Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом

Ларше Жан-Клод

По преподобному Максиму, Адам был сотворен в состоянии бесстрастности, в котором он не испытывал ни плотского наслаждения, ни страдания. Его природа была устроена таким образом, чтобы не ведать ничего, кроме духовного удовольствия (также названного «наслаждением», «радостью», «блаженством»), которое, бесконечно высшее по отношению к наслаждению чувственному, происходит от соединения духа с Богом [238] '. Адам не ведал чувственного наслаждения, пока не отвернулся от Бога, чтобы привязаться к видимостям чувственного мира. Но, соответственно естественному закону, чувственное наслаждение оказалось с неизбежностью сопровождаемым различными страданиями [239] .

238

См.: Вопросоответы… LXI, с. 75, 79.

239

См. ibid., р. 75.

Именно в силу этой логики в главе 61–й «Вопросоответов к Фалассию» преподобный Максим

представляет чувственное наслаждение как причину скорбей, которые человечество, чья природа ведет происходение от природы Адама, должно претерпевать начиная с прародительского греха. «Поскольку всякое утруждение имеет причиной своего возникновения осуществленное на деле наслаждение, то это утруждение, разумеется, является по [таковой] причине естественным долгом, который [обязаны] выплатить все, причастные [человеческому] естеству» [240] . Бытие всех потомков Адама вело свое происхождение от соединения полов, сопровождаемого наслаждением; отныне они должны претерпевать скорби, которые за этим следуют и которые состоят в страдании, тленности и, наконец, смерти. Преподобный Максим пишет:

240

Ibid., р. 75.

«Праотец [наш] Адам, преступив Божественную заповедь, образовал иное рождение, [происходящее] от наслаждения, и вместо первого рождения ввел в естество то, которое, через утруждение, завершается смертью, по совету змия измыслил наслаждение, не являющееся преемником предшествующего утруждения, но, наоборот, заканчивающееся этим утруждением, а потому все рожденные от него по плоти вследствие этого неправедного начала [возникшего] из наслаждения справедливым образом приводятся вместе с ним к общему концу, то есть к смерти через утруждение» [241] .

241

Ibid., р. 79.

Чуть выше преподобный Максим отмечает это в том же смысле, но в более общих чертах:

«За противоестественным наслаждением непременно и естественным образом следует утруждение для всех тех, у которых закон наслаждения беспричинно предшествовал рождению […] Поэтому после преступления [заповеди] естественному рождению всех людей предшествует наслаждение, и не было ни одного человека, который по природе был бы свободен от [этого] страстного рождения. И как то необходимо, все естественным образом платят [за это наслаждение] утруждениями, а вслед за ними подвергаются смерти» [242] .

242

Ibid., р. 75, 76. См. также ibid., PG 90, 628D, p. 87.

По преподобному Максиму, смерть — это принципиальное последствие прародительского греха, передающееся из поколения в поколение, — таким образом, напрямую соединена с наслаждением, сопровождающим плотское рождение, которое, иначе говоря, осуществляется половым способом. Преподобный Максим говорит также «о смерти, […] имеющей своей матерью наслаждение, породившее ее, и которая стала карателем этого наслаждения» [243] . Он отмечает, что «Слово [Божие] правильно различает, каким образом рождение через наслаждение от Адама, тиранически владычествующее над естеством [человеческим], доставляет пищу смерти, [возникшей] вследствие него» [244] . Далее он пишет: «Властвующая вследствие преступления [заповеди] смерть господствовала над всей природой [человеческой], основой своей мощи имея [возникшее] из преступления наслаждение, которое положило начало всему естественному рождению и по причине которого сама смерть была определена в виде наказания для природы [человеческой]» [245] . Далее он пишет: «В Адаме смерть была осуждением естества, имея наслаждение началом своего возникновения» [246] . И следом за этим:

243

Ibid., p. 79.

244

Ibid., p. 79.

245

Ibid., p. 81.

246

Ibid., p. 82.

«Через преслушание Адама был установлен закон рождения соответственно наслаждению, вследствие которого естество [человеческое] было осуждено на смерть, и все [люди], получившие бытие от Адама согласно этому закону рождения от наслаждения, необходимо имели, не желая этого, и сопряженную по силе с рождением смерть, на которую было осуждено естество. Это было время осуждения естества по причине греха, поскольку закон рождения соответственно наслаждению владычествовал над природой [человеческой]»  [247] .

247

Ibid., р. 82–83.

Можно было бы процитировать здесь еще и другие отрывки 61–й главы «Вопросоответов к Фалассию», в которой эта тема является лейтмотивом.

Человеческая природа оказывается также подчинена тиранической власти как того, что является ее концом (тление и смерть), так и того, что есть ее начало (ее рождение соответственно наслаждению)  [248] '.

