Препод 4
Шрифт:
В порту ничего не поменялось, стоило нашей шхуне пришвартоваться, как взошедший на борт офицер, принялся сверять бумаги с капитаном. По мне он лишь мазнул ленивым взглядом, не узнавая. Впрочем, я хоть и был широко известным бароном Марнгаузе, оседлавшим ледяного червя, но исключительно в узких кругах подразделений морской пехоты. Остальная общественность обо мне и не подозревала.
– Господин офицер.
Стоило тому закончить с формальностями, как я тут же его перехватил, отрекомендовался:
– Барон Марнгаузе, хороший знакомый графини Вейст.
Услышав
– Вот эти молодые люди, – я показал на неудачливых захватчиков, – находятся, как бы так сказать, некоторым образом, у меня в плену. В будущем, я уверен, они будут добросовестно трудиться на благо Королевства, но пока, до окончательного решения их судьбы, было бы желательно, каким-то образом ограничить их возможности к передвижению.
– В тюрьму, что ли, посадить? – офицер оказался догадлив, но несколько прямолинеен.
– Ну, что-то, как-то, да, – подтвердил я, – ненадолго, на пару-тройку дней.
Служивый задумался, поглядывая на нахохлившихся парней, которых команда судна уже успела выстроить рядком для выпроваживания на берег.
– Содержание стоит денег, – наконец изрёк он, – за счёт казны содержатся только пленные флота Его Величества и местные преступники.
– Понимаю, – кивнул я, – сколько будет стоить содержание дня на три?
– На декаду, – внезапно строго ответил офицер, – я не могу быть уверен, что вы решите свои вопросы за такое малое время.
– Хорошо, – вздохнул я, – сколько будет стоить декада?
Когда весьма приличная сумма в кожанном кошельке перекочевала в руки портового служащего, я с неудовольствие подумал, что пленники это как-то весьма накладно. Может и стоило бы, под шумок, прибить парочку из них. Или вообще всех кроме этих двух магов.
Тут я спохватился и отбросил нехорошие мысли. То ли во мне Локарис заговорил, то ли это был отзвук личности какого-то некроманта чьи воспоминания обосновались глубоко в памяти. Раньше у меня таких кровожадных идей не рождалось.
– Ну всё, замели легавые, – опять подал голос Синик, когда за ними, по жесту офицера, на борт поднялись несколько морпехов с оружием, – ждёт нас теперь дальняя дорога, да казённый дом.
Я поморщился:
– Будь добр, веди себя как маг, а не как мелкий воришка.
Тут я спохватился, что он, собственно, такой и есть, поэтому добавил:
– Три года тебя учили, не для того, чтобы ты окончательно опустился. Здесь, в Тингланде, о тебе судить будут не по диплому, а по реальным делам. Сможешь себя показать, будешь уважаемым человеком. Всё, пора становиться взрослым, а детские эти игры забыть.
– У вас здесь маг? – встрепенулся портовый служака.
– Да, вот эти двое, – показал я на Синика и Юлыча.
– Содержание магов дороже, – безапелляционно заявил тот и я, со вздохом, снова полез за деньгами.
Нет, положительно, пленные это чересчур накладно.
В этот раз меня никто не встречал, поэтому
Река Студёная делила город на две большие части, левый берег занимали торговые и ремесленные кварталы цеховиков, купцов и зажиточных горожан, а правый, что соединялся с левым четырьмя мостами, был, в основном, заселён знатью и богачами. Там же располагался Королевский дворец, большой, Королевский-же Сад, да и сам район назывался Королевским городом. Доки тоже делились на правую и левую часть, слева были торговые, принимавшие гражданские суда, а справа – королевские для боевого флота.
Я, естественно, оказался в торговой части и по набережной реки, укреплённой и мощёной булыжником, поднимался к мосту на правый берег.
Что первым бросалось в глаза, – сдержанность местных купцов. Никто не бросался на тебя, оглушая рекламными слоганами, не хватал за рукав, пытаясь чуть ли не насильно завести в свою лавку. Разительный контраст с южным имперским городом, каким был Анкарн. Да и сами люди были, спокойнее, что-ли. Продавцы не начинали с порога фальшиво улыбаться, источая заезженные комплименты, скорее сдержанно и ненавязчиво оценивали покупательскую способность.
Одет я был неброско, но по местной моде, хотя лицо моё и выдавало во мне чужака, поэтому особого интереса ни у кого не вызывал. Иногда меня неспешно обгоняли верховые и кареты, и вновь я отметил взаимную вежливость, что-ли, у всех присутствующих на дороге. Пешеходы не бегали как попало по диагоналям или зигзагом на всю ширину дороги, центральная часть, по которой двигались экипажи, почти всегда была свободна. Да и сами улицы были шире, домики не теснились друг к дружке, разделяемые узенькими проулками, стояли вольготно.
Другая страна, другой менталитет. Я это понял ещё в первый приезд, но наблюдение за горожанами те выводы подтвердило.
До замка графини я шёл минут сорок, пройдя мост, затем площадь перед королевским дворцом. Остановившись у ворот, привлёк внимание стоявшего у них морпеха:
– Сообщи, что барон Марнгаузе просит аудиенции у графини.
Поначалу служивый нахмурился, потому что на барона я не тянул никак, да ещё и прибыл один, пешком, без сопровождения. Но, к его чести, не стал гнать меня прочь, а вызвал дежурного офицера.
У того уже лицо было слегка знакомым и он меня тоже узнал, поэтому без промедления провёл внутрь, сообщив, что графиня находится на приёме у короля и к вечеру будет. А пока я могу отдохнуть с дороги и отобедать.
Когда мы уже остановились подле предложенных покоев, офицер нерешительно замер, а затем осторожно спросил:
– Господин барон, прошу прощения за вопрос, но вы действительно укротили и оседлали ледяного червя, катаясь верхом на нём в Мёртвых землях?
Особо о таком я сам не распространялся, но здесь, похоже, солдатская молва разнесла сию невероятную новость. Пришлось признаваться.