Прекрасные наполовину
Шрифт:
Мартин сконфуженно хмыкнул.
Шествие приблизилось к какой-то маленькой рощице, тут Джо остановилась.
– Здесь похороним, – сказала она, положив тело на землю. – Элла, давай лопату.
– Может, лучше я буду копать – предложил Стивен.
– Нет, Стивен, у тебя и так здоровье не самое лучшее, а ещё рисковать им, – сказала Джо таким голосом, что никто больше не осмелился предложить ей свою помощь.
Она взяла лопату и вонзила её в твёрдую землю, потом подняла лопату, отбросила землю. Постепенно стала появляться яма, которая потихоньку увеличивалась. Джо начала
– Нет, больше не могу, – произнесла Джо, всхлипывая.
– Может, лучше мне? – спросил Мартин.
Она протянула лопату Мартину и отошла в сторону ко всем остальным. Остальные стояли тихо, не говоря ни слова: Лари смотрел на свои ноги, Элла разглядывала руки.
Мартина начал копать, при дыхании он издавал свист. Яма становилась глубже и шире.
– Ладно, думаю, этого вполне хватит, – сказала Джо, заглядывая в яму.
Она подняла с земли тело несчастной Дороти, а затем положила его в могилу. Все смотрели на дно ямы, где лежала сейчас Дороти, похожая на груду белых тряпок. Пусть Дороти за всю свою жизнь не произнесла ничего вразумительного, не сделала ничего полезного, но её все любили, потому что она не способна была делать зло и сама всех любила. Каждый из фриков стал подходить к краю могилы и бросать горсти земли.
– Давай лопату, Мартин, – сказала Джо.
Она принялась теперь закапывать могилу, прямо на белоснежную простыню падали груды чёрной земли.
– Жаль только, что креста у нас нет, – сказал Лари.
– Ничего, можно и без него обойтись, – ответила Элла.
Вскоре яма была зарыта. Джо молча стояла и смотрела на могилу Дороти, облокотившись на ручку лопаты. Послышался какой-то шорох, наверное, где-то в роще взлетела птица, сейчас только этот звук нарушил тишину. Джо очнулась от раздумий и сказала:
– Надо хотя бы чем-то отметить это место, а то мы его потом совсем потеряем.
– Да вернёмся мы сюда к тому же не скоро, в лучшем случае через год, – добавил Лари. – Кстати, как мы поступим с табличкой, которую сделал Мартин?
– Надо бы подходящую палку найти, – предложила Элла, – туда и приколотим табличку. Это, конечно, не надёжно, но хоть что-то.
Неподалёку Джо нашла широкую доску, и Мартин установил её на могиле.
– Бедная Дороти… бедная, – прошептал Стивен, прибивая табличку к доске.
– Дороти ведь никому не делала ничего плохого, она не должна была умирать, правда же? – вымолвил Лари.
– Она была самым добрым человеком из всех, кого я знаю, – сказала Элла.
– Господи, очисти грехи наши, прости беззакония наши. Упокой, Господи, души рабы твоей Дороти. Ныне и присно и во веки веков. Аминь. – проговорил молитву Стивен.
Все стояли молча, вспоминая какой была Дороти.
– Она не должна была умирать, это я во всём виновата, я не доглядела за ней, – прошептала Джо.
– Нет, Джо, ты не виновата, – попытался её успокоить Лари.
– Прощай, Дороти! Спи спокойно, – сказала Джо и тихо пошла в сторону цирка.
Все остальные медленно побрели за ней, иногда они оборачивались, чтобы ещё раз проститься с маленькой Дороти. Их огорчало то, что всё, что они сделали, не очень-то напоминало своим видом могилу, настоящую могилу, как на кладбище. Но могила Дороти была словно вызов всему человечеству, словно рана на большом теле Земли. Эта рана кровоточила, болела, она кричала людям: «Оглянитесь же! Посмотрите, что совершается на этой планете! Посмотрите, до чего вы докатились!» Но разве увидят они? Фрики наивно думали, что смерть Дороти способна изменить людей. Но было ли это так? Станут ли они добрее, гуманнее к тем, кто не такой, как все? Возможно ли это в мире, где уже ничего не воспринимается всерьёз (кроме денег, конечно же)? Люди будут проходить мимо могилы, а история с Дороти скоро забудется. Максимум местные подростки сочинят какую-нибудь легенду о призраке микроцефалки.
Идя домой, Джо и все остальные иногда поглядывали на красивое, усеянное звёздами небо и думали о том, что где-то далёко отсюда, под этим же самом небом, скажем в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе живут другие люди. Они ходят в кинотеатры, рестораны, катаются на русских горках, и им совершенно всё равно до какой-то там умершей сегодня микроцефалки Дороти.
– Так жалко, что никто ведь кроме нас, наверное, больше не вспомнит о Дороти, – сказала Элла.
– Они вспомнят, вот увидишь все завтра будут это обсуждать, наверняка, кто-нибудь ещё знает о смерти Дороти, – ответил Мартин.
Вскоре показался фургон Джо и Лари.
– Ну ладно, мы пойдём. До свидания, – сказала Элла, вместе со Стивеном она направилась к своему фургону.
– До свидания, – почти прошептала Джо, задумавшись на мгновение о чём-то.
– До свидания, – вымолвил Мартин.
Лари и Джо вошли в фургон, где их уже встречал Шелдон.
– Ну как? – немного погодя, спросил их Шелдон. Он выглядел довольно обеспокоенным.
– Похоронили, – ответила Джо, и на её глазах вновь выступили слёзы, – недалеко от цирка, около рощи. Могила у неё скромная, только мы знаем всю эту историю с её убийством. Жаль только, что за могилкой никто не будет ухаживать!
Джо без сил упала на стул. Она молча плакала, наблюдая как за окном летают светлячки. В это время опять наступила полная тишина. Джо начал слышаться голос Дороти, будто сейчас она находилась в этой самой комнате. «Гы… Го… Га… Гу…» – звенело в её ушах. Она оглянулась, но Дороти, естественно, не было, лишь Шелдон с поникнувшей головой лежал на кровати, да Лари сидел рядом с ней. Джо вспомнила Грэга, этого проклятого убийцу. Она подумала, что Грэг скорее всего останется безнаказанным, от этой мысли руки сами собой сжались в кулаки.
– Может, всё же мы сможем подать в суд на Грэга? – с надеждой спросила она.
– Нет. Кто нас слушать-то будет? И мистер Голдмен сделает всё, чтобы мы в суд не шли, это же, по его мнению, репутацию цирка испортит, – ответил Лари.
Джо думала о Дороти. Вскоре её начало клонить в сон.
– Надо спать ложиться, – устало сказала Джо.
Через несколько минут свет в их фургоне погас, так же как и до этого во всех остальных. Цирк полностью погрузился в сон, а где-то рядом с рощей, почти за его пределами, вечным сном почивала бедная жизнерадостная Дороти.