери, она открылась, словно считав какой-то код с моей кожи. Линк упал на меня, а Лив завалилась на нас сверху. Падая, я умудрился стукнуться головой о камень. Голова кружилась, какое-то время в глазах было темно, а потом я увидел перед собой уличный фонарь.
— Что случилось? — изумленно спросил Линк, понимающий не больше моего.
— Я просто дотронулся до двери, и она открылась, — ответил я, ощупывая мостовую.
— Потрясающе! —
Я лежал на улице старинного города, напоминающего Лондон, прямо как на картинке из учебника по истории. Позади виднелась круглая дверь. Рядом стоял латунный указатель, надпись на котором гласила: «Западная дверь-колодец, Центральная библиотека».
Линк приподнялся и сел рядом со мной, потирая голову:
— Обалдеть! Вот идешь себе по такому переулку, никого не трогаешь — и тут на тебя нападает Джек Потрошитель!
Действительно, мы словно оказались в Лондоне девятнадцатого века. Переулок освещался лишь тусклым светом редких уличных фонарей. По обеим сторонам мостовой выстроились ряды одинаковых высоких кирпичных зданий.
Лив пошла по пустынному переулку и остановилась около здания со старинной железной табличкой с надписью «Укрытие».
— Наверно, так называется этот тоннель. Невероятно! Доктор Эшкрофт рассказывала мне про них, но такого я даже представить себе не могла! В книгах все совсем не так описывается!
— Да, не очень-то похоже на вид с открытки, — вставая, согласился Линк. — Хотелось бы знать, куда делся потолок?
Изогнутые своды потолка пропали, и на его месте появилось темное вечернее небо — огромное, усыпанное звездами и как две капли воды похожее на настоящее.
— Ты что, не понимаешь? — спросила Лив, с умопомрачительной скоростью строча что-то в блокноте. — Это же чародейские тоннели, а не просто система подземных ходов, по которым чародеи ходят в библиотеку, чтобы взять почитать книжку!
— Так что же они такое на самом деле? — спросил я и провел ладонью по грубой кирпичной стене дома.
— Тоннели — дороги в другой мир. Или, если угодно, они сами по себе составляют целый мир.
Я что-то услышал, и сердце подпрыгнуло: в голове тихо прозвучал голос Лены, как будто она пыталась что-то сказать мне с помощью кельтинга. Нет, показалось… Это была музыка.
— Слышите? — спросил Линк.
Я с облегчением выдохнул — в кои-то веки странная песня звучала не у меня в голове! Звуки доносились с другого конца переулка и напоминали чародейские мелодии, которые я слышал на последнем Хеллоуине в Равенвуде, в ту ночь, когда я спас Лену от психической атаки Сэрафины.
Я прислушался, пытаясь почувствовать присутствие Лены, удерживая воспоминание о той ночи.
Ничего.
Лив взглянула на селенометр и что-то записала в блокнот.
— «Carmen». Я как раз ее вчера расшифровывала.
— А можно нормально сказать? — Линк с озадаченным видом все еще разглядывал невесть откуда взявшееся небо.
— Извините. Это означает «заколдованная песня». Чародейская музыка.
— В любом случае, это где-то там. — Я быстро пошел на звук.
Мэриан оказалась права:
— Знаешь, что они означают? — спросил я у Лив.
— Нет, я таких раньше не видела. Но у них есть значение. Любой символ в чародейском мире имеет свой смысл.
— Это место еще покруче, чем Lunae Libri, — заявил Линк, пытаясь не ударить в грязь лицом перед Лив и не показать, что нервничает.
— Хочешь вернуться? — предложил я.
Мне хотелось, чтобы он понимал, что может в любую минуту вернуться, но при этом я прекрасно знал, что у него есть свои причины находиться здесь, и не менее веские, чем у меня, просто не с темными волосами, а со светлыми.
— Ты меня сейчас трусом назвал, или мне показалось? — ответил Линк.
— Ш-ш-ш, помолчи!
Снова послышалась чародейская музыка, звуки разливались в воздухе, но чарующая мелодия вдруг изменилась, и на этот раз слова песни услышал только я:
Семнадцать лун, в семнадцать — страх, Потери боль и смерть, в слезах Ищи свой путь, свое призвание, Семнадцать — прямая дорога в изгнание…— Я слышу ее. Наверно, мы уже совсем рядом. — Я шел на звук песни, раз за разом прокручивавшейся у меня в голове.
— Кого — ее? — Линк посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
— Никого. Просто идите за мной.
Огромные металлические ворота были повсюду одинаковы: с вмятинами и царапинами, как будто на них нападало огромное животное или что-нибудь похуже. А вот последняя дверь, из-за которой доносилась «Семнадцать лун», была выкрашена в черный и покрыта чародейским граффити. Один символ привлек мое внимание: он был не нарисован краской, а вырезан на самой двери.
— Этот символ не похож на другие, как будто что-то кельтское, — предположил я.
— Не кельтское, — прошептала Лив, — а ниадическое. Ниадический — древний язык чародеев, на нем написаны самые древние свитки в Lunae Libri.
— И как это переводится?
— С ниадического сложно переводить, — объяснила Лив, изучая символ. — То есть ниадические слова не совсем похожи на наши. Этот символ означает место или момент, либо в пространстве, либо во времени. Видишь эту линию, которая как бы перечеркивает его? Это означает — отсутствие места, не-место.
— Как место может быть не-местом?! Либо ты находишься где-то, либо нет.