Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом
Шрифт:
VIII. УНИЧТОЖЕНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ ОСУЖДЕНИЯ АДАМА СПАСИТЕЛЬНЫМ ДОМОСТРОИТЕЛЬСТВОМ ХРИСТА
Как мы уже могли отметить в предыдущих многочисленных процитированных текстах, последствия греха праотца и его распространение в основном рассматриваются преподобным Максимом в отношении спасения, осуществленного Христом, с тем чтобы наилучшим образом понять природу этого спасения. В этом контексте мы их уже рассматривали в предыдущей главе — некоторые из многочисленных двусмысленных суждений прояснились, и обнажилась глубокая стройность учения преподобного Максима. Это дает основание говорить о существовании особой позиции, которую он занимает в отношении последствий греха праотца.
1. Усвоение Словом человеческой природы. Происхождение и рождение
По преподобному Максиму, спасение человечества обусловлено тем, что Слово воплотилось, и воплотилось таким образом, что, всецело оставаясь Богом, Оно «восприняло любовью к людям все, что есть наше» [323] , что Оно сделалось «во всем подобное нам» [324] , иначе
323
Qu. D., 59, CCSG 10, p. 47.
324
Ср.: Вопросоответы к Фалассию // Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 2, XXI, с. 71, с. 73.
325
См. Amb. 1о„ 42, PG 91, 1316D-1317A.
Слово не только взяло на себя человеческую природу в ее цельности, но восприняло ее в первозданной цельности, иначе говоря, такой, какой ее сотворил Бог и какой она была в Адаме до того, как он нарушил заповедь [326] .
Но сверх того, Оно усвоило человеческую природу в падшем состоянии, которое явилось результатом Адамова греха и которое каждый из нас наследует со своего рождения, но в данном случае еще без греха. Иначе говоря, Оно восприняло тленность, смертность и страстность (естественные и неукоризненные страсти) нашей подлинной природы, но без греховности, которой отмечена эта страстность.
326
Ср.: Вопросоответы… XXI, с. 71.
Это двойное усвоение перекликается с тем различением, которое характерно для образа мысли преподобного Максима и представлено в его «Амбигве» [327] и «Вопросоответах к Фалассию» [328] ', — различением между происхождением (уё\естц) и рождением (yЈwr|cn<;) [329] . По происхождению, Христос воспринял черты именно в таком виде, в каком они были у Адама, первоначально созданного Богом по Своему образу, то есть которые сущностно определяли человеческую природу соответственно ее логосу; по этому происхождению Он стал подлинным человеком. По рождению, Он по доброй воле приобрел свойства природы падшей, то есть тленность, смертность и страстность, «воспринятые добровольно, кроме греха, чтобы им подвергнуться, подобно тому, как мы подчиняемся естественным страстям» [330] . Иначе говоря, Он «воспринял безгрешность по происхождению от первого устроения Адама и имел ее без нетления; а от рождения, введенного впоследствии грехом в естество, воспринял одну только страстность, без греха» [331] .
327
См. Amb. Io., 42, 1316В-1320А, 1345D-1349A; Amb. Th., 5, PG 91, 1052D.
328
Ср.: Вопросоответы… XXI, с. 72.
329
Следует, тем не менее, отметить, что это различение не всегда делалось преп. Максимом с абсолютной строгостью.
330
См. Amb. Io., 42, PG 91, 1316D; Вопросоответы… XLII, с. 130.
331
Ср.: Вопросоответы… XXI, с. 72.
Преподобный Максим объясняет, что во Христе эти два начала играли одно по отношению к другому спасительную роль:
«Совершенным образом сочетая в Себе в этих двух началах крайние и противопоставленные части, Он действенно восполнял одним то, чего не хватало другому, передавая второму началу как недостойному спасительность и обновляющую силу начала первого, ценностного, делая так, чтобы первое поддерживало и спасало второе. Говоря о крайностях, я имею в виду, с одной стороны, нетленность первоначального происхождения, которое достойно почитания, поскольку оно есть принцип безгрешности, а с другой стороны, — греховность по рождению, которое не имеет ценности, по причине страсти и тленности» [332] . Преподобный Максим тут же объясняет, как исполняется эта спасительная роль:
332
Amb. Io., 42, PG 91, 1317АВ.
«Эти две последние [страсть и тленность] никогда не имели никакой силы над нашим Спасителем. Воплотившись, Он спас все сущее Своим рождением и, парадоксальным образом, обновил все страстное в воспринятом Им естестве нетленностью бытия, претворяя рождение в спасение бытия, поскольку Он имел в Себе нетленность происхождения. И, напротив, Он установил как спасительное происхождение по рождению, освящая безгрешностью то, что было рождением по страстности. Таким образом, с одной стороны, Он полностью восстановил [для человека] бытие, поддержав природу ее божественно совершенным логосом и, с другой стороны, полностью освободил от [греховности] рождения природу, падшую из-за греха, дабы она не оставалась подчиненной способу семенного размножения, присущему животным» [333] .
333
Ibid., 1317ВС.
