Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание

Алфеев Иларион

Образ солнца, просвечивающего через чистое вино, указывает на то, что слезы у Симеона носят экстатический и мистический характер. Архиепископ Василий (Кривошеий) усматривает прямую параллель между приведенным текстом и темой»трезвого опьянения», традиционной для мистической литературы — как христианской, так и античной [1169] . Пользуясь символикой вина и опьянения [1170] , Симеон следует предшествующим ', авторам, у которых эта тема весьма разработана — в частности, Исааку Сирину [1171] . Тема»сладости покаяния»тоже близка многим Отцам Церкви. Иоанн Златоуст, в частности, говорит о»счастье», заключенном в плаче [1172] . Нил Анкирский говорит, что»сокрушение о грехах приносит весьма сладкую печаль и горечь, которая на вкус подобна меду» [1173] .

Исаак Сирин проводит различие между слезами двух родов:

1169

Krivocheine. Ivresse, 368. Среди грекоязычных писателей, у которых встречается эта тема, ученый упоминает Филона, Плотина, Оригена, Кирилла Иерусалимского, Евсевия Кеса–рийского, Григория Нисского, Иоанна Златоуста и Макария Египетского: Krivocheine. Ivresse, 368–369. Исчерпывающее рассмотрение этой темы см. в: Lewy. Ebrietas, 73–164

1170

Ср. Cat. 23, 158–201

1171

См. Иларион (Алфеев), иеромонах. Мир Исаака Сирина, 258–265

1172

Беседы на Послание к Колосянам, 12 [303]

1173

Послание 1, 220 |164 AB]. Образ меда, которым пользуется' и Лествичник, подчеркивает сладость, как у Симеона — образ вина

Бывают слезы сожигающие, и бывают слезы укрепляющие. Поэтому все те слезы, которые исходят из сущности сердца от сокрушения о грехах, иссушают и сожигают тело… И сперва человек по принуждению вступает на эту степень слез, и ими отверзается ему дверь для входа на вторую степень, лучшую первой: и это есть страна радости, из которой человек приемлет милость. Это уже слезы, проливаемые по благоразумию: они и украшают, и укрепляют тело, и исходят без принуждения сами собою… Тело получает от них некое насыщение, и радость отпечатлевается на лице [1174] .

1174

Слова подвижнические, 85 [338] - О совершенстве духовном, 35 [245–246]. Образ елея играет здесь ту же роль, что образы вина и меда в текстах, приведенных выше.

Как видим, Исааку знакомы»сожигающие»слезы покаяния и сокрушения, однако акцент делается на сладости слез умиления [1175] . Близость между Исааком, Лествичником и Симеоном в этом пункте очевидна.

Говоря о слезах, Симеон постоянно указывает, что ' их плодом является очищение и обожение. По словам Симеона, человек должен проводить жизнь»в вере, в чистоте, в страхе Божием, в благоговении, в сокрушении и слезах, благодаря которым он внутренне очищается и исполняется Божественного света и весь становится [исполненным] Духом Святым в сокрушенной душе…» [1176] Напротив, если в нас нет плача и слез, то нет и истинного покаяния, без которого человек не может приобрести духовное смирение, соединиться со Святым Духом через очищение и прийти к познанию и созерцанию Бога [1177] .

1175

Выражение «сладкий плач» не однажды встречается у Исаака: см., в частности, О совершенстве духовном, 22 [165] и 35 [229].

1176

Cat. 1, 178–181

1177

Сар. 3, 23

В сочинениях Симеона тема слез часто связана с темой любви к Богу. Он считает, что любовь к Богу должна быть такова, чтобы»при одном только упоминании имени Христова воспламенялся [человек] тотчас желанием увидеть Его и источал слезы» [1178] . Подобную же мысль выражает Исаак Сирин:«Когда память о Боге возбудилась в уме [человека], тогда сердце его немедленно возбуждается любовью к Нему, а очи его обильно источают слезы» [1179] .

1178

Cat. 18, 288–290

1179

Слова подвижнические, 85 [348] = О совершенстве духовном, 35 [261].

