Преломление. Обречённые выжить
Шрифт:
Уже через полчаса условия стали близки к космическим. Зимовщиков можно было смело сравнить с экипажем космической станции, потерпевшей аварию. День космонавтики оправдывал своё название.
На раздумья времени не было. Ещё полчаса-час – и всех сковал бы космический холод, превратив в ледяные манекены. Скафандров на «космонавтов» не было. Инструкций на этот счёт тоже не было.
Стартом в борьбе за выживание явился объявленный аврал. Первым оправился от шока начальник группы бурения Борис Моисеев – вспомнил о работающей на солярке капельной печке. Кто-то – о давно уже забытом дизель-генераторе на буровой. Печку тут же затащили в один из жилых балков, растопили. Туда
С дизелем пришлось повозиться. Кузнецов и Моисеев потратили несколько часов, чтобы привести его в чувство. На морозе каменели пальцы. Приходилось отогревать руки в нагретых товарищами рукавицах. Сам изобретатель дизеля немецкий инженер Рудольф Дизель не поверил бы в успех задуманного. Но задуманное становилось явью: в итоге от движка с генератором всего лишь в 1 киловатт получила питание рация. А к исходу следующего дня, с опозданием на 16 часов против штатного выхода в эфир, радист Валерий Головин передал ошеломляющее сообщение о положении на станции «Восток». В столице Советской Антарктиды на станции «Молодежная» начальник 27-й Антарктической экспедиции Рюрик Максимович Галкин, узнав о случившемся, заплакал.
Участник трёх зимовок в Антарктиде Велло Парк сказал тогда своим товарищам:
– Главное – не отчаиваться! Пока у нас есть продукты, а они у нас есть, есть топливо, а оно у нас тоже есть, а также, слава Богу, руки, ноги и головы на месте, мы выживем. Поверьте мне, как старому альпинисту.
За день температуры в помещениях сравнялись с наружными. Работать пришлось семь часов кряду. Долгий полярный опыт говорил, что без риска для здоровья работать в таких условиях можно по 30–40 минут с перерывами на отдых. Но старые правила здесь не годились – вопрос стоял о жизни и смерти. Слава Богу, сохранился запас дизтоплива в 100-литровых бочках, находящихся рядом с ДЭС. В последний момент ветер отвернул от них пламя пожара, изменив направление. Сгорел только укрывавший бочки брезент. Но это в данном случае оказалось благом: загустевшая от мороза до кашеобразного состояния солярка оттаяла и годилась для потребления.
Из старых газовых баллонов и бочек из-под машинного масла смастерили ещё две работающие на соляре печи-капельницы. Инженер-буровик Валерий Лобанов и сварщик-электрик Валентин Морозов приложили здесь свой опыт и умение.
Печи приспособили для обогрева помещения с продуктами и медикаментами. Когда печи растопили, то стало относительно тепло в трёх небольших балках, где и разместился весь коллектив.
После всех проведённых работ начальник станции Пётр Астахов посмотрел на Велло Парка с надеждой:
– Будем выживать?
– Мы на это просто обречены, – ответил неунывающий метеоролог.
Первая битва за тепло увенчалась успехом. Повар Анатолий Калмыков обнадёжил ещё и тем, что пообещал три раза в день готовить горячую пищу на тех жалких самодельных печках, которые имелись в наличии.
Большая земля запрашивала: «Чем можем помочь?..»
Чем она могла им помочь? Рассчитывать приходилось только на себя.
Астахов собрал коллектив и спросил:
– Что ответим Москве?
Молодые полярники, зимовавшие на «Востоке» первый раз, молчали. Это молчание не сулило ничего хорошего.
– Считаю, что острота чрезвычайной ситуации уже сглажена. Отзимуем. Главное – выстоять, – уверил всех Велло Парк.
На том и остановились.
Из старых газовых баллонов при помощи электросварки сделали всего пять печей-капельниц, работающих на соляре. Возле них организовали постоянное дежурство, поскольку они отличались повышенной пожароопасностью. Капельницы всё-таки были находкой в тех условиях, хотя и не могли обогреть полностью даже небольшое помещение. Возле печки – жара +25–30 градусов, но всего лишь в двух метрах – ноль, а дальше – и вовсе мороз.
Оставшиеся семь с половиной месяцев проходили почти в космической среде. Во время сна и еды группировались ближе к печкам и только тогда немного отогревались. Единственным, кто спал в отдельном промёрзлом домике без печек, был старый альпинист Велло Парк, привыкший к свежему горному воздуху. При температуре -25 градусов спать можно было 4–5 часов. Спасал зимний спальный мешок из собачьей шерсти. Пригодился альпинистский опыт: на ногах 4 пары шерстяных носков, сверху – вывернутые мехом внутрь унтята [7] . По-настоящему замерзал только нос, на который, как известно, унтята не наденешь. У печки Велло спать не мог. Она сильно коптила. Можно было с непривычки задохнуться.
7
Унтята – специальные меховые чулки, вывернутые мехом внутрь.
Несмотря на убийственные запахи немытых тел товарищей и спёртую атмосферу, печка манила к себе как единственный источник тепла. Около печек соорудили двухъярусные нары. На верхнем ярусе спали даже в нижнем белье. Зато этим «счастливчикам» доставалась вся копоть и гарь. Нижние дышали относительно нормальным воздухом, но спать приходилось в полной полярной амуниции. Иногда менялись этажами.
При этом находили в себе силы шутить:
– Одно из двух – или задохнусь от гари, или замёрзну. Трудно сказать, что лучше.
Теперь понятно, почему Автовелопарк – так в шутку называли Велло Парка – выбрал себе место для ночлега в отдельном неотапливаемом помещении.
Основным недостатком печей-капельниц было то, что они нещадно чадили, производя сажи чуть ли не по ведру в сутки. От неё, набивавшейся и оседавшей повсюду, не было спасения ни в помещениях, ни вне помещений; сажа стала бичом зимовки, ею пропиталось всё одушевлённое и неодушевлённое в радиусе нескольких километров от станции. Это вызвало удивление и тревогу американцев. Поскольку в те времена на орбите Земли кружили в основном советские и американские спутники, то первыми забили тревогу американцы. Их спутники отметили накрывшее советскую станцию «Восток» чёрное пятно. Наши спутники отмечали его тоже. Но наши знали причину его возникновения, а американцы даже и не догадывались, поскольку мы не раскрывали тайну «чёрной дыры». Ни в прессе, ни в эфире никакой информации на этот счёт не было.
Поговаривали, что президент Соединённых Штатов Рональд Рейган настолько обеспокоился, что, связавшись со своим министром обороны, обсудил возможность повышения боевой готовности войск стратегического назначения. Что там замышляют эти русские – поди разбери.
И действительно, было жутковато видеть на девственно-белом ледяном куполе Антарктиды, не менявшем своего цвета миллионы лет, чёрное, постепенно расползающееся пятно. Да ещё в районе внутриконтинентальной советской станции.
Сами полярники стали похожи на чертей. Друг друга узнавали только по голосу или по походке. Глаза от постоянной копоти стали красными, как у кроликов. Не люди, а некие пришельцы из других галактик.