Приведенные

выше тексты показывают нам, что преподобный Максим имеет прежде всего в виду Адамов грех в том процессе, который устанавливает рождение всех людей соответственно наслаждению и обрекает их этим на страдания, тленность и смерть. Но в то же время он считает, что по искаженным путям наслаждения, которое впредь соединено со способом происхождения всех людей, грех укореняется во всей природе и в ней производит смерть. Эти два аспекта выражены в следующем отрывке 61–й главы «Вопросоответов к Фалассию»:

248

См. Ibid., р. 79–80.

«Грех, изначала прельстивший Адама, убедил его преступить Божественную заповедь. Вследствие этого [преступления грех] установил наслаждение, а посредством него он вонзил в самое основание естества Адама и самого себя, а [тем самым] осудил на смерть всю природу»  [249] .

В «Амбигве к Иоанну» преподобный Максим также вызывает в представлении в схожих словах: «Гвозди наслаждения, которыми желание души и устремление к Богу прибиты со времен древнего непослушания к материи и ко всему тленному» [250] .

249

Ibid., р. 80. Курсив наш.

250

АшЬ. 1о„ 13, PG91,1209В.

III. СВЯЗЬ ГРЕХА СО СТРАСТНОСТЬЮ

Проблема присутствия и действия греха, укорененного через преступление Адама в самой основе человеческой природы по обходному пути рождения сообразно удовольствию, выдвинута на передний план в главе 21–й «Вопросоответов к Фалассию», где преподобный Максим особо отмечает (с целью показать все, что по существу касается спасительного домостроительства Христа) роль страстного начала человеческой природы. Преподобный Максим пишет:

«Через преступление [Адама] вошел в естество человеческое грех, а через грех — страстность по рождению. А так как вместе с этой страстностью рождения процветало через грех и первое преступление, то для естества [человеческого], неразрывно связанного по своей воле лукавыми узами, не было надежды на спасение. Ибо чем более оно усердствовало в укреплении себя через рождение, тем более оно связывало себя законом греха, обладая действенным преступлением вследствие страстности. Ведь содержа в самой страстности по причине естественно–принудительных обстоятельств [251] умножение греха, оно в силу [гнездящегося] в страстности родового греха подверглось воздействию всех небесных сил, начал и властей, [проявлявшемуся] через неестественные страсти и сокрытым в естественных страстях; посредством них действовала всякая лукавая сила, по страстности естества побуждая волю через естественные страсти [обратиться] к тлению неестественных страстей» [252] .

251

Речь идет о падшем состоянии.

252

Вопросоответы… XXI, с. 71–72. Далее преп. Максим снова говорит, что «лукавые силы оказывали, по причине греха, на страстность Адамову (различные) воздействия, невидимо сокрытые в принудительном законе естества».

Из этого текста четко следует, что по причине преступления Адама и того факта, что рождение (или происхождение) отныне совершается, содержа в себе наслаждение и страсть, грех оказывается соединенным с началами страстности человеческого естества во всех потомках Адама, которые без всякого исключения подчинены этому закону природы. Преподобный Максим заходит здесь очень далеко, поскольку не сомневаясь утверждает, что «для естества (человеческого), неразрывно связанного по своей воле лукавыми узами, не было надежды на спасение». Он говорит о «страстности родового греха (yevncf| бсцаршх)». Наименование родового греха обозначает здесь грех, «соединенный с действием порождения», в большей мере, чем единый грех, поразивший весь род человеческий (другой возможный смысл определения «родовой» уеикб;) [253] . Преподобный Максим также утверждает, что «чем более оно (человечество) усердствовало в укреплении себя через рождение, тем более оно связывало себя законом греха, обладая действенным преступлением вследствие страстности», то есть он хочет сказать, что рождение сообразно наслаждению и страсти всегда свидетельствует о древнем преступлении Адама, которое стало причиной его нынешнего устроения, но также и о том, что это преступление оказалось всегда присутствующим и деятельным через грех в самой страстности человека. Можно даже сказать, что само рождение его воспроизводит и преумножает. Преподобный Максим говорит о «преумножении греха» и о естестве, которое в поисках поддержания своего существования еще более подчиняется закону греха. В другом месте он рассуждает о «зле (то %eipov), проникшем в нас по причине страстности нашего естества, то есть о законе греха, последовавшем за непослушанием»  [254] .

253

Подобным образом мыслит P. SHERWOOD, Maximus and Origenism. APXH KAI ТЕЛОХ, Berichte zum XI. Internationalen Byzantinisten-Kongress Miinchen 1958, III, 1, Munich, 1958, p. 11, n. 52.

254

Amb. Th„ 4, PG 91, 1044А.