Прелюдия к очарованию

Мэтер Энн

Оплатил ли граф Малатеста счет? Или ей придется самой это сделать? Лихорадочно она прикидывала в уме, сколько лир у нее может находиться в кошельке.

– Санча! – услышала она свое имя, произнесенное до боли знакомым, слегка грубоватым тоном, и, резко повернувшись, Санча с удивлением увидела графа, который, очевидно, догонял ее.

– Санча! Куда это вы направились? – возбужденно спросил он.

Радость ее при виде графа была так велика, что у нее даже немного закружилась голова, и она покачнулась. Желая поддержать, граф протянул руку, и Санча изо всех сил за нее ухватилась.

– Я… я подумала… вы ушли, – едва слышно прошептала

она.

– О Санча! – Голос звучал жестко, но глаза были полны самых искренних чувств.

Без дальнейших слов граф повел ее к выходу. За дверью он не стал подниматься по лестнице, а, прижав Санчу к боковой стенке, стиснул руками ее талию.

– Вы хотели сбежать от меня! – проговорил он странно-напряженным тоном.

Санча только отрицательно покачала головой, его близость буквально парализовала ее. Весь вечер они постоянно, но, может быть, не с такой силой осознавали присутствие друг друга, и Санча чувствовала, что ей ужасно хочется, чтобы граф касался ее с той же страстностью, которая слышалась в его голосе.

– Куда вы направлялись, когда я вас остановил? – спросил граф. В этот момент он еще ближе придвинулся к Санче, пропуская сходившую по ступенькам группу молодых людей, которые, не обратив на обоих ни малейшего внимания, скрылись за дверью бара.

– На… Наверное, домой, – призналась Санча тихо.

– О Санча! – снова произнес он хрипло. – Вы ведь не подумали, что я вас бросил? Мне нужно было поговорить на кухне с Джулио, и это все. Когда я вышел и увидел, как вы куда-то спешите, я должен был вас остановить!

– Это… было… э-э-э… недоразумение, – выговорила, задыхаясь, Санча, с трудом подавляя желание положить ладони на шелковую рубашку и почувствовать, как под пальцами бьется его сердце.

– А если бы я действительно ушел, вас бы это огорчило? – глухо спросил граф.

Ухватив рукой два конца воротничка блузки, Санча стянула их вместе у горла. Она не знала, что ему ответить, и опасалась еще больше усугубить ситуацию, которая и без того сделалась угрожающей. Санча лишь как-то беспомощно покачала головой, а граф, внезапно взяв ее за плечи, наклонил голову и страстно прильнул губами к ее шее. Затем, разжав ее пальцы, все еще судорожно цеплявшиеся за воротничок кофточки, и оголив плечо, он стал целовать нежную кожу.

Санча одновременно почувствовала и радость и ужас. Пьянила мысль, что она у такого человека, как граф Малатеста, возбуждала желание целовать ее, но в то же время было страшно думать, что она имела дело с мужчиной, возможно, вдвое старше ее, который, вероятно, был уверен, что она охотно уступит его домогательствам.

Однако по мере того, как его губы продолжали ласкать нежную кожу плеча и шеи, руки Санчи соприкоснулись с шелковой тканью его рубашки, а потом ощутили упругость росших на груди волос.

Сила пробудившейся чувственности, вызванной этим прикосновением, напугала Санчу, и она, подобно пловцу, вынырнувшему на поверхность после слишком длительного пребывания под водой, отшатнулась, судорожно ловя открытым ртом воздух и застегивая блузку дрожащими пальцами.

– Пожалуйста, – проговорила она с пылающими щеками, – пожалуйста, я хочу домой!

Граф, не говоря ни слова, отступил. При тусклом свете уличного фонаря она заметила судорожно сжатые губы и напряженный взгляд графа, который избегал смотреть на нее, когда она прошла мимо и стала подниматься по ступенькам.

Упорно сохраняя дистанцию, Санча вместе с графом проследовала по лабиринту улиц и переулков назад к каналу. К ее удивлению, они вышли туда, где их ожидал в моторной лодке Паоло, слуга и телохранитель.

Увидев Санчу с графом, он привычно вытянулся – весь внимание.

– Доставь, пожалуйста, мисс Форрест, куда ей надо, Паоло, – проговорил граф ровным голосом. – Я доберусь домой самостоятельно.

– Разве вы не собираетесь возвращаться в палаццо, синьор? – вопросительно сдвинул брови Паоло.

Глаза графа потемнели.

– Я сказал, чтобы ты отвез мисс Форрест домой, – отрезал он. – До свидания, синьорина, – поклонился он Санче и растворился в ночной темноте, очевидно, нисколько не беспокоясь о собственной безопасности…

Глава четвертая

В последующие несколько дней у Санчи было достаточно времени, чтобы основательно поразмышлять над событиями того памятного вечера и поломать голову над вопросами о значении случившегося. Прежде всего она упрекала себя за то, что приняла приглашение графа, но вместе с тем она не могла не признать, что отдельные эпизоды доставили ей удовольствие, и ничего не имела против, чтобы их повторить. Однако Санча была достаточно умна и не строила иллюзий, понимая, что для графа она не больше, чем очередная красивая молодая женщина, которая своим поведением разожгла в нем мужское любопытство. Паоло, безусловно, удивило их внезапное расставание, и Санча думала над тем, что он имел в виду, спрашивая графа, не намерен ли тот отправиться в палаццо. В итоге всех этих размышлений она пришла к неутешительному выводу, что граф планировал вернуться домой вместе с ней. О дальнейших его намерениях думать Санче не хотелось. Было лучше ограничиться предположением, что она разрушила любые замыслы графа на этот счет, отказавшись уступить его, несомненно, чрезвычайно искусному ухаживанию, и больше не строить догадок о возможном финале того вечера. И теперь всякий раз по окончании работы Санча выходила из здания редакции с тревожно бьющимся сердцем, однако граф не показывался.

К концу недели Санча почти совсем успокоилась. Перестала она особенно волноваться и по поводу неверности Эдуардо. Выслушав его объяснение, Санча до известной степени смирилась с ситуацией; во всяком случае, дядя и племянница дружески беседовали по пути к загородному дому.

Тетя Элизабет радостно встретила мужа и Санчу, на руках резиновые перчатки, перепачканные землей.

– Ты никогда не угадаешь, Эдуардо, что я получила, – воскликнула она. – Приглашение от семьи Бернадино на званый ужин.

Эдуардо ослабил узел галстука и расстегнул ворот рубашки.

– От Бернадино? – переспросил он с очевидной почтительностью. – Разве мы так близко с ними знакомы?

Элизабет, пожав плечами, прошла вместе с ними в низкую светлую гостиную, где преобладали голубые и зеленые пастельные тона.

– Ну, я знаю графиню достаточно хорошо. Она посещает некоторые коллективные игры в бридж, где бываю и я. Но мне кажется, я никогда не встречалась с ее мужем. А тебе приходилось?

– С графом Бернадино? Нет, с ним я не знаком, – отрицательно покачал головой Эдуардо. – Конечно, как и многие, я знаю его в лицо. Но он вращается в совершенно других кругах, чем редактор какого-то журнала. Крупный собственник и журнальный работник не часто стоят друг с другом на цриятельекой ноге.