Преследование праведного грешника
Шрифт:
— Просто его выбор пал… то есть он предпочел заменить меня на… — Она захлебнулась словами, и ее вновь захлестнула мучительная обида. — Такое ощущение, словно мне дали пощечину.
Разумеется, Линли всего лишь выбрал себе в напарники одного из свободных на данный момент полицейских. А то, что сам его выбор способен уязвить Барбару, его абсолютно не волновало.
Констебль Уинстон Нката хорошо зарекомендовал себя в расследовании двух лондонских преступлений, над которыми он работал вместе с Барбарой и Линли. И инспектор действовал вполне обоснованно, предоставляя Нкате возможность продемонстрировать свои таланты на специальном выездном задании, которыми прежде он занимался в паре с Барбарой. Но Линли не мог не замечать того, что в деловом отношении Барбара считала Нкату соперником, постоянно наступающим ей на пятки. Этот парень, бывший на восемь лет младше ее и на двенадцать лет младше самого инспектора, проявлял гораздо больше честолюбия, нежели Барбара и Линли, вместе взятые. Он был словно взведенная пружина, предугадывал любые распоряжения, прежде чем они были отданы, и исполнял их, можно сказать, одной левой. Барбара давно подозревала, что Нката выслуживается перед Линли, стараясь превзойти ее во всех отношениях, чтобы стать вместо нее напарником инспектора,
И Линли понимал это. Наверняка ведь понимал. Поэтому то, что он выбрал Нкату, казалось проявлением намеренной жестокости.
— А что, Томми сильно разошелся? — спросил Сент-Джеймс.
Но действиями Линли руководил не гнев, и при всех своих несчастьях Барбара не стала бы обвинять его в этом.
Тут к ним присоединилась Дебора, спросив: «Что случилось?» — и запечатлев нежный поцелуй на щеке мужа, когда подошла к нему, чтобы плеснуть себе немного хереса.
Историю повторили для нее. Барбара рассказывала, Сент-Джеймс добавлял подробности, а Хелен слушала в задумчивом молчании. Как и Линли, все здесь были в курсе того, что сержант Хейверс ослушалась приказа и угрожала оружием старшему по званию офицеру. В отличие от Линли, однако, они сумели взглянуть на эту ситуацию глазами самой Барбары и расценили ее поступок как неизбежный, прискорбный, но полностью оправданный и единственно возможный для женщины, которая действовала в экстремальных обстоятельствах.
Сент-Джеймс даже позволил себе сказать:
— Не расстраивайтесь, Барбара. Безусловно, Томми к вечеру одумается и поймет, что вы поступили правильно. Хотя чертовски скверно, что вам пришлось пройти через это.
Женщины тихо поддержали его.
Все это могло бы утешить Барбару. В конце концов, ради их сочувствия она и приехала сюда. Но оказалось, что их понимание еще больше усилило ее боль и обострило то ощущение предательства, которое в первую очередь и привело ее в Челси. Она сказала:
— По-видимому, все сводится к следующему: инспектору нужен такой напарник, на которого он может полностью положиться в работе.
И несмотря на последовавшие возражения от жены и друзей Линли, Барбара знала, что в данный момент она никоим образом не тянет на верного и покладистого напарника.
Глава 4
Разговаривая по телефону, Джулиан Бриттон точно представлял себе, чем там занимается его кузина, прижимая к уху телефонную трубку. Фоном ее реплик служило дробное постукивание, и этот стук поведал ему, что Саманта находится в старой, скудно освещенной кухне Бротон-мэнора, где рубит какие-то овощи, выращенные ею в дальней части одного из садов.
— Я не говорила, что не хочу выручить тебя, Джулиан. — Сопровождающий замечание Саманты перестук зазвучал вдруг с большей частотой и силой. — Я просто поинтересовалось, что случилось.
Ему не хотелось отвечать. Не хотелось рассказывать ей о том, что произошло, ведь Саманта никогда не скрывала своей антипатии к Николь Мейден.
