Преследование праведного грешника

Джордж Элизабет

— Джулиан! — вскрикнула Саманта. — Ты же порежешься!

Топкая струйка крови потекла по его коже.

— Я не знаю, как назвать то, что я чувствую, — сказал он.

Зато у Саманты вовсе не было такой проблемы.

Глава 5

Инспектор Питер Ханкен, очевидно, решил проявить милосердие к некурящему коллеге. Первые шаги на этом поприще были предприняты, когда они отъехали на «форде» от Бакстона к ущелью Пэдли. Ханкен открыл «бардачок» и вытащил оттуда пачку жевательной резинки без сахара. Видя,

что он закладывает в рот мятную пластинку, Линли благословил его за готовность воздержаться от курения.

В полном молчании они ехали по трассе А-6, проходившей по долине реки У аи. Первые несколько миль дорога вилась вдоль спокойного речного русла, а потом слегка отклонялась на юго-восток. Лишь когда они миновали второй известняковый карьер, вклинившийся белым шрамом в зеленые склоны холмов, инспектор позволил себе начать разговор.

— Так значит, вы недавно женились? — с улыбкой произнес он.

Линли приготовился к грубоватым шуточкам, традиционно отпускаемым по такому случаю всем смельчакам, решившимся узаконить отношения с женщиной.

— Да. С тех пор минуло три месяца. Насколько я знаю, большинство голливудских браков распадается раньше.

— Чудесная пора. Начало семейной жизни. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Это ваш первый опыт?

В отношении женитьбы? Да. Мы оба впервые решились на этот шаг. Запоздалое начало. — Ну и тем лучше, — заметил Ханкен. Линли настороженно взглянул на своего спутника, размышляя, не отражается ли на его лице тревожная озабоченность по поводу бурного расставания с Хелен, вдохновляя Ханкена на насмешливый панегирик благословенному статусу семейного человека. Но выражение лица Ханкена свидетельствовало лишь о полном удовлетворении своей жизнью и избранницей.

— Мою благоверную зовут Кэтлин, — доверительно сообщил инспектор. — У нас уже трое ребятишек. Сара, Белла и Пи Джи, [14] то бишь Питер-младший, наш самый маленький наследник. Вот, взгляните. — Он раскрыл вынутый из кармана бумажник, где на видном месте красовалась семейная фотография: компания, сидевшая на больничной койке, состояла из двух девчушек, обнимавших голубой конверт с новорожденным, а их самих, в свою очередь, обнимали счастливые родители. — Семья в нашей жизни — самое главное. Но вы и сами довольно скоро придете к такому выводу. — Надеюсь.

14

От junior — младший (англ.).

Линли попытался представить себя и Хелен в окружении обаятельных отпрысков, но потерпел неудачу. Когда он пытался воскресить в памяти образ жены, то видел ее только побледневшей от гнева, какой она была сегодня утром, перед тем как покинула его.

Он беспокойно поерзал на сиденье. В данный момент ему не хотелось обсуждать женитьбу, и он мысленно проклял Нкату, опрометчиво затронувшего эту тему.

— Они великолепны, — похвалил он, возвращая бумажник Ханкену.

— Мальчонка — вылитый отец, — гордо произнес Ханкен. — Конечно, по этому снимку еще трудно уловить сходство. Но в реальной жизни оно уже проявилось.

— Славная компания.

К облегчению Линли, Ханкен счел это достаточным завершающим замечанием по семейной теме. Он вновь полностью сосредоточился на вождении. Его взгляд следил за дорогой с тем же пристальным вниманием, какое он уделял всему окружающему миру, и Линли без труда подметил эту характерную черту инспектора. В конце концов, все бумаги в его кабинете лежали аккуратными стопками, а такого порядка, как в подвластном ему следственном отделе, Линли еще не приходилось видеть. Да и одежда Ханкена наводила на мысль о том, будто он собирается сегодня позировать перед фотокамерой для журнала «Боевая тревога».

Они ехали повидаться с родителями погибшей девушки, только что закончив разговор с присланным из Министерства внутренних дел патологоанатомом, которая прибыла из Лондона для проведения посмертной экспертизы. Совещание с ней прошло в смежной с моргом комнате, где она меняла удобные кроссовки на туфли-лодочки, каблук одной из которых пыталась укрепить, колотя им по металлической табличке на двери.

Всем своим видом показывая, что женские каблуки — не говоря уже о дамской сумочке — явно придумали мужчины для полного порабощения женского пола, она с нескрываемой враждебностью взглянула на удобную обувь инспекторов и сказала:

— Я могу уделить вам десять минут. Полный отчет будет на вашем столе утром. Кстати, кто из вас Ханкен? Вы? Отлично. Я знаю, что вам нужно. Вам нужен нож с трехдюймовым лезвием. Вероятнее всего, складной карманный ножик, хотя, возможно, и небольшой кухонный нож. Ваш убийца — правша, причем достаточно сильный, даже очень сильный. С парнем закончили. Девушка скончалась от удара обломком камня, который вы привезли с места преступления. Три удара по голове. Противник также орудовал правой рукой.

— Один убийца? — спросил Ханкен.

Размышляя над его вопросом, патологоанатом сделала завершающий пятый удар каблуком по двери. Не церемонясь, она заявила, что трупы малоразговорчивы: они могут поведать только, как их лишили жизни, каким видом оружия пользовался убийца и правой или левой рукой нанесена смертельная рана. Судебная экспертиза волокон, волос, крови, слюны, кожи и тому подобного может дать более детальную и точную картину, но для ознакомления с ней им придется подождать лабораторного отчета. Невооруженным глазом нельзя разглядеть мельчайших деталей, и пока она рассказала им все, что выяснила на данный момент.

Бросив наконец туфлю на пол, она представилась как профессор Сью Майлз. Она была седовласой полной дамой с короткими пальцами и бюстом, напоминающим нос корабля. Но ее ноги, как отметил Линли, когда она скользнула в лодочки, были изящны, как у юной аристократки, впервые выехавшей в свет.

— Одна из ран на спине парня нанесена чем-то вроде стамески, — сказала она. — Этот удар расщепил край левой лопатки, и если вы найдете подобный инструмент, то мы сможем сравнить его с поврежденной костью.