Прекрасный хаос
Шрифт:
— Слышала?!
— Что? — нахмурилась она.
— Кто-то телепортировался!
— Дядя Мэкон этим не балуется. Равенвуд надежно защищают заклинания. Ни одному инкубу, даже самому могущественному, сюда не пробраться! — убежденно заявила Лена, но я видел, что она занервничала.
— Наверное, померещилось. Может, Кухня экспериментирует, — произнес я. — Давай, открывай.
Лена нажала на ручку, но та не поддалась.
— Странно! Заело!
— Я попробую.
Я толкнул дверь плечом — бесполезно. «Какой позор», — подумал я и навалился на створку всем телом.
— Она… она…
— Что?
— Ну, как там по-латыни? Как у вас называется заклинание для запирания?
— О нет! Ридли не смогла бы наложить на дверь Obex Cast. Оно очень сложное!
— Сложное? Лена, ты издеваешься? Забыла, что она устроила в спортзале?
Лена уставилась на гладкое дерево, ее зеленый глаз засиял ярче, а золотистый — гневно потемнел. Черные локоны начали завиваться и подниматься в воздух… Через мгновение дверь сорвало с петель невидимой силой, и нашим взглядам предстала спальня Ридли. Очевидно, таким образом поступают чародеи, когда хотят сказать: «Иди ты!..»
Я щелкнул выключателем. Зажегся свет. Лена сморщилась, поднимая огромную бигуди, к которой прилип розовый леденец. Спальня, включая кровать и розовый пушистый ковер в стиле ретро, была завалена одеждой, обувью, пузырьками лака для ногтей и прочей косметикой.
— Придется положить эту гадость на место, — сказала Лена, глядя на открытую бутылочку, из которой на туалетный столик медленно вытекал лак. — У Ридли будет истерика, если она узнает, что мы без спросу к ней вломились. Она же просто зациклилась, — предупредила меня Лена. — Но здесь, похоже, не колдовали — ни книг, ни амулетов.
Я отогнул розовый ковер, прикрывавший плавные очертания секретной двери, вделанной в пол.
— Итан! — воскликнула Лена и схватила пустую пачку «Доритос». — Ридли ненавидит «Доритос». Она обожает сладкое, а соленое терпеть не может!
Я заглянул в темноту уходящих вниз ступенек, в очередной раз пытаясь поверить в то, что они действительно существуют, и спросил:
— То есть я смотрю в заколдованный колодец, а ты мне говоришь, что самое странное — пакет из-под чипсов?!
— Именно, — подтвердила Лена, поднимая с пола неоткрытую упаковку таких же чипсов.
— А я раньше любил шоколадное молоко, — проворчал я и нащупал ногой невидимую ступеньку, — но сейчас меня от него тошнит. Думаешь, это знак? У меня тоже появились сверхъестественные способности? — осведомился я и шагнул в непроглядный мрак.
Мы спустились по лестнице, ведущей в личный кабинет Мэкона. Он прислонился к письменному столу, листая гигантский фолиант.
— Семь, — четко произнес женский голос.
Мы с Леной оцепенели. Я взял Лену за плечо.
«Подожди».
Мы находились в тени коридора, у самого входа. Похоже, нас не заметили.
— Семь чего, мисс Дюран? — уточнил Мэкон.
В комнату вошла Лив со стопкой книг в руках. Светлые волосы разметались по старой любимой футболке с «Pink Floyd», в голубых глазах отражалось сияние свечей. Во тьме подземелья Лив казалось сотканной из солнечного света. Бывшая практикантка Мэриан, моя бывшая приятельница. Но это, скажем так, не совсем правда. Для меня Лив стала больше, чем просто подругой. Но Лена уже вернулась… И что мне делать? Как ни крути, Лив навсегда останется моим другом. Она помогла мне отыскать Лену, добраться до Великого Барьера, царства темной и светлой магии. Она пожертвовала своим будущим, карьерой хранительницы — и все ради нас с Леной. Мы были в долгу перед ней.
Есть много способов оказаться навеки связанным с человеком…
Лив вывалила свою ношу на стол перед Мэконом. Над древними рукописями поднялось облачко пыли.
— Только пять смешанных генеалогических линий чародеев обладают силой, чтобы произвести на свет подобное сочетание генов. Я провела сравнительный анализ генеалогических древ по обе стороны Атлантического океана. Здесь также представлено и ваше.
«Сверхъестественное кровосмешение. Итан, они разыскивают Джона!»
Лена пользовалась кельтингом, но мне почудилось, что она произнесла слова едва слышным шепотом.
— Ах да, — буркнул Мэкон, не отрываясь от фолианта. — Что ж, полагаю, вы занимаетесь исследованиями исключительно из научного интереса.
— Разумеется, — кивнула Лив, открывая свой красный блокнот.
— Итак, встречаются ли похожие… экземпляры в записях хранителей? Есть ли объяснение существованию нашего таинственного гибрида, неуловимого Джона Брида?
«Ого!»
Лив развернула два листа пергамента, и я поежился. Генеалогические древа семей Дюкейнов и Равенвудов!
— Имеются лишь четыре случая. По крайней мере, если верить Верховному совету хранителей.
«Какому совету?»
«Позже, Итан».
— Во-первых, родители Сэрафины Дюкейн, — продолжала Лив, — Эммалин Дюкейн, светлая чародейка, и ваш отец, кровососущий инкуб Сайлас Равенвуд. Бабушка и дедушка Лены, — покраснев, посмотрела на него Лив.
— Эммалин — эмпат, — резко возразил Мэкон. — У колдуньи с таким даром не может родиться инкуб, способный находиться на солнце. Кроме того, наш гибрид весьма молод, чтобы быть плодом любви конкретно данной пары.
Лена вздрогнула, и я крепко сжал ее ладошку.
«Они изучают идиотские древа, Эль. Это ничего не значит».
«Пока».
Лена склонила голову мне на плечо, а я пододвинулся поближе к двери, чтобы лучше слышать разговор.
— Значит, у нас остается три потенциальных родителя гибрида темного чародея и инкуба. Конечно, комбинацию двух светлых чародеев мы исключим, поскольку в мире нет…
— …светлых инкубов, коим являлся я в предыдущей форме существования? Верно. Инкубы — темные по своей природе, мисс Дюран.
Лив, смутившись, закрыла блокнот, но Мэкон быстро ее успокоил: