Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 4
Шрифт:
Плыли в запретную зону и среди своих злейших врагов надеялись найти общий язык и взаимный интерес. Им тоже давно надоело враждовать с городскими парнями, были готовы на мир.
Ещё издали нас заметили местные парни. Чтобы не обострять обстановку мы подняли белый флаг и легли на дрейф, как льдина в Северном ледовитом океане.
В нашу сторону выплыли две маленькие лодки, которые были намного меньше нашей лодки. Мы показали свои руки, это у нас был знак того, что у нас нет с собой оружия против них и прибыли мы к ним с добрыми намерениями. Местные мальчишки в лодках
– Салам алейкум! – приветствовали Абдулл и Махмуд, пацанов, приплывших к нам на беседу.
– Алейкум ас салам! – взаимно, приветствовали нас, местные мальчишки из двух лодок.
После обмена приветствиями, Абдуллазизов Абдулл и Исмаилов Махмуд, начали с ними переговоры на своих национальных языках. Разговоры длились очень долго.
Накопилось много претензий, так как мы часто дрались с ними за свои территории. Сошлись на том, что каждая сторона будет посещать по воскресным дням другую сторону.
Соблюдать всегда порядок гостеприимства и не вредить соседям на обеих сторонах. Нас горцы приняли со всеми почестями кавказского гостеприимства.
Хорошо накормили и долго расспрашивали о жизни в Избербаше. Больше всего их интересовали пресные заливы. Какая там есть рыба и когда она лучше ловится.
Мы, конечно, не раскрывали им все наши тайны, только в общих деталях рассказали о пресных заливах и о том месте, где им будет дозволено ловить рыбу.
В свою очередь хозяева определили свои территории для нашей ловли рыбы здесь. Когда местные парни узнали причину нашего прибытия, то они мне оказали особое внимание.
Пригласили к нашей компании своего опытного знахаря аула и рыбацкого колхоза Буйнак.
– Мальчишка! Ну! Бистро покажи мне своя спина. – сказал мне местный знахарь, на ломаном русском языке. – Сейчас будем смотреть, что у тебя болеть. Не бойся. Ми тебя не убиваем.
Друзья помогли мне снять рубашку, так как был не в силах это сделать сам. Знахарь внимательно посмотрел мою спину. Цокая языком. Нервно покачал головой.
Прочитал мне какие-то заклинания. Потрогал мою спину и руки, своими колючими руками, как кусты чилижника. Отчего весь поёжился и у меня на спине появились пупырышки.
Затем знахарь принёс в бутылке какую-то жидкость, которая была неопределённого мутно-грязного цвета и издавала вокруг такие запахи зловония, что мои друзья заткнули свои носы.
Знахарь часть жидкости из бутылки втёр своими колючими руками в мою спину, а оставшуюся часть дал мне выпить. Вполне естественно, что такую гадость не мог пить.
От одной мысли того, что гадость вольётся в мой желудок, у меня закружилась голова, стало дурно, чуть было не вырвал прямо на знахаря.
– Ты, совсем плохой, – зло, процедил знахарь. – Пей, чтобы тебе не подохнуть, как шакалу.
Знахарь ткнул мне в губы грязную бутыль с более грязной жидкостью. Невольно глотнул. Потом ещё и ещё, на одном дыхании, пока знахарь не убрал от меня пустую бутыль.
Как только эта серая жидкость вошла в мой желудок, меня словно прожгло изнутри
Затем стал барабанить, почём попало руками и ногами. Меня всего сильно затрясло. Словно ударило электрическим разрядом. Чуть не отдал богу душу. Затем вскочил и побежал прямо к морю.
– Теперь будет жить! – радостно смеясь, закричал знахарь, мне вдогонку. – Смотрите, как бегает!
Меня так рвало изнутри, думал, что кишки изо рта скоро сами все вылезут. Моё тело всё так извивалось, прямо, как в море волны во время шторма.
Сердце в груди билось подстреленной птицей. Голова гудела, будто огромный колокол в монастыре. Подумал, что моей жизни пришёл конец. Мне не выжить теперь.
Друзья подхватили моё ослабевшее тело и потащили в лодку. Они так сильно перепугались, словно это к ним подкрался конец жизни. Им только осталось добраться до дома, чтобы там замолить перед родителями и горожанами грехи своего детства, которое погибает досрочно. Мне совсем не хотелось умирать.
– Если, Череп, умрёт. – сквозь слезы, сказал, Сулим. – Тогда нас всех, навсегда, посадят в тюрьму.
– Тоже мне, грамотей нашёлся. – поправил Пузан. – Ни навсегда, а на всю жизнь. Как убийц друга.
– Никто никого не убивал. – успокоил Абдулл. – Нечего, Черепа, рано хоронить. Вон, он очухался. Скоро он встанет на ноги и морду набьёт тому, кто его собрался преждевременно похоронить.
Мне вправду стало легче. Но после рвоты голова сильно кружилась. Живот болел как побитый.
– Куда мы теперь с ним? – спросил Махмуд. – Опять в аул нам поворачивать, как-то неудобно. Плыть домой тоже опасно. Нам придётся отвечать за то, что мы выкрали Черепа из больницы.
– Правильно! – возмутился Абдулл. – Люди нам помогли, а мы убежали, как последние трусы.
– Надо помахать руками. – предложил Пузан. – Вон, весь аул собрался. Пускай успокоятся за нас.
Понял, что лучше будет, если мы помашем руками. Поднялся с того места, куда меня положили друзья и принялся махать руками. Мои друзья тоже стали махать руками. Все те, кто был на берегу, также принялись махать нам руками, как машут на прощанье лучшим друзьям.
Теперь нам стало ясно, что старой вражды между аулом и городом больше никогда не будет. Это событие помогло нам наладить свои отношения. В следующее воскресенье мы встретимся с друзьями из аула и будем вместе рыбачить на море.
Жители аула и рыбацкого колхоза Буйнак стали расходиться лишь тогда, когда наша лодка доплыла до мыса с маяком. Мы должны были скрыться из вида.
Мы в последний раз помахали новым друзьям и вскоре скрылись за мысом, за которым открылся вид на пресные заливы. Там уже была наша граница, которая вела нас к своему дому.
Не успели мы заплыть со стороны моря в пресные заливы, как увидели на горе машины скорой помощи и милиции. Куда-то смываться от них нам было уже поздно, нас заметили с высоты, да мы и не думали удирать. Мои друзья уже натерпелись разного страха за время нашего побега, что лучше было сдаться.