Преображение мира
Шрифт:
И не стоит скрывать, думала она, неприязненно глядя на себя в зеркало, что ты неряшливая, расплывшаяся домохозяйка средних лет. По сути дела, у тебя точно такой вид, как у секретарши, которая, работая с Диком, не представляла бы никакой угрозы твоему благополучию!
5
На улице неустанно моросил мелкий дождь. Серый туман, насыщенный влагой, висел сырым плотным занавесом. Хейзл с трудом раскрыла зонтик, но дождь уже успел оросить ее светлые волосы россыпью капелек, и она выругалась сквозь зубы. Она распустила их, потому что
Как всегда в непогоду, все такси были заняты, а, когда подвернулась наконец долгожданная свободная машина, дорога была так забита транспортом, что Хейзл опоздала на двадцать пять минут. Но, как выяснилось, она могла и не торопиться.
Когда метрдотель провел ее в роскошный обеденный зал, она увидела, что Дик всецело поглощен занятием, которое не имеет ничего общего с ланчем. За соседним столиком сидела женщина, на огромные груди которой, казалось, пошли все мировые запасы парафина. Наклонившись к Дику, она оживленно болтала с ним, а тот с любезной улыбкой на лице внимательно слушал. Сидящая за тем же столиком другая женщина с густыми блестящими волосами цвета апельсинового мармелада откровенно похотливо пожирала Дика влажными карими глазами.
Хейзл невольно расправила плечи и двинулась через переполненный зал ресторана, болезненно чувствуя, как пояс юбки врезался в талию. Увидев жену, Дик немедленно встал и встретил ее приветливой улыбкой, в которой тем не менее чувствовалось легкое раздражение.
Пока Хейзл приближалась, Дик бесстрастно рассматривал ее. Если не считать, что после рождения детей Хейзл поправилась и расцвела, она мало изменилась за те годы, которые мы провели бок о бок, подумал Дик.
Нежным цветом лица, белоснежной кожей и пышными распущенными волосами, падавшими на спину, она напоминала ту девочку, которую более десяти лет назад Дик встретил в модном ночном клубе.
— Привет, радость моя.
Улыбнувшись, он расцеловал ее в обе щеки. Женщины, обменявшись взглядами, застыли с полуоткрытыми ртами, и Хейзл ехидно подумала, что сейчас они напоминают рыб, вытащенных на берег.
— Не представишь ли ты меня своим приятельницам, Дик? — услышала она свой резкий голос, испытав желание пнуть самое себя, когда женщины ухмыльнулись.
Ее ханжеская фраза позволяет предполагать, что она ревнует. О Господи! К ним?! Откровенно говоря, Хейзл сейчас и в голову не пришло, что Дик собирается изменить ей. В таком случае он бы, конечно, нашел более привлекательных особ.
Хейзл увидела свое отражение в зеркальной облицовке стен и оторопела. Почему бы Дику не увлечься даже такими кикиморами, когда его жена ныне не имеет ничего общего с устоявшимися представлениями о красоте и обаянии?
— Итак, дорогой? — выжидающе посмотрела она на мужа.
— О, конечно, — спохватился Дик. — Делия Парду и Мэгги Мэнсон — моя жена Хейзл Треверс.
Хейзл не нужно было особой проницательности, чтобы заметить легкое потрясение, которое испытали собеседницы Дика. Наверное, предполагали, что мужчина столь влиятельный, богатый и сексуальный, как Дик Треверс, должен быть женат на особе, спорхнувшей с глянцевой обложки журнала мод. Но от образа красотки фотомодели Хейзл отделяли миллионы световых лет.
— Привет, Хейзл, — сказала Делия, обладательница пышного
— Мне тоже, — поддакнула Мэгги, от которой несло табаком.
Хейзл откашлялась и поздоровалась, тщетно стараясь придать голосу задушевную интонацию.
— Делия и Мэгги работают в рекламной компании «Виккен», — пояснил Дик. — Я ходил в школу вместе с их боссом Оливером Виккеном, помнишь, дорогая, прошлой осенью мы встретили его во Франции? Вот, вспомнили давние времена...
— Не стоит намекать, что мы столь уж древние создания, Дик! — кокетливо попеняла Мэгги и, вытаскивая из дорогого портсигара очередную сигарету, с видом заговорщицы подмигнула Хейзл. — Он всегда такой?
— Какой именно? — невозмутимо спросила Хейзл.
— Впрочем, ничего особенного. Неважно, — торопливо бросила Мэгги и, прежде чем прикурить сигарету, иронично прищурилась, глядя на Делию.
— Садись, дорогая, — тихо сказал Дик с улыбкой, которая, Хейзл не сомневалась, была вымученной.
Она опустилась на стул, стараясь скрыть плохое настроение. Интересно, Дик всегда выбирает для ланча рестораны, где вокруг него так и вьются доступные женщины?
Хейзл растерялась, поняв, как мало знает об этой стороне жизни мужа, в которой ей не было места. По крайней мере, с облегчением подумала Хейзл, эти две особы допивают свой кофе и собираются уходить. И слава Богу: их присутствие явно нежелательно, если не сказать больше!
— Не выпить ли для начала? — спросил Дик, делая знак официанту.
Женщина, которая с превеликим трудом подобрала в своем гардеробе соответствующую нежданно-негаданно раздавшейся фигуре одежду, благоразумно заказала бы себе содовую или диетический коктейль, но Хейзл была не в том настроении, чтобы проявлять благоразумие.
— Белого вина, пожалуйста, — твердо сказала она.
Вино было незамедлительно доставлено — прохладное, терпкое и благоухающее впитавшей солнце лозой. Хейзл испытала желание одним махом осушить бокал, но она никогда не искала утешения на дне бутылки и поэтому осторожно отпила небольшой глоток и выжидающе уставилась на Дика.
— Не сделать ли нам сначала заказ? — предложил он, поймав себя на том, что чертовски не хочет начинать неприятный разговор.
Проклятье! Если его и обеспокоила реакция Хейзл на предложение о переезде, то, как подозревал Дик, она не идет ни в какое сравнение с тем, что ему предстоит услышать сейчас, когда он взорвет свою «бомбу».
Хейзл почувствовала, что Дик тянет время. Это ее более чем устраивало, и потому она благосклонно кивнула.
— Почему бы и нет?
Когда Хейзл углубилась в меню, Делия и Мэгги поднялись со своих мест, и Хейзл попрощалась с ними холодной улыбкой. Она колебалась между уткой и тунцом, как вдруг почувствовала резкую боль в нижней части живота и охнула.
— Что с тобой? — тут же спросил Дик.
— Просто желудочный спазм. Ничего особенного.
— Точно? А не начало ли... э-э-э... твоих дней?
— Я... я не уверена, — призналась Хейзл.
В последнее время дни и месяцы летели так стремительно, что она то и дело сбивалась со счета дней менструального цикла. Дик озабоченно смотрел на нее, и Хейзл пристыженно вспомнила, как он неизменно заботился о ней, когда она мучилась болями. Дик приносил ей чай в постель, менял воду в грелке, массировал спину, пока она не начинала блаженно, как кошка, мурлыкать.