Симеон также упоминает о слезах сострадания к другим людям и слезной молитве обо всем мире. Он говорит о некоем человеке (возможно, о себе самом в третьем лице), который»плакал и стенал»о своих учениках; он также упоминает человека, который»о падших словом или делом и пребывающих в пороках так печалился и рыдал, словно думал, что он один за всех них должен дать ответ и быть предан мучению» [1180] . В другом месте Симеон прямо говорит

о собственных слезах, пролитых им в молитве за вверенных его руководству иноков [1181] . Симеон считает, что истинный христианин должен непрестанно плакать о грешниках [1182] . Сострадание к ближним и плач о них сродни тому состоянию самоуничижения, при котором человек всех людей и всякую тварь считает блаженными и святыми по сравнению с собой:

1180

Cat. 8, 42–55. Ср. Cat. 18, 290–293

1181

См. Cat. 19, 62 и далее

1182

Cat. 31,65–66

Очи его станут источниками, скорее источающими потоки слез, чем дающими [способность] видеть.

..«Всякого человека, словно ангела, ублажает человек тот… и всякое животное и всякого гада, пресмыкающегося по земле, и все, имеющее дух жизни, ублажит он, говоря:«Как благословенно все созданное Богом…«Всякую душу сочтет он единой и почтит как святую перед Господом и, словно нечистый, будет благоговеть перед всеми [1183] .

1183

Cat. 23, 35–45

Ту же тему благоговения перед всякой тварью, являющегося плодом покаяния и сокрушения, мы встречаем у Исаака Сирина:

И что есть сердце милующее?.. Возгорение сердца у человека о всем творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умаляется сердце его… И о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и о естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, которая возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу [1184] .

1184

Слова подвижнические, 81 [306] = О совершенстве духовном, 74 (507]. В этом тексте Исаака Сирина главная мысль — сострадание и милосердие, у Симеона же (Cat. 23, 35 и далее) на первом месте стоит тема самоуничижения; тем не менее ясно, что оба автора говорят о сходном духовном состоянии, вызванном непрестанным плачем

Тема слез часто связана у Симеона с темой богови–дения: в этом он опять-таки очень близок к Исааку. Приведем одну из самых ярких параллелей между этими двумя авторами: их истолкование Мф. 5:4 («Блаженны плачущие, ибо они утешатся»). Симеон пишет:

Блаженны всегда горько плачущие о грехах своих, ибо осенит их свет и горькие слезы их преложит в радость. Блаженны озаряемые Божественным светом и видящие немощь свою и сознающие безобразие душевной одежды своей, ибо они будут непрестанно плакать и омоются потоками слез. Блаженны приблизившиеся к Божественному свету и внутрь него вошедшие и все ставшие светом, срастворившись с ним, ибо они совершенно совлекли оскверненную одежду и более не будут плакать горькими слезами [1185] .

1185

Eth. 10, 822–828

А у Исаака Сирина мы читаем:

Блаженны чистые сердцем, потому что нет времени, когда бы не услаждались они этой сладостью слез, и в ней всегда зрят они Господа. Пока еще слезы на глазах их, они сподобляются видения откровений Его на высоте молитвы своей; и нет у них молитвы без слез. Это и означает сказанное Господом: Блаженны плачущие, ибо они утешатся… И если слезы временно плачущего и сетующего могут не только вести его к безмолвию, но и совершенно очистить и освободить ум его от страстной памяти, то что скажем о тех, которые с ведением день и ночь упражняются в сем делании?.. Все святые стремятся к сему входу, потому что слезами отверзается перед ними дверь для вхождения в страну утешения. [1186]

1186

Слова подвижнические, 85 [342] = О совершенстве духовном, 35 [253]. Ср. Слова подвижнические, 30 [130) = О совершенстве духовном, 2 [16]: те, кто исполнен Божественного света, плачут день и ночь.

У обоих авторов слезы тесно связаны с видением Бога: фактически, это две стороны одного постепенного процесса преображения человеческой личности. По учению Исаака и Симеона, горькие слезы — средство достичь видения Божественного света. Кода человек видит Бога, слезы его становятся сладкими. Чистый сердцем видит Бога непрестанно и созерцает Его откровения, видит Божественный свет и сам становится светом. Человек уже не проливает горькие слезы, ибо он утешен Богом. Но сладкие слезы тогда проливаются непрестанно, потому что стали неотъемлемой частью мистической жизни человека.