Да и что он мог рассказать? Почти ничего. К тому времени как полицейские Бакстона попросили подкрепления, связавшись с Главным полицейским управлением Рипли, и получили оттуда две патрульные машины для обследования местности, в которой были обнаружены «сааб» Николь и старенький мотоцикл марки «Триумф», а объединенные силы Рипли и Бакстона пришли к очевидному выводу о необходимости подключить к поискам группу горноспасателей, — к этому времени одна пожилая дама, гулявшая поутру с собачкой, доковыляла до деревни Пик-Форест, постучалась в дверь и поведала историю о трупе, па который она натолкнулась на поляне среди Девяти Сестер. Полиция поехала прямо туда, а спасатели остались дожидаться их распоряжений в условленном месте. Но когда распоряжение поступило, оно звучало весьма зловеще: помощь спасателей уже не потребуется.
Джулиан знал все это, поскольку, будучи членом спасательной команды, прибыл к месту условленной встречи сразу, как только узнал об утреннем телефонном звонке, раздавшемся в Бротон-мэнор в его отсутствие и принятом Самантой. Он как раз стоял среди своих товарищей по команде и проверял походное снаряжение согласно зачитываемому их шефом потрепанному перечню, когда зазвонил мобильник и проверку снаряжения сначала прервали, а потом и вовсе отменили. Командир спасателей передал всем полученную информацию о старушке с собачкой, их утренней прогулке и трупе, обнаруженном в Девяти Сестрах.
Джулиан спешно вернулся в Мейден-холл, надеясь опередить полицию и первым сообщить Энди и Нэн новости. Ему хотелось успокоить их тем, что найден лишь неизвестный труп. Ничто не указывало на то, что это Николь.
Но когда он добрался туда, возле охотничьего домика уже стояла патрульная машина. Вбежав в дверь, он увидел, что Энди и Нэн сидят в углу гостиной, у стены, на которой ромбовидные стекла большого эркерного окна нарисовали радужные узоры. Вместе с Мейденами сидел констебль в форме. Лица обоих Мейденов были покрыты смертельной бледностью. Нэн привалилась к плечу Энди и вцепилась пальцами в рукав его клетчатой фланелевой рубашки. Энди неотрывно смотрел на кофейный с голик, отделявший их от констебля.
При появлении Джулиана все трое обернулись в его сторону. Констебль сказал:
— Извините, сэр. Будьте любезны, дайте мистеру и миссис Мейден несколько минут…
Джулиан понял, что констебль принял его за одного из постояльцев Мейден-холла. Нэн внесла ясность, представив его как жениха своей дочери.
— Они недавно обручились, — сказала она и махнула ему рукой. — Иди сюда, Джулиан.
Он опустился рядом с ней на диван. И теперь они втроем сидели как одна семья, которой они не успели стать и уже никогда не станут.
Констебль только что начал рассказывать тревожные новости. На вересковой пустоши нашли труп женщины, и есть вероятность, что это пропавшая дочь Мейденов. Констебль выразил сожаление по поводу того, что одному из них придется сопровождать его в Бакстон для опознания. — Давайте я поеду, — порывисто сказал Джулиан.
Казалось немыслимым подвергать такому жестокому испытанию кого-то из родителей Николь. Но еще более немыслимым ему казалось то, что тело Николь может опознать кто-то, кроме него самого — человека, любившего ее всем сердцем и пытавшегося изменить ее жизнь.
Констебль с сожалением сказал, что процедура требует присутствия родственника. Джулиан предложил Энди поехать вместе, но тот отказался. Кто-то должен остаться с Нэн, сказал он и добавил, повернувшись к жене: Я позвоню из Бакстона, если… если…
И он сдержал обещание. Правда, до его звонка прошло несколько часов, потому что тело еще надо было перевезти в больницу для оформления свидетельства о смерти. Но когда ему показали труп молодой женщины, он позвонил.
Вопреки ожиданиям Джулиана Нэн не потеряла сознания. Она только сказала: «О нет!» — сунула трубку Джулиану и выбежала из дома.