Прекрасное отчаяние
Шрифт:
У студенческого корпуса есть свое собственное здание. Оно предназначено для собраний по важным вопросам, которые мы хотим вынести на рассмотрение факультета. В основном же оно используется для вечеринок. И, конечно, для церемонии посвящения.
Свет костра мерцает над нервно выглядящими людьми под помостом. Естественно, под потолком есть обычные лампы, которые мы могли бы использовать, но для этого конкретного мероприятия мы предпочитаем зажигать только свечи в канделябрах на полированном полу и в подсвечниках, установленных на темных деревянных
Несколько человек вскакивают, когда двойные двери снова распахиваются. Я лениво наблюдаю за тем, как несколько человек из фракций заталкивают в комнату очередную группу первокурсников. Они срывают с новичков мешки, затем развязывают им запястья и вынимают кляп.
По моим губам скользит довольная улыбка.
Церемония посвящения стара, как сам университет, и призвана напомнить первокурсникам, что они должны уважать своих старейшин. Сам я никогда не участвовал в ней с этой стороны, потому что, как только я ступил на порог университета, предыдущий президент отрекся от престола и передал мне корону. Чего и следовало ожидать. В конце концов, никто не хочет рисковать, обижая Хантингтона.
Поэтому последние четыре года я сидел в этом кресле, когда первокурсников похищали из общежитий и приводили сюда, чтобы они присягнули на верность.
Герман захлопывает массивные двери. Его глаза находят мои через море встревоженных людей, половина из которых одета в пижамы. Он кивает мне.
Хорошо. Теперь все здесь.
Я поднимаюсь со стула и поправляю манжеты пиджака. После короткого выступления в зале я переоделся в другой костюм-тройку. Полностью черный. Потому что я заметил, что люди еще больше пугаются, если я ношу черное.
Остановившись на краю помоста, я окидываю взглядом собравшуюся толпу. Некоторые из них слегка отступают назад. Во мне пульсирует самодовольное удовлетворение.
— Добро пожаловать на церемонию посвящения. — Я делаю паузу на несколько секунд, чтобы проверить, не осмелится ли кто-нибудь указать на то, что я сказал им на приветственной речи ранее, что они получат больше информации до того, как это произойдет. Никто не осмеливается. — У нас в Университете Хантингсвелла очень мало правил, но к тем, что у нас есть, мы относимся очень серьезно.
В толпе раздается тихий шелест одежды: кто-то из присутствующих нервно переминается с ноги на ногу.
— Первое правило, — продолжаю я. — Мы не вовлекаем город в незаконную деятельность. Это значит, что если вам нужен алкоголь или наркотики, если вы хотите заключить незаконное пари, если вы хотите, свести с кем-то счеты, или что-то еще, что не является респектабельным, делайте это на территории кампуса.
Поскольку мы делали это уже несколько раз, мне не нужно подавать сигнал лидерам фракций. Как только я прекращаю говорить, они впятером подходят и занимают место перед помостом. Они стоят спиной ко мне, чтобы собравшиеся первокурсники могли видеть их лица.
Подняв
— Это Дженна. Она - лидер фракции алкоголиков. Если вам нет двадцати одного года или вы просто хотите избежать выхода в город и вам нужен алкоголь, обращайтесь к ней. — Я протягиваю руку к кареглазому мужчине рядом с ней. — Это Кеннет, лидер фракции наркоторговцев. Если вам нужны наркотики, обращайтесь к нему. — Я указываю на следующего мужчину. — Это Томас. Он возглавляет группировку громил. Если вам нужно кого-то избить или запугать, но вы не хотите пачкать свои руки, ищите его.
Шок и беспокойство мелькают на лицах нескольких человек, когда они оглядываются по сторонам. Если они думают, что насилия в нашем кампусе не существует, то они сильно ошибаются. Мы просто нашли лучший способ избежать наказания.
Я указываю на рыжую голову рядом с Томасом. — Это Морейн. Она - лидер фракции азартных игроков. Если вы хотите сделать ставку на что-то, связанное с незаконными действиями или их исходами, делайте это через нее. — Перемещая руку, я делаю движение в сторону последнего человека, стоящего перед помостом. — А это Герман. Мы любим называть его Разным Германом. Если вы хотите сделать что-то незаконное, не относящееся к четырем другим фракциям, обращайтесь к нему.
Герман подносит два пальца ко лбу и лениво салютует первокурсникам.
— Это первое правило, — говорю я, скользя жестким взглядом по толпе. — А вот правило номер два. Вы можете делать все, что хотите... пока вас не поймают. А если вас поймают, то вы пойдете на дно в одиночку. Если тебя поймают за пьянство или наркотики, или за сексуальные услуги, чтобы уладить проигранное пари, или вообще за что угодно, ты будешь отвечать один. Вы не станете уличать лидеров фракций. Потому что, если вы это сделаете, мы вас уничтожим.
Оглушительная тишина заполняет освещенную свечами комнату.
Я устремляю на них тяжелый взгляд.
— Понятно?
— Д-да, сэр, — заикается примерно половина из них.
— Хорошо. Вот последнее правило. Этот университет - мой. Вы точно знаете, что я могу сделать с людьми... и для людей. Не подходите ко мне бездумно. Если вам что-то нужно от меня, лучше иметь что-то стоящее на обмен. И если я отдаю вам приказ, вы его выполняете. Люди, которые меня не слушаются, долго в этом кампусе не живут.
Первокурсники обмениваются неуверенными взглядами, когда пять лидеров фракций отходят от помоста и занимают позиции вдоль стен. Но никто не осмеливается ничего сказать.
— Сейчас вы поклянетесь в верности университету и мне, — заявляю я.
Часть этой толпы состоит из очень богатых и очень влиятельных людей. Сказать, что им непривычно склонять голову в покорности, – значит преуменьшить значение десятилетия. И именно поэтому я люблю этот день. Может, они и привыкли к власти, но сейчас они на моей земле. В моем университете. Моем городе. Моей вселенной. И здесь мое слово - закон.