2. Сотериологические
Как это выясняется в конце цитаты, преподобный Максим согласует в своей концепции спасения сущностность нового образа рождения Воплотившегося Слова. Поскольку Оно было Богом, Воплотившееся Слово смогло прийти к существованию иным образом, нежели тот, которому подчинены все люди с момента Адамова греха: будучи зачатым без семени (или более точно — от Своего Собственного семени) [334] и рожденным от Девы без того, чтобы к Его зачатию и к Его рождению примешалось наслаждение [335] , страстность [336] и тленность [337] , которые сопровождают плотское зачатие и рождение всех потомков Адама.
334
См. Amb. Th„ 2, PG 91, 1037А; 5, PG 91, 1052D; Ер., 14, PG 91, 537A; Ер., 2 Th„ 10, Canart, p. 435.
335
Ср. Вопросоответы… LXI // Богословские труды, 38, c.81–83; PG 90, 632BC, CCSG 22, p. 91.
336
Cm. Amb. Io„ 31, PG 91, 1276A.
337
Cm. ibid, Сар. XV, 14, PG 90,1185A.
Это имеет для спасения человечества целый ряд фундаментальных последствий.
Оттого что «зачатие Его невероятным образом было бессеменным, а рождение Его сверхъестественным образом было нетленным», воплотившееся Слово, пишет преподобный Максим, очистило природу от «закона греха», не попустив, чтобы «воплощению Его ради нас предшествовало плотское наслаждение» [338] .
Этот новый способ рождения, действительно, не был естественным и необходимым для Него, как в случае со всеми остальными людьми после грехопадения, когда страстность, тленность и смертность действовали в человеческой природе как следствия Адамова греха и передавались из поколения в поколение через плотское рождение. Иначе говоря, Воплотившееся Слово не было подчинено этим несовершенствам, но приняло их на себя свободно и добровольно для спасения человека [339] . По этой причине Он смог избавить от них человеческое естество. Адам, предавшись нечистому наслаждению, должен был вследствие этого подчиниться, также как и его потомки, «справедливым скорбям и смерти, еще более справедливой». Итак, объясняет преподобный Максим, «для исправления страдающего естества […] должны были быть измыслены утруждение и смерть, одновременно несправедливые и беспричинные. Беспричинные, потому что они никоим образом не имели при своем происхождении упреждающего наслаждения, а несправедливые, потому что вообще не являются преемниками [какой-либо] страстной жизни, чтобы, оказавшись посередине между неправедным наслаждением и справедливейшим утруждением и смертью, неправеднейшие утруждение и смерть полностью уничтожили неправеднейшее начало естества, [возникшее] из наслаждения, и праведнейший конец этого естества, [бывающий] через смерть, [происшедшую] вследствие наслаждения. И род человеческий вновь стал свободным от наслаждения и муки, получив обратно изначальный блаженный удел [своего] естества, не оскверняемого ни одним из признаков, внедряемых [в это естество зазорным] происхождением и тлением» [340] .
338
Толкование на Молитву Господню в: Творения… Кн.1, с. 188. См. Cap. XV, 14, PG 90, 1185А.
339
См. Ер., IS, PG 91,573В.
340
Вопросоответы… LXI // Богословские труды, 38, с. 76–77.
3. Сотериологическая роль усвоения страстности
Как показывает этот текст, добровольное усвоение Воплотившимся Словом естественных страстей (особенно страданий) и смерти, для Него несправедливых [341] , имело спасительное действие на начала человеческой жизни: это позволило человеческой природе впредь избавиться от закона рождения, получив во владение другой принцип рождения, отныне не плотский, но духовный [342] , но это повлияло и на конец человеческого существования. Несправедливая смерть Христа означает проклятие и смерть смерти. Вот как это объясняют следующие строки:
341
См. также: Мистагогия // Творения преподобного Максима Исповедника Кн. 1, VIII, с. 169.
342
Ср. Вопросоответы… LXI // Богословские труды, 38, с. 77, 79, 82; PG 90, 632АВ, CCSG 22, р. 91; PG 90, 633D-636A, CCSG 22, р. 95–97; PG 90, 636В—637В, CCSG 22, р. 97–99.
«Вследствие чего Бог Слово, будучи по природе совершенным Богом, стал совершенным по природе человеком, состоящим из мыслящей души и подверженного страданиям тела, [то есть человеком], сходным с нами во всем, за исключением греха. Однако Он никоим образом не имел вообще наслаждения, [возникшего] вследствие преступления [заповеди], которое бы предшествовало Его рождению во времени от Жены; вместе с тем Он принял, добровольно и по человеколюбию [Своему], муку, являющуюся следствием наслаждения и концом естества. И это для того, чтобы, несправедливо страдая, Он мог бы истребить [происшедшее] из неправедного наслаждения начало рождения, тиранически владычествующее над естеством [человеческим]. Смерть Господа не была для этого начала как бы выплачиваемым [ему] за наслаждение долгом, подобно [смерти] других людей, но, наоборот, она стала [оружием], направленным против него.