Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?
Шрифт:
Читатель, по-видимому, обратил внимание на то, что в своей книге я почти не касаюсь внешнеполитических вопросов. Не ставил такой цели перед собой. Но это небольшое отступление меня вынудила сделать телепередача о войне в Афганистане. Один из ее участников — Яковлев, бывший мой коллега по Политбюро, — заявил, что в этой войне были заинтересованы военные и военно-промышленный комплекс, поскольку им надо было производить и совершенствовать оружие.
Лукавите, Александр Николаевич! Война в Афганистане — это дело рук политиков. И только их дело! А армия и ВПК были
Я был против войны в Афганистане. Считал, что конфликт в этой стране — внутреннее дело ее народа. А наша граница должна быть стабильной и спокойной. Впрочем, не слышал, чтобы и другой новоявленный господин — Козырев — высказал свою твердую позицию по этой пограничной войне. Это и понятно. Ведь он сейчас больше воюет с «политическими ублюдками красно-коричневой масти» (это его бранные слова), которые, оказывается, завелись в Государственной Думе. А пока на границе с Афганистаном убивают наших мальчишек в военной форме…
Займы, кредиты и внешние долги России — проблема, которая обостряется из года в год и привлекает к себе внимание широкой общественности — отечественной и зарубежной. И хотя я не имею возможности дать детальный анализ существующего здесь положения дел за последние 3–4 года, так как располагаю только открытыми публикациями, тем не менее, придется коснуться этой проблемы. В официальный обиход запущен термин «долги бывшего СССР». Запущен теми, кто в 1990–1991 годах всяческими путями дестабилизировал политическую и экономическую обстановку в стране, разваливал СССР, кто уже четыре года руководит Россией.
Между тем до 1989 года серьезных проблем в получении кредитов и выплате внешних долгов, как я уже говорил, не было. Мы сталкивались, конечно, с трудностями, связанными с колебаниями мировых цен на экспорт и импорт, недопоставкой экспортной продукции и сверхплановой закупкой за рубежом, особенно зерна и продовольствия. Но мобильность экономики, возможность маневрировать материальными ресурсами, имевшиеся валютные резервы, в том числе и золота, позволяли справляться с возникающими задачами.
В 1989 году новая государственная власть — Съезд народных депутатов СССР — развернула широкое обсуждение экономических проблем. Это было естественно. Придя на свой первый Съезд, депутаты, не остывшие еще от митингов и горячих речей, рассчитывали найти быстрые, радикальные решения острых вопросов жизни страны, в том числе и внешнеэкономических. Многие депутаты именно в этой сфере видели некую панацею от всех наших бед. Тон задавали некоторые ученые-экономисты или экономисты-публицисты. Мнения были самые различные — от обвинения Правительства в распродаже богатств страны и ограблении будущих поколений до претензий к его чрезмерно осторожной политике в области получения кредитов.
Чтобы иметь представление о сложившейся в то время ситуации, я позволю себе процитировать свои слова, а также выдержки из выступления Н.П. Шмелева, доктора экономических наук, ныне члена-корреспондента РАН. Он в то время «специализировался» на этой теме.
Докладывая на Первом съезде о программе предстоящей деятельности Правительства СССР, я говорил о трудностях во внешнеэкономической сфере. Тональность доклада отвечала духу того времени — говорить больше о проблемах и недостатках, даже сгущая краски. В частности по займам и задолженности моя позиция выражалась в следующих словах:
«Правительство считало, что чрезмерная валютная задолженность чревата серьезными экономическими и политическими последствиями, что к вопросам займов надо подходить с максимальной осмотрительностью.
В целом же вижу задачу в том, чтобы работа нового правительства была направлена на решительное преодоление искусственно создававшейся на протяжении многих лет оторванности нашей экономики от процессов, происходящих в мировом хозяйстве».
И — длинная цитата из выступления моего оппонента, который явно выражал не только свое мнение, но и многих тех, кто сознательно или нет придерживался такой же позиции: после нас — хоть потоп.
«И, наконец, займы. Николай Иванович говорит, что он не хочет оставлять никаких долгов своим внукам. Я могу его понять, но в этом все же есть нечто провинциальное. Сейчас весь мир одной рукой занимает, другой — дает. Все живут, так сказать, в долг. Если мы какую-то сумму займем (менее чем тот долг, который висит сейчас на нас, если опять-таки пользоваться западными источниками, чистого долга где-то на уровне 30 миллиардов долларов), ничего страшного не произойдет. Чем отдавать? Если уж говорить по-деловому (любой финансист меня поймет), то отдавать сейчас никто не отдает».
Комментарии, как говорится, излишни. Сейчас некоторые политические деятели и экономисты-журналисты бросают камни в прошлое. Вот-де они тогда!.. Отсылаю их к стенографическому отчету Первого съезда народных депутатов СССР за 7 и 8 июня 1989 года.
Наше Правительство видело свою задачу не только в том, чтобы руководить оперативно жизнью страны, но и в том, чтобы создавать, укреплять плацдарм для ее развития в дальнейшем. А для этого нужно было анализировать, изучать опыт не только отечественный, но и зарубежный, в том числе отрицательный.
Я до сих пор помню горькие слова Збигнева Месснера, бывшего премьер-министра Польши, сказанные мне в самолете, когда мы летели из Варшавы в Краков в 1986 году:
— Все могу простить Тереку, кроме одного: внешнего долга, в который он вогнал Польшу. Вы не знаете, к счастью, что значит жить под постоянным дамокловым мечом, занесенным над страной многочисленными кредиторами… После войны мы взяли кредитов на 45 миллиардов долларов. На сегодняшний день выплатили 48 миллиардов и еще 35 миллиардов должны. Это — как снежный ком.