Прекрасное далеко

Брэй Либба

Пиппа не обращает внимания на боль подруги.

— Да какое это теперь имеет значение? Я была спасена для более высокой цели!

Я оглядываюсь на восторженные лица девушек. Но среди них нет Вэнди.

— А где Вэнди? — резко спрашиваю я.

Во взгляде Мерси я вижу всплеск страха.

— Она сбежала, — холодно отвечает Пиппа.

«В следующий раз это будет не кролик».

— Ты хочешь сказать, она тоже прогрызла клетку?

Пиппа пожимает плечами:

— Ну, если тебе так хочется…

— Говорите,

где она!

Я с силой хлопаю ладонью по алтарю. Пиппа упирает руки в бока, вызывающе смотрит на меня.

— А иначе что?

Вмешивается Фелисити:

— Пиппа, прекрати!

— Ты теперь что, на ее стороне? — зло бросает Пиппа.

— Здесь нет никаких сторон, — говорит Энн.

— Уже есть, — отвечает Пиппа.

— Она отвела Вэнди в Зимние земли, — быстро говорит Мерси.

Бесси бьет ее по лицу, и Мерси падает на пол.

— Грязная ложь, Мерси Пакстон! Немедленно возьми ее обратно!

— Никто не любит предателей, Мерси, — сердится Пиппа.

Девушка сжимается на полу. Замок стонет. Лианы разваливаются, умирают. Когда они шевелятся, то как будто покрываются известью. Одна, тяжелая, как камень, подбирается к моей ноге и придавливает ее. Я с силой выдергиваю ногу.

— Пиппа, — говорю я, — что ты натворила?

— Я сделала то, чего ты не смогла сделать. Бедняжка Джемма, вечно боящаяся своей силы! Ну, я не такая.

— Пиппа, но ты ведь не заключила сделку с теми существами?

— А если да?

Фелисити качает головой:

— Нет, ты этого не сделала!

Пиппа нежно гладит ее по щеке.

— Но они просили так немного! Просто принести в жертву кого-то такого, кто никому не нужен. Я и предложила им этого глупого кролика, только и всего. И ты же видишь, что мы получили взамен!

Она широко разводит руки — но я вижу только разрушающийся замок, насквозь проросший сорняками.

— Скажи, что ты не отводила Вэнди в Зимние земли, что я ошибаюсь, думая так, — умоляю я.

— Я тебе скажу все, что только тебе захочется услышать! — отвечает Пиппа, жадно глотая ягоды.

— Скажи мне правду!

Глаза Пиппы вспыхивают. Ее зубы черно-синие от сока.

— Она. Была. Ненужной. Ношей.

Фелисити хватается за живот.

— Ох, боже…

— Ну, Фелисити, ты такое увидишь! Все будет прекрасно!

Пиппа кокетливо усмехается, окидывая девушек взглядом.

— Сказать вам, что мне обещало то дерево? — говорит она, и ее голос полон благоговения. — Что я увижу после того, как принесу жертву? Я увижу, как кончается время Ордена, как рождается новое! Их время прошло. Теперь настал наш час!

Девушки подходят ближе и садятся у ее ног, захваченные ее уверенностью. А лицо Пиппы превращается в завораживающую смесь того, что было до, и того, что стало после. Утонченные черты, длинные локоны черных волос и изящный носик пока что все те же. Но глаза то и дело меняются, они то темно-фиолетовые, то вдруг превращаются в пугающие голубовато-белые шарики, окруженные черным. Это новая, какая-то дикая красота, и я не в силах отвести взгляд.

— Я слышала голос, который нежно шептал в моей голове: «Ты такая особенная! Ты избранная! Я возвеличу тебя!»

Она восторженно улыбается. У меня в животе скапливается леденящий страх.

— Я действительно избранная! — продолжает Пиппа. — Я и есть — путь! Следуя за мной, вы должны стать такими же, как я!

Фелисити берет Пиппу двумя пальцами за подбородок и мягко поворачивает к себе лицом.

— Пиппа, что ты такое говоришь?

Пиппа дергается, уходя от прикосновения Фелисити, встает и решительно идет к Бесси. И протягивает ей чашу с ягодами.

— Ты пойдешь за мной, Бесси?

— Да, мисс! — хрипло отвечает Бесси.

И послушно открывает рот.

Пиппа, не сводя взгляда с Фелисити, собирается положить несколько ягод на язык Бесси. Фелисити в ужасе бросается к ней, хватает за руку, выбивает чашу с ягодами. Пиппа отталкивает ее, и Фелисити падает на спину. Лицо Пиппы искажается, глаза закатываются под лоб, у нее вырывается заунывный вой, немного похожий на истеричный смех. Руки и ноги начинают дергаться, она падает, все тело бьется в судороге.

— Пиппа! — кричит Фелисити. — Пиппа!

Бесси и остальные девушки шарахаются, испуганные. Наконец припадок утихает; руки Пиппы, похожие на лапы с когтями, бессильно обвисают, и она лежит на земле бесформенной кучей. Потом она медленно садится, дыша с трудом. Изо рта стекает капелька слюны: в волосах грязь, и грязь покрыла платье. Фелисити обнимает ее.

— Ч-что случилось? — жалобно спрашивает Пиппа.

Она пытается встать, пошатывается; ее ноги слабы, как у новорожденного теленка.

— Тс-с, просто у тебя был припадок, — тихо объясняет Фелисити.

Она подводит Пиппу к алтарю, помогает сесть.

У Пиппы дрожат губы.

— Нет… не здесь. Не теперь.

Она протягивает руку к Бесси, снова предлагая ей ягоду, но Бесси отскакивает. Фабричные девушки держатся подальше. На лицах написан страх.

— Нет! — завывает Пиппа. — Я особенная! Избранная! Вы не можете меня бросить!

Она вскидывает руки, и перед нами возникает стена огня. Жар отбрасывает меня на несколько шагов назад. Это не представление магического фонаря, не трюк иллюзиониста, предназначенные для того, чтобы испугать и развлечь. Это настоящий огонь. Какой бы силой ни обладала Пиппа, эта сила, похоже, после припадка превратилась в нечто совершенно новое и ужасное.

Девушки отступают, в их глазах отражается огонь, скрывающий и страх, и благоговение. Странная улыбка возникает на широком лице Бесси, что-то среднее между испугом и экстазом. Она падает